Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

Никки стоял рядом со мной, совсем как это делал Брэм рядом с Микой дома. Никки не так часто ездил куда-то, как это делал Брэм для Мики, потому что Никки был закреплен за мной — обычно он выступал в качестве моего главного телохранителя. Тот факт, что он был одним из моих любовников и у нас с ним была метафизическая связь, не имел отношения к его работе. Они с Кастером были почти одного роста — под шесть футов, но мускулатура у Никки была мощнее, так что он всегда казался больше, чем был. Он снял темные очки и повесил их за дужку в вырез своей рубашки. С этой новой стрижкой ему было трудно скрывать отсутствие правого глаза, на месте которого остались лишь шрамы. Когда мы впервые встретились, он отращивал пряди волос у лица в форме треугольника, так что походил на персонажа аниме. Мускулов в нем тогда было фунтов на двадцать (9 кг. — прим. переводчика) меньше, так что он казался этаким клубным пареньком, но набрав массу он стал слишком угрожающим для такого амплуа, так что волосы он отрезал. Теперь Никки смотрел на мир с открытым лицом. Я была с ним еще с тех времен, когда люди пялились на него или просто отводили глаза, как будто их смущало, что их косой взгляд заметили. Тот факт, что Никки предстал перед миром, не скрывая свои шрамы, заставил меня полюбить его еще больше. Потому что я люблю храбрых.

Олаф не только игнорировал двух ребят, которые маячили возле него — он также делал вид, что не воспринимает Никки, как достойного соперника, хотя он знал, что это так. Не то что бы они обсуждали эту тему между собой в моем присутствии, но они уважали друг друга, как это делают воины.

Пьеретта нашла себе угол в комнате подальше ото всех нас. С того места, где я стояла, мне даже не было ее видно — как, впрочем, и Олафу, что, вероятно и было ее целью. Она снова притворялась жертвой для него. Мне это все еще не нравилось, но и категорически запрещать это я не стала. Будет разбираться с нашими катастрофами по очереди. Во-первых, я должна провести своих людей к Бобби.

Ньюман прервал свою дискуссию с Ледуком и подошел ко мне, чтобы поговорить.

— Когда все это закончится, только мне придется иметь дело с Дюком, так что сейчас я должен быть здесь. А ты езжай и опроси одну из свидетельниц. Напиши мне или позвони, как закончишь с интервью — я дам тебе знать, могу ли я заняться опросом второй, или она тоже достанется тебе.

— Уверен, что я ничем не могу тебе здесь помочь?

Итан оставил Эйнжел очаровывать Ледука и подошел к нам. Удивительно, с какой охотой мужчины предпочитают вести переговоры с красивой женщиной, особенно если она вливает в разговор немного флирта. Эйнжел была почти такой же упрямой, как и я, но она с куда большим успехом соскальзывала в режим мягкого флирта, когда это было нужно для дела. Для нашего дела это действительно было нужно. Я знала, что она умеет флиртовать, но мне никогда не приходило в голову, что она может использовать это в качестве уловки в переговорах. Я сама так флирт не использовала. Либо я флиртую с тем, с кем собираюсь встречаться, либо не флиртую вообще. Никаких промежуточных вариантов у меня не было. Дюк был мужиком в возрасте — таким всегда нравятся молодые и симпатичные женщины, которые уделяют им внимание. Черт, наверное, такие нравятся всем, кому в принципе нравятся женщины, но в какой-то момент я поняла, что в определенном возрасте мужчины уже не рассчитывают на что-то серьезное, когда с ними общаются подобным образом.

— Вы неплохо сработались. — Заметила я.

— Среди нас только у нее есть ученая степень по социальной работе и психологии. — Ответил Итан. — Она сейчас разбирается в этом лучше, чем мне в принципе светит когда-либо. — Понизив голос, он добавил. — Езжай к свидетельницам. Попробуй добыть нам законных подпорок к приезду адвоката. Мы с Эйнжел добьемся, чтобы нас пустили к Бобби.

