Титан (другой перевод) - Джон Варли

— Шикарно вытряхиваются, — заметила Габи.

— Да уж. И это только наземная партия. Валли держит корабль в сторонке. Боится, что подцепят.

— А ты уверена, что хочешь туда спуститься? — спросила Габи.

— Хочу, не хочу. Должна. Сама знаешь.

Кельвин окинул лагерь критическим оком и хмыкнул.

— Если тебе все равно, — сказал он, — я лучше останусь здесь. А то еще сболтну чего-нибудь.

— Не беспокойся, Кельвин. Я смогу тебя защитить.

— Это еще надо проверить.

Сирокко пожала плечами.

— А ты, Габи? Тоже хочешь остаться?

— Я туда же, куда и ты, — просто ответила Габи. — Пора бы уже запомнить. А как ты думаешь, Билл еще там? Может, его уже эвакуировали?

— Думаю, он ждет. И, кстати говоря, я должна спуститься хотя бы ради того, чтобы взглянуть вот на это.

Она указала на блестящую груду металла в километре к западу от лагеря, также расположившуюся на цветке из вывернутой наружу почвы. Никакой конструкции в груде не проглядывало — не было ни малейшего намека на то, что когда-то она представляла из себя нечто большее, чем просто свалка металлолома.

То были останки "Укротителя".

— Ну, пора прыгать, — сказала Сирокко.

— …А также утверждает, что действительно защищала наши интересы в течение всего упомянутого акта агрессии. Никаких конкретных доказательств данных утверждений я предложить не могу. По существу, никаких доказательств здесь быть и не может, если не считать чисто прагматического, а именно — ее поведения на протяжении достаточно длительного периода времени. Однако я также не вижу никаких доказательств того, что она представляет собой какую-либо угрозу человечеству — сейчас или в будущем.

Откинувшись на спинку стула, Сирокко потянулась за стаканом воды, желая, естественно, чтобы там оказалось вино. Тьфу, вода. Перед этим она проговорила битых два часа — и лишь изредка ее отчет со своими подробностями и уточнениями перебивала Габи.

Находились они под округлым куполом, где располагался главный штаб наземной партии. Места в помещении вполне хватило семерым собравшимся там офицерами, Сирокко, Габи и Биллу. Двух женщин доставили туда сразу после приземления, представили всем присутствующим и предложили приступить к докладу.

Сирокко чувствовала себя не в своей тарелке. Команда «Союза» и Билл щеголяли немнущейся, алой с золотом униформой, без единого пятнышка. От них буквально несло чистотой.

И смотрелись они, на вкус Сирокко, чересчур по-военному. Экспедиция «Укротителя» всячески этого избегала — отменены были даже все воинские звания, за исключением капитанского. В то время, когда запускали «Укротитель», НАСА как раз мучительно стирала свою военную родословную. Их экспедиция снаряжалась под покровительством ООН, хотя отрицание ее американских корней было бы откровенным лукавством.

"Союз" же самим своим названием свидетельствовал, что народы Земли вступили в более тесное сотрудничество. А многонациональный экипаж окончательно доказывал, что эксперимент «Укротителя» сплотил всех для достижения общей цели.

Но военная униформа ясно говорила Сирокко, что это за цель.

— Итак, вы советуете нам продолжать мирную политику, — сказал капитан Свенссон. Он общался с присутствовавшими через телевизор, установленный на складной стол в центре помещения. Другой мебели, кроме стульев и стола, под куполом не было.

— Самое большее, что ты можешь потерять, это исследовательскую партию. Пойми, Валли. Гея прекрасно сознает, что дальше последует чисто военный акт и что следующий корабль будет вообще без экипажа. Что там будет только здоровенная водородная бомба.

Лицо на экране помрачнело. Затем Свенссон кивнул.

— Извини, я тут отвлекусь на минутку, — сказал он. — Надо обсудить это с моим штабом.

И он уже отвернулся было от камеры, но затем вдруг помедлил.

— А ты-то как, Рокки. Ты не сказала, что ей веришь. Так правду она говорит или нет?

Сирокко ни секунды не колебалась.

— Да, это правда. Можете на нее положиться.

Лейтенант Григорьев, командир наземной партии, подождал, пока окончательно не убедился, что больше капитан говорить не собирается, — и только тогда встал. Симпатичного парня несколько портил тяжелый подбородок и — во что Сирокко верилось с трудом — принадлежность к Советской Армии. Григорьев казался совсем еще мальчишкой.

— Могу я вам чем-нибудь услужить? — спросил он на безупречном английском. — Должно быть, на обратном пути вы успели проголодаться.

— Мы поели как раз перед прыжком, — ответила Сирокко по-русски. — Вот если бы кофе?..

— А ведь рассказ-то ты свой не закончила, — говорил Билл. — Вопрос еще в том, как вы добирались назад после столь плодотворной беседы с божеством.

— Мы прыгнули, — потягивая кофе, ответила Сирокко.

— Вы…

Они с Биллом и Габи сдвинули свои стулья в один «угол» круглого помещения, пока офицеры «Союза» шикали друг на друга перед экраном телевизора. Билл держался молодцом. Он пока еще ходил с костылем, и нога, когда он на нее вставал, явно побаливала, но настроение у него было превосходное. Докторша с «Союза» обещала прооперировать его, как только он окажется на борту, и заверила, что после всех процедур нога будет как новенькая.

— А что такого? — с легкой улыбкой спросила Сирокко. — Не зря же мы всю дорогу тащили эти проклятые парашюты. Грех было не пустить их в дело. — Рот Билла все еще был разинут. Тогда Сирокко рассмеялась и утешения ради положила ему руку на плечо. — Конечно, мы долго думали, прежде чем прыгнуть. Но на самом деле никакой опасности не было. Гея придержала для нас верхний и нижний клапаны и подозвала Свистолет. Мы провели 400 километров в свободном падении и приземлились прямо пузырю на спину. — Она протянула свою чашечку, подождала, пока один из офицеров нальет туда кофе, затем снова повернулась к Биллу.

— Но я уже наговорилась. А у тебя-то что? Как тут дела?

— Ну, здесь ничего такого сногсшибательного. Кельвин меня лечил. Еще я с одной титанидочкой познакомился.

— Лет-то ей сколько?

— Ей… вот ненормальная, да мы же языком занимались! — рассмеялся Билл. — Я выучился напевать «пи-пи», "а-а" и "Билл ням-ням". Славное было время. Потом я все-таки решил оторвать зад от койки и что-нибудь такое сделать, раз уж ты меня с собой не взяла. Я завел с титанидами разговоры о том, в чем я худо-бедно разбираюсь. Понятно, об электронике. Выяснил и про медную лозу, и про аккумуляторных червей, и про орехи с интегральными схемами. Короче, довольно скоро у меня уже был и приемник и передатчик.