Титан (другой перевод) - Джон Варли

Взглянув на потрясенное лицо Сирокко, Билл ухмыльнулся.

— Так значит, несложно было…

Он покачал головой.

— Это как посмотреть. Ты все еще думаешь о такой рации, которая брала бы аж до Земли. Такую я сварганить не могу. То, что у меня вышло, — штука довольно хилая. По ней я могу говорить с «Союзом» — да и то когда он рядом и сигналу нужно только пробиться через крышу. Но даже сделай я рацию до твоего ухода, ты бы все равно отчалила. Что, нет? «Союз» тогда еще не прилетел, так что толку от рации все равно бы не было.

— Да, я все равно бы пошла. Были и другие заботы.

— Слышал. — Билл скривился. — Пожалуй, тогда был самый скверный момент за все это время. Только я к этим титанидам привязался, как вдруг на них невесть отчего нападает какая-то сонливость, и все табуном несутся в степь. Сначала я решил, что опять налетели ангелы, но ни одна титанида так и не вернулась. Я только дырищу в земле и отыскал.

— Но я уже нескольких видела, — заметила Габи.

— Они понемногу выходят, — сказал Билл. — Но нас уже не помнят.

Сирокко погрузилась в свои мысли. Судьба титанид ее не тревожила. Она знала, что все у них будет в порядке и им не придется больше страдать от сражений. Грустно было только, что Волынка так ее и не вспомнит.

Посматривая на офицеров с «Союза», она недоумевала, почему никто из них не подойдет поговорить. Да, пахло от нее не очень приятно — однако Сирокко сомневалась, что причина именно в этом. Потом она с удивлением сообразила, что они ее просто-напросто боятся. И ухмыльнулась.

Тут Сирокко вдруг поняла, что к ней обращается Билл.

— Извини, я прослушала.

— Габи говорит, что всего ты еще не рассказала. Говорит, есть что-то еще и мне не вредно про это услышать.

— Вот, значит, как, — проговорила она и ожгла Габи негодующим взглядом. Впрочем, все так и так выйдет наружу.

— Просто Гея… ну, она мне тут должность предложила.

— "Должность"? — Билл удивленно поднял брови и неуверенно улыбнулся.

— Ага. «Фея». Так эта должность называется. Гея, знаешь ли, весьма романтична. Вы бы с ней быстро подружились — она тоже научную фантастику любит.

— И что же эта должность в себя включает?

Сирокко развела руками.

— Общее улаживание конфликтов неспецифической природы. Когда у нее возникает проблема, я туда отправляюсь и прикидываю, что можно сделать. Несколько здешних регионов буквально неуправляемы. Гея обещала мне ограниченный иммунитет — нечто вроде условного паспорта. Периферические мозги будут помнить, что она проделала с Океаном, и не осмелятся трогать меня, пока я буду на их территории.

— И все? Звучит заманчиво.

— Так и есть. Еще Гея обещала заняться моим образованием.

Она набьет мою бедную голову жутким количеством всяких познаний — тем же способом, каким меня научили петь по-титанидски. У меня будет ее поддержка. Никакого особенного волшебства, но я буду способна разверзать землю, чтобы она поглощала моих врагов.

— Охотно верю.

— Билл, я согласилась.

— Я так и подумал.

Билл долго разглядывал свои ладони, затем поднял усталый взгляд.

— А знаешь, ты ведь и правда совсем другая, чем я думал. — В голосе его прозвучал оттенок горечи, и все же Билл принял новость лучше, чем ожидала Сирокко. — Похоже, как раз такая работа тебе и подходит. Быть левой рукой божества. — Он покачал головой. — Но, черт возьми, все-таки это дьявольское местечко. Знаешь, ведь тебе тут может и не по вкусу прийтись. Мне только-только начало тут нравиться, когда вдруг бац — и пропали все титаниды. Меня это поразило. Все выглядело так, словно кто-то взял и убрал свои игрушки — просто потому, что игра ему надоела. Откуда тебе знать, что ты не окажешься одной из таких игрушек? До сих пор ты была сама себе хозяйкой — но уверена ли ты, что ею впредь и останешься?

— Честно говоря, не знаю. Но и представить, что вернусь на Землю — к письменному столу и курсу лекций, — тоже не в состоянии. Видел же ты этих отставных астронавтов. Хотя, конечно, я могла бы приземлиться на теплое местечко в совете директоров какой-нибудь солидной корпорации. — Сирокко рассмеялась, а Билл едва заметно улыбнулся.

— Лично я это и собираюсь сделать, — сообщил он. — Но все же надеюсь на работу в научно-исследовательском отделе. Перспектива остаться без космоса меня не гнетет. Ведь ты уже знаешь, что я возвращаюсь?

Сирокко кивнула.

— Я это поняла сразу, как только увидела твою роскошную новенькую униформу.

Билл усмехнулся — но как-то не очень весело. Они еще какое-то время друг на друга поглазели, затем Сирокко взяла его за руку. Билл уголком рта улыбнулся и небрежно чмокнул ее в щеку.

— Удачи тебе, — пожелал он.

— И тебе тоже, Билл.

В другом конце помещения тактично откашлялся Григорьев.

— Простите, капитан Джонс. Но капитану Свенссону срочно нужно с вами поговорить.

— Что, Валли?

— Рокки, мы отправили твой отчет на Землю. Там его будут анализировать, и в ближайшие несколько дней ничего определенного не ожидается. Но мы тут присоединились к твоим рекомендациям — так что никаких проблем, думаю, не возникнет. Статус базового лагеря, скорее всего, будет повышен до культурной миссии и посольства ООН. Я бы предложил должность посла тебе, но мы тут уже привезли одного человека на случай, если наши переговоры окажутся успешными. А, кроме того, тебе, наверное, не терпится домой.

Габи и Сирокко дружно расхохотались. Потом к ним присоединился и Билл.

— Извини, Валли. Но домой я, мягко говоря, не тороплюсь. Я остаюсь здесь. И должность посла ООН не смогла бы принять, даже если б ты мне ее предложил.

— Но почему?

— Оклад не устраивает.

Сирокко не ждала, что все будет легко и просто. Так оно и вышло.

Она официально оформила свое увольнение, объяснила капитану Свенссону свои мотивы, а затем принялась терпеливо выслушивать, как Валли все более и более безапелляционным тоном излагает ей, почему она обязана вернуться и, раз уж на то пошло, почему обязан вернуться и Кельвин.

— Доктор говорит, его можно вылечить. Биллу можно восстановить память, а Габи снять фобию.

— Не сомневаюсь, что Кельвина можно вылечить. Но ему и так хорошо. Габи уже вылечилась. А что ты планируешь для Апрель?

— Я надеялся, ты поможешь уговорить ее вернуться, прежде чем сама окажешься на борту. Уверен, что…

— Ты сам не понимаешь, что несешь. Я остаюсь. И говорить больше не о чем. — Развернувшись на каблуках, Сирокко зашагала прочь из купола. Остановить ее никто не попытался.

На поле неподалеку от базового лагеря они с Габи все приготовили, затем стали ждать. Дело затягивалось. Сирокко уже начала нервничать, то и дело поглядывая на повидавшие виды кельвиновские часы.