Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- Скоро я выясню это, - уверил его Глобшток. - Мне удалось завербовать его оруженосца, некоего Раймонда Плантара. И в ближайшее время вы будете обладать всей полнотой информации.

- Ступайте, - проговорил Бодуэн.

Подождав, когда барон Глобшток удалится, Мелизинда посмотрела на отца.

- Вы совершаете ошибку, - проговорила она. - Я уверена, что среди рыцарей Гуго де Пейна нет и не может быть предателей!

- Почему ты в этом так уверена? - прищурился Бодуэн.

- Потому что стоит только взглянуть на де Пейна и все станет ясно! вспыхнула дочь: ее мраморные щеки залил яркий румянец, который очень шел к ее черным, как антрацит волосам. - Это честнейший, умный и благороднейший рыцарь!

- Так, так... - проговорил отец, с любопытством поглядывая на нее.

- По-моему, наша маленькая Мелизинда влюбилась! - улыбнулся граф Танкред и подмигнул своему другу и королю.

Мелизинда вспыхнула еще сильнее, а из глаз чуть не брызнули слезы. Она резко вскочила с места и бросилась прочь из тронного зала.

- Никогда! - выкрикнула она уже в дверях. - Слышите, никогда! - и выбежала вон.

- Точно, влюбилась! - уверенно произнес граф Танкред. - Уж я то знаю толк в этом деле!

- Рано ей еще думать о любви, - недовольно промолвил Бодуэн. - В любом случае, у меня для нее приготовлена другая партия... Кстати, как вы определились с бароном Филиппом де Комбефизом? Кажется, он также прибыл из Европы с целью защиты и охраны паломников? Не кажется ли тебе странным, что сначала - де Пейн, затем - этот барон... Словно кто-то посылает их из одного центра?

- Возможно. Но это дело Глобштока - наблюдать за ними.

- Глобшток - безмозглый кретин. Я держу его только лишь для отвода глаз. Так что там с Комбефизом?

- Я поселил его рыцарей на юго-востоке города, в пустующей арабской мечети. Пусть ремонтируют - она нам еще пригодится. А если они жаждут охранять паломников - что ж? Плохого в том не вижу.

- А я вижу в этом лишь прикрытие. Настоящая их цель - иная. И де Пейна, и Комбефиза.

- Может быть, - осторожно начал Танкред, - Стоит поприжать Зегенгейма, раз уж он очутился в лапах Глобштока?

- Пока еще не очутился, - произнес король. Он взглянул в окно, словно пытался увидеть отсюда возвращавшихся из Керака рыцарей Гуго де Пейна.

А рыцари уже миновали Иордан и походным маршем двигались по иерихонской дороге к Иерусалиму. Андре де Монбар был слегка огорчен тем, что ему так и не удалось применить в бою свои металлические шары-бомбы.

- Ничего, - утешил его Гуго де Пейн. - Поберегите их до Тира. В ближайшее время нам предстоит осада этой крепости.

- Граф Танкред обещал Бодуэну летом взять Тир, - произнес ехавший рядом Рихард Агуциор. - Нам предстоит тяжелая кампания. Тир - крепкий орешек.

- Я думаю, наш "керакский Гектор" сумеет расколоть его! - воскликнул Милан Гораджич, положив Руку на плечо Людвига фон Зегенгейма. А сам граф молчал. Он, конечно же не знал, что ожидает его в Иерусалиме, но какое-то нехорошее предчувствие трогало его сердце. Соглядатаи Глобштока уже заняли свои посты на всех въездах в город, готовые сообщить своему начальнику о появлении Зегенгейма. Железо для его рук и ног уже было приготовлено, а камера в тюрьме Мон-Плеси ждала своего гостя, ощерив каменную пасть. Руководить операцией по аресту Людвига фон Зегенгейма решил сам барон Гюнтер Глобшток, а сделать это он хотел на подступах к Тамплю.

