Зацепить 13-го - Хлоя Уолш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Утром звякну Марку. На следующей неделе у него намечается работа в городской оранжерее. Спрошу, нужен ли ему помощник.
— И не думай, Джоуи. Тебе нельзя пропускать школу, — забеспокоилась Ифа. — Не забывай про аттестат.
— Не отговаривай меня, малышка, — устало ответил Джоуи. — Я не могу позволить, чтобы мальчишки голодали, и одному Богу известно, когда эта сука соизволит вернуться.
— Я могу помочь…
— Ифа, я не возьму от тебя деньги, — перебил ее Джоуи. — Так что не предлагай.
— Джоуи, я хочу тебе помочь.
— И я люблю тебя за это, но я не принимаю подачек от своей девушки.
— Ты знаешь, где она сейчас? — спросила Ифа, адресуя вопрос мне.
Она изо всех сил старалась успокоить Джоуи, но не знала как.
Мне хотелось ей сказать, что это бесполезно, мы слишком травмированы, но эти мысли я оставила при себе и ответила на ее вопрос:
— Полагаю, отправилась его искать.
Мысль была депрессивной, однако очень похожей на правду.
— Ребята, только не набрасывайтесь на меня за предложение, но не кажется ли вам, что пора обращаться в полицию? — нервно спросила Ифа.
Джоуи уставился на нее так, как будто она отрастила себе три головы.
У меня внутри вспыхнула паника.
Заметив нашу реакцию, Ифа густо покраснела.
— Нельзя позволять вашему отцу и дальше издеваться над вами, — торопливо пояснила она свою мысль. — И вы тут вдвоем остались с тремя малышами. Это несправедливо и нечестно по отношению к вам.
— Да, несправедливо и нечестно, — резко бросил ей Джоуи. — Но мы с Шаннон уже через это проходили и ни в коем случае не хотим повторения.
— Джоуи! — зашипела я, мотая головой.
— Шан, да посмотри на нас, — застонал брат. — Ифа уже и так видит, в каком дерьме мы живем.
Я это знала, но продолжала сопротивляться.
Брату было плевать на мои молчаливые возражения. Его прорвало, и он стал рассказывать о том, чего мы боялись больше всего, из-за чего годами молчали об отцовских издевательствах.
— Мы были мелкие. Еще до рождения мальчишек. Нас тогда в семье было трое: Даррен, Шаннон и я. И нас на полгода отдали под опеку.
У Ифы округлились глаза, а я едва подавила стон.
— Ты никогда не рассказывал мне об этом.
— Я и не собирался о таком рассказывать, — хмуро ответил Джоуи. — И потом, мне тогда было всего шесть лет. А Шан — вообще три года. Мать сама отдала нас в добровольную опеку, сказала, что слишком больна, чтобы о нас заботиться. Скинула нас и свалила. Нам с Шаннон повезло, мы вместе попали в хорошую семью. — Джоуи тяжело выдохнул. — А Даррену было одиннадцать, и ему не повезло.
Мои глаза наполнились слезами. Я знала, чтó брат расскажет дальше.
— Джо, пожалуйста, не надо, — взмолилась я.
— Он попал в интернат, и там с ним произошло кое-что, — выдавил Джоуи. — То, что не должно происходить с детьми.
— Ты имеешь в виду…
Не договорив, Ифа поднесла руку ко рту.
Джоуи оцепенело кивнул.
— Боже мой… — в слезах прошептала Ифа.
— Не надо. — Брат тряхнул головой. — Со мной ничего подобного не было.
— Знаю. — Ифа потянулась к его руке. — Я просто… какой ужас.
— Потом, когда «здоровье» матери улучшилось, она пошла в суд и смогла нас вернуть, — торопливо продолжал брат. — На заседании всплыло то, что случилось в интернате, но поскольку нас не изымали у матери, а она сама добровольно отдала нас из-за «проблем со здоровьем», она вернула себе опеку над нами. — Прежде чем окончить рассказ, Джоуи долго смотрел на свои пальцы, переплетенные с пальцами Ифы. — Даррен больше никогда не был таким, как прежде. И наш отец тоже.
Брат устало вздохнул.
— Знаешь, до этого он был вполне сносным человеком. Но после всего, что случилось с Дарреном, старик буквально спятил. Он не смог этого пережить и начал пить. Вбил себе в голову идиотскую мысль, что из-за тех вещей в интернате Даррен и превратился… в такого.
Джоуи покачал головой и сокрушенно вздохнул.
— Если бы он обращал на нас хоть каплю внимания, знал бы получше.
— Не знаю, что сказать, — призналась Ифа, глядя то на меня, то на Джоуи.
— То, что творится в этом доме, неправильно, но это лучше, чем то, что происходит в других, — заявил Джоуи. — И потому, малышка, я никогда не позволю моим братьям и сестре попасть в опеку. Ни при каких обстоятельствах. Здесь они хотя бы все вместе, и я могу обеспечить им хоть какую-то безопасность.
— У вас есть кто-то, к кому можно обратиться? — спросила Ифа, озабоченно глядя на нас. — Родственник или друг семьи?
— Бабуле восемьдесят один год, — вытирая слезы, шепотом ответила я. — Она уже слишком старая и слабая, чтобы…
— Нам с Шаннон хватает друг друга, — перебил меня Джоуи. — Вот так.
— У тебя есть не только Шаннон, — возразила Ифа. — У тебя есть я. — Обеими ладонями она накрыла его руку и слабо улыбнулась. — У всех вас.
Плечи Джоуи опустились. Он схватил руку девушки и поднес к губам.
— Как же я тебя люблю, — низким хриплым голосом сказал он.
Я отвернулась, потому что не могла смотреть на это без слез.
Я любила Ифу Моллой.
Я любила ее как сестру.
И одновременно испытывала к ней неприязнь.
Я хорошо знала, насколько притягательны безусловная любовь, забота и безопасность для человека вроде Джоуи.
Меня они тоже притягивали.
От нее Джоуи получал ту любовь, в которой ему отказывали всю жизнь.
И если эта девчонка куда-то свалит, он рванет вместе с ней.
И я не стану его упрекать.
Будь у меня шанс, я бы тоже свалила.
Но сознание того, что брату недолго быть в нашем доме, давило мне на грудь и мешало дышать.
Я ощущала, как этот момент приближается, словно товарный поезд, грохочущий по рельсам.
Наш отец вернется.
Он всегда возвращался.
И я очень сомневалась, что брат после этого задержится дома.
Восемнадцать лет побоев и жестокого обращения.
Вряд ли он выдержит еще.
— Ну что ж! — хлопнула в ладоши Ифа и встала. Шмыгая носом, она вытерла слезы со щек и заставила себя весело улыбнуться. — Жутко хочу есть. Должно быть, и вы оба тоже, так что я собираюсь сгонять в закусочную за едой, и я угощаю.
Джоуи замотал головой:
— Ифа, я же говорил.
— Малыш, ты слышал? Я угощаю, — перебила она, выразительно посмотрев на брата. — Ты едешь со мной?
— Разумеется, — ответил Джоуи и встал. — Я не дам тебе одной разъезжать ночью по городу.
— Шан, поскучаешь немного без нас? — спросила Ифа, наградив меня печальной улыбкой.
— Мне