Он склонился надо мной, так что я вдруг почувствовала запах его шампуня и тепло его тела, потому что он стоял очень близко. Я не была влюблена в Итана, но он был одним из моих moitiés bêtes, зверей зова, поэтому просто прикоснуться к нему уже было приятно и успокаивало меня. Прикосновение к животным моего зова или к оборотням аналогичных видов всегда помогало мне успокоиться. Прикасаться к тому, кто привязан к тебе метафизически, было приятно по факту. Я не хотела целовать Итана так, как целовала других, но прислониться к нему безо всякой романтики и необходимости держаться за руки было бы здорово.

— Я был уверен, что вопрос с перегибами у нас закрыт, Блейк. — Произнес Ледук.

— Мы пытаемся говорить тише, чтобы не мешать, Дюк. Только и всего, никаких сюси-пуси.

Ледук сощурился.

— Обычно я не прикасаюсь к тем, с кем разговариваю у себя в офисе. Может, Флинн и мисс Эйнжел куда более квалифицированные специалисты, чем мне показались на первый взгляд, но я все еще считаю, что вы вполне могли соврать мне насчет того, что ваша кавалерия прибыла сюда не ради перепихона, Блейк.

— Вы не обязаны быть от меня в восторге, шериф. Если вы пустите Итана и других ребят к Бобби, то можете ненавидеть меня сколько вашей душе угодно.

— Я не сказал, что ненавижу вас, Блейк.

— Спасибо, Ле… Дюк.

Он кивнул.

— Не за что, но я должен знать, какую именно помощь они способны предложить вам в этом деле.

Итан открыл рот, чтобы что-то сказать, но Ледук вскинул руку.

— Я хочу услышать ответ от Блейк. — Он посмотрел на меня выжидательно.

— Если я еще раз зайду в клетку с Бобби, мне понадобится группа поддержки из нескольких верживотных.

— Териантропов. — Автоматически поправила меня Эйнжел.

— Ага, этих самых. Короче, я не согласна еще раз рисковать своей жизнью без соответствующего резерва.

— Я был здесь, и я — элурантроп, как и Маршан. — Вмешался Олаф.

— Ага, вы оба котики.

— Я ожидал увидеть Мику или даже Натэниэла — они могли бы помочь с леопардом в клетке. Всегда проще контролировать того, кто несет в себе зверя того же вида, но ты взяла еще одного льва, волков, гиен и тигра. Что они могут сделать такого, чего не могу я?

— Я — леопард, как и ваш узник. — Произнесла Пьеретта. Ей удалось прозвучать неуверенно, как будто она собралась с духом и заставила себя это сказать. Она притворялась не хуже Эдуарда. Я вновь подумала, что, может, совсем не знаю ее. Любопытно, что Олаф не смог понять по запаху, что она за зверь… Или со всеми остальными он уже встречался? Я не могла вспомнить, знаком ли он с Миллиганом и Кастером.

— Выйди, чтобы я мог увидеть тебя, маленькая кошка. — Произнес Олаф голосом, наполненным тем, что у него считалось подначиванием. По мне так это больше походило на угрозу.

— А ты, что же, не рад мне, Отто? — Поинтересовался Никки, стоя у стены на некотором расстоянии, но все же неподалеку от Олафа. Он даже улыбнулся, когда обратился к нему. В какой-то точке своих карьер они оба крутились в кругах наемников… простите, контрактников. Среди своих у каждого из них была особая репутация, и они восхищались работами друг друга, хотя вместе ни разу не работали. Сейчас Никки переключил на себя внимание Олафа, чтобы отвлечь его от Пьеретты.

Олаф поднялся с кресла и вдруг показался мне еще выше, чем обычно, как будто большую часть времени он немного сутулился. Не думаю, что он действительно так делал, но что-то такое он провернул, подчеркнув, что он и правда возвышается над всеми, кто есть в этой комнате. Никки отступил от стены, все еще улыбаясь. Миллиган и Кастер напряглись — они предварительно встали чуть поодаль друг от друга, чтобы дать себе пространства для драки еще до того, как выбрали место у стены. Итан держался рядом со мной, как хороший телохранитель. Рядом с Олафом он выглядел почти хрупким, но таким же он казался и рядом с Никки. Наверное, все такими казались — даже «котики».

— Так, народ, успокоились. — Вмешался Ледук, доказав, что он со своей работой справлялся неплохо, и был весьма наблюдательным, хотя за время расследования этого не продемонстрировал. Я в который раз подумала, что застала его не в лучшие времена — может, годы у него уже не те, либо просто эмоциональные проблемы.