Чекко Кавальканти целый день крутился возле Тампля, выросшего из старых соломоновых конюшен, пытаясь высмотреть Виченцо Тропези или кого-нибудь из рыцарей. Но дом казался совершенно пустым. Оставленный Монбаром в Тампле его оруженосец Аршамбо большей частью или спал, или ковырялся в носу, задумчиво глядя в окно на проезжую часть улицы. Чекко Кавальканти давно взял на заметку один из людей грека Христофулоса, беспрерывно наблюдавший за Тамплем. "Бритоголовый рыцарь со шрамом, - черканул он для себя на память. Проявляет повышенный интерес к жилищу тамплиеров". Наконец, Чекко дождался своего часа. Проголодавшийся Аршамбо, взяв с собой корзинку, не спеша вышел за ворота, чтобы отправиться на рынок за продуктами. Кавальканти, поплотнее запахнувшись в плащ, последовал за ним. Агент Христофулоса лениво записал в дневнике: "Бритый пошел за Аршамбо. Попробую выяснить, что ему нужно?" Он растолкал своего сменщика и сказал, что Тампль пуст, а он сам идет на рынок.

- Тебе купить что-нибудь?

- Кислое молоко, - ответил напарник. - Когда вернется Христофулос?

- Когда вернется де Пейн, - невразумительно отозвался агент.

Чекко нагнал Аршамбо на узкой, безлюдной улочке. Он схватил его за плечи и толкнул в темную подворотню, выхватив из-за пояса кинжал. Приставив острие к горлу перепуганного оруженосца, Чекко проскрипел сквозь зубы:

- Говори, где Виченцо Тропези и девушка?

Аршамбо, потерявший разум от страха, мотал головой.

Чекко чуть надавил кинжалом на горло.

- Или ты скажешь мне, где они, или...

- В Яффе... - прохрипел Аршамбо. В это время кто-то тронул Кавальканти за плечо сзади.

- Послушайте! - произнес агент, желая остановить кровопролитие. Но он не успел договорить. Кинжал в руке обернувшегося Кавальканти мгновенно вонзился ему в сердце. Пока Чекко вытаскивал окровавленное острие, Аршамбо, оттолкнув рыцаря и бросив корзинку, со всех ног кинулся бежать по улице, чудом избежав смерти. А Чекко, выяснив, что ему было нужно, не стал его преследовать. Он быстро вернулся на подворье, собрал своих латников и уже через час выехал из Иерусалима в Яффу.

А возле Тампля началось невиданное оживление: у ворот появились три зеленщика с лотками, под фартуками которых виднелись плохо скрываемые мечи; неподалеку застряла телега с пятью добрыми молодцами; чуть дальше прогуливалось несколько пар, с бессмысленным видом изучая крыши домов; на соседних улицах разместилось три десятка латников, толпящихся в подворотнях. Соглядатаи Глобштока донесли, что Гуго де Пейн, Зегенгейм и остальные рыцари въехали в Иерусалим, и подагрический барон приступил к завершению операции. Для этой цели он задействовал целую роту солдат, словно собрался захватывать особо опасного преступника, способного махнуть крыльями и улететь.

Агент Христофулоса, так и не дождавшийся своего напарника с кислым молоком, с изумлением наблюдал из окна дома за всеми этими приготовлениями. "Вернется Никифорос, - то-то подивится!" - подумал он. Но тело Никифороса, найденное в темной подворотне молочником, уже было отправлено в морг и отнесено к разряду неопознанных трупов, которые появлялись время от времени в Святом Городе...

Группа всадников из двенадцати человек - рыцари и их оруженосцы - во главе с Гуго де Пейном, выехала на улицу, ведущую к Тамплю. Неожиданно дорогу им преградили высыпавшие из-за деревьев и подворотен какие-то люди с обнаженными мечами; сзади тоже показались вооруженные до зубов латники, а с крыш соседних домов на них направили свои стрелы два десятка лучников.