Действо - Сергей Болотников

Когда высохли слезы и тоска отступила, я задался вопросом - зачем Гек это сделал? Он ведь еще многие годы мог почивать в своей клетке, наращивая жир и отращивая холеную шерсть? Что пришло в голову моему зверьку и заставило его покинуть домашний уют после долгого времени, проведенного бок о бок с людьми?

Где ты Гек? Где ты сейчас на этом сине-зеленом шарике колыбели человеческой? О чем ты думал, убегая в кружащуюся льдом метель - не о зеленых ли травяных стеблях в напоенном июньским сладким духом луге?

Я, кажется, понимаю тебя. Только сейчас понимаю. Иногда клетка становится столь невыносимой, столь затхлой, что даже ледяной зимний ветер становится предпочтительнее запаха высушенной мертвой травы у тебя под ногами.

Или вакуум. Или земная твердь.

Мой зверь, отвечая на ласковые поглаживания моих рук, ты на самом деле всегда стремился к свободе и целеустремленно перегрызенный прут только доказывает это! И также я, вот только моя клетка волочилась за мной, каждый раз возникая в новом обличье, и последнее из ее воплощений почти не оставляет шансов на побег - клеткой стала вселенная. Но и отсюда есть выход. Вот только хватит ли воли поступить как ты, Гек!

Меня опять развезло. Боевые действия выматывают, вы знаете. Все время напряжение нервов...

Короче Гек сбежал и тем самым проявил силу воли, которую я никак не найду у себя.

Время летело быстро - как всегда в таких ситуациях. Жвачное улыбалось нам с плакатов. Я морально готовился к полету и давал многочисленные интервью на пресс-конференциях. Я был в свете софитов, а мой напарник, как правило, оставался в тени - чуть в стороне, не по центру - он держался скромно, хотя по идее был первым пилотом. Я почти не обращал на него внимания, пригляделся уже только потом, когда было поздно. Лунные ночи были прекрасны.

Пришло время, когда нам показали наш корабль - гордый венец научно технического прогресса в стиле хай-тек. Агамемнон - 13 мощная стремительная машина, созданная единым волевым усилием группы ученых-энтузиастов и призванная доставить нас на лунную орбиту. Пристыкованый к мощному, сверкающему, так и рвущемуся ввысь ракетоносителю Психей-10 этот космический челнок внушал восхищение. С того момента как я увидел это межпространственное чудо, желание у меня осталось только одно - как можно скорее вознестись на ракете над Твердью Земной и устремиться в холодные сверкающие дали отрытого Спайс-пространства! Улыбающаяся корова пялилась на меня с бока ракеты - ей предстояло сгореть вместе с разгонной ступенью, и как только теперь стало ясно - она и была первой жертвой нашего путешествия.

Я считал дни, а мой первый пилот каждый день ходил и обмеривал спайс-шатл с помощью рулетки. Я не мешал, хотя это и казалось странными. Но, в конце концов, каждый имеет право на свои маленькие суеверия.

Так или иначе, но час икс наступил. Меня облачили в серебристый комбинезон, сшитый в модном ателье всего неделю назад. Сам инструктор полета вручил мне кожаную папку с рабочими инструкциями. Ночь сверкала от вспышек фотографий. Это был миг моего торжества - я стоял на вершине подъемника, подо мной расстилались степи космодрома, которые сейчас были невидимы под массой людей в дорогих костюмах и шикарными белыми лимузинами, припаркованными на аккуратных асфальтовых дорожках. Тут и там на меня пялились внимательные глаза телекамер. Мне кричали ура и бросали цветы. И я думаю, что не подвел этих людей - освещенный светом ксеноновых прожекторов исполинская бело-серебристая громада связки Агамемнон-Психей и моя маленькая фигурка у самого верха казалась каким то исполненным силы и благородства памятником интеллектуальной мощи прогрессивного человечества и даже улыбающаяся корова над головой не портила дело. Вспышки так и сверкали - я улыбался, и, наверное, на многочисленных фотографиях во всех центральных газетах так и запечатлелась эта сцена, став достоянием вечности - маленькая фигурка у самой вершины огромной ракеты.

И еще одна - в тени. Лицо напарника не было видно, как на тех конференциях, как всегда.

Теперь я понимаю, что он просто ждал своего шанса. Такие умеют ждать. Могут вести тихую жизнь многие годы, а потом взять и проявить себя во всей своей устрашающей красе.

Но почему я оказался рядом с ним в этот момент? Почему?!

Мы заняли места в наших спроектированных с использованием мотивов классической трилогии "Звездных войн" креслах, и, пристегнувшись ремнями "Рекаро", стали ждать. Мне было страшно и весело одновременно - как тогда, когда я уезжал далеко в степь. Адреналин так и бурлил.

Интересно, чувствовала ли корова нечто подобное? Ощущала ли?

-Готовы ли вы? - спросил ЦАП.

-Всегда готовы!!! - крикнул я в истеричном веселье, а мой напарник только меланхолично кивнул.

-Начинаем предстартовый отсчет! - сказал ЦАП.

-Десять, - сказал ЦАП.

-Девять... - сказал ЦАП.

Корова улыбалась фотовспышкам с гладкого бока ракеты. Народ вопил что-то непечатно - ободрительное - большинство были сильно навеселе - ЦАПовцы перед стартом дали большой банкет с нашим участием, на которые съехалась всяческая богема. Помню, вносили торт в виде нашего Психея и все начали ржать как... Впрочем - это уже сладкие воспоминания, которые в моем нынешнем положении только терзают душу.

-Ключ на старт!!! - сказал ЦАП и был старт.

В недрах Психея зародилось низкое урчание, словно огромная ракета страдала жидкостно-реактивным метеоризмом, который несколько секунд спустя перерос в оглушительный неконтролируемо извергающийся плазмой Везувий.

В победном грохоте стартующих двигателей наш Агамемнон вознесся в черное летнее небо, сверкающее вселенскими бликами звездных фотовспышек.

-Десять секунд пролета идет нормально... - сообщил ЦАП.

-Проехали!!! - кричали снизу, но мы уже были высоко. Яркой звездой Психей мчал нас в небесные выси.

-Двадцать секунд пролета идет нормально, - сообщил ЦАП, - контролируем вас.

Вот так мы и полетели. Я был счастлив. Счастлив абсолютно. Может быть как птица, только что вылетевшая в форточку из тесной квартиры и еще не ощущающей ледяного дыхания крещенских морозов.

Через два часа была произведена первая коррекция обриты. Дюзы дали два коротких толчка, больше похожих на последнее дыхание умирающего и ЦАП дал нам первую ориентировку.

-Через пятнадцать секунд отстрел основной ступени!

Агамемнон вытянутой серебристой птицей парил над земной гладью. Это, наверное, было красивое и величественное зрелище, как и сама земля, что только начала игриво изгибать свою спину под нашим челноком. Голубые бескрайние просторы нашей уютной родины, белые перистые облака и алмазы городов миллионщиков на темной стороне планеты. Это было зрелище от которого на глаза наворачиваются слезы восхищения и ты исполняешься гордостью просто за то, что дожил до этого удивительного момента.