Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли

— Но ведь это непохоже на настоящую сексуальную связь?

— Прошло больше двух тысяч лет с тех пор, как у меня была настоящая связь, — напомнил Цицерон. — Мои воспоминания об этом божественном наслаждении в значительной степени потускнели. Но то, что доступно нам здесь, тоже неплохо.

— Один из поэтов спустя тысячу лет после вас написал такие слова: «Могила, конечно, прекрасное и уединённое место, но никому не приходит в голову здесь целоваться».[81]

— Ну, мы можем своими глазами убедиться, что он ошибался, — возразил Цицерон. — Если это могила, то ни о какой уединённости и речи быть не может. Люди, такие же, как вы сами, могут вторгнуться к вам, когда им вздумается. Что же касается поцелуев… Ах, я всё ещё не утратил надежды, что Сикис возродит к жизни мою жену. — Он вздохнул. — Но скажите, Никколо, зачем вы хотели видеть меня? Какие у вас новости?

— Туллий, среди нас появилось новое лицо.

— Кто, скажите, умоляю вас?

— Полагаю, ваша знакомая. Некая Клеопатра, возлюбленная сначала Цезаря, а потом Марка Антония.

— Это интересно, — сказал Цицерон.

— Ещё бы! В особенности в свете беседы, которую я не так давно имел с новым владельцем Мира Двойников, мистером Джоном Сикисом. Я так и думал, что вы заинтересуетесь.

— Продолжайте, прошу вас, — произнёс Цицерон.

На самом деле беседа Макиавелли с Джоном Сикисом, главой компании, происходила довольно давно, на начальной стадии существования Мира Двойников, ещё до того, как его виртуальная среда стала такой сложной и разнообразной. Потребовалось немало времени, чтобы усовершенствовать её. Первое, на чём люди сосредоточили свои усилия, были сами двойники. Вот почему в то время существовал только эскизный вариант некоторого рода подмостков, а на них — всего лишь намёк на кресло, стену и окно. За окном же не было ничего, ничего, что позволяло бы хоть что-то разглядеть внутри самой машины, того самого компьютера, с помощью которого было создано всё это.

В тот день Сикис задавал прелюбопытные вопросы — по мнению Макиавелли, вследствие их предыдущих встреч. Сикис, по-видимому, начал задумываться о жизни и смерти, пытался заглянуть вперёд, далеко вперёд — такое воздействие оказывало общение с двойниками давно умерших людей.

Сикис поинтересовался, какая женщина самая желанная с точки зрения того, чтобы провести с ней бессмертную жизнь.

— Никакая, — ответил Макиавелли. — Я не представляю себе женщины, с которой захотел бы провести целую вечность.

— Давайте поставим вопрос иначе. С кем вы предпочли бы провести первую часть своей бессмертной жизни?

— На свете жило множество прекрасных женщин, — сказал Макиавелли. — Мария-Антуанетта, к примеру, всегда принадлежала к числу моих любимиц. Или Лукреция Борджиа… Весьма своеобразная была леди. Гипатия, знаменитая куртизанка Перикла, как мне кажется, могла бы украсить жизнь любого мужчины. Но среди всех них существует одна и только одна, которую я бы предпочёл, имей я такую возможность.

— И кто же это?

— Безусловно, Клеопатра.

— Расскажите мне о ней.

— Это уже гораздо лучше сделал Шекспир. Он назвал её созданием, исполненным безграничного очарования и бесконечного коварства.

— Интересно, — задумчиво произнёс Сикис. — Хотел бы я знать, много ли информации о ней уцелело.

Знаменитая царица недолго оставалась в одиночестве, Сикис позаботился о том, чтобы её побыстрее ввели в курс дела. Инструктора стали давать новенькой ежедневные уроки относительно всего, что произошло после её смерти. По их словам получалось, что нынешнее состояние Клеопатры нельзя назвать ни смертью, ни жизнью. Ещё они говорили, что она многому должна научиться. Они и пытались учить, но бо́льшая часть того, о чём ей рассказывали, оставалась для неё пустым звуком. Не интересовало Клеопатру и заучивание жаргона, на котором изъяснялись жрецы этого нового племени, каким-то непонятным образом сумевшие уловить в свои сети её дух. Какая разница, как называть абсолютную истину — Амон Ра или массив информации? А ведь она должна была заучить ещё и множество совершенно новых слов, значения которых не понимала вообще: электричество, аппаратное обеспечение, диод, программное обеспечение… Что это — имена новых богов или просто перечень атрибутов некого божества?

Не понимая множества деталей происходящего, Клеопатра тем не менее ухватывала самую его суть. Что было не так уж трудно. Это незнакомое царство и его правители были увлечены поисками любви и власти не в меньшей степени, чем все те люди, которых она знала прежде. Да, и ещё они занимались поисками Истины. Но любовь их интересовала гораздо больше.

Даже когда она отдыхала, ей ухитрялись каким-то образом вкладывать знания непосредственно в голову. Вот этого Клеопатра уже совсем не понимала. Сикис полагал, по-видимому, что будет довольно просто ввести её «в курс дела», добиться того, чтобы она достигла уровня современного знания. Но, хотя её инструктировал двойник самого Солона, результаты оказались весьма разочаровывающими. В конце концов Сикис потребовал у Солона объяснений.

— Как продвигается инструктаж?

— Не слишком успешно, сэр. Новенькая отказывается понимать.

— Я полагал, что у вас не должно быть трудностей с подачей информации. Просто вложите всё, что нужно, в её сознание, как вы уже не раз делали.

— Проблема не в том, чтобы снабдить Клеопатру информацией, сэр. Чем мы не можем снабдить её, так это понятливостью.

— Вы имеете в виду, что она тупица?

Высокий величавый старик в белой мантии покачал головой.

— Не исключено, что она сообразительнее любого из нас. Просто есть вещи, которых она не желает понимать. Клеопатра прекрасно усваивает суть того, что способна творить наука, однако напрочь отказывается вникать в детали, поясняющие, как это происходит.

— Может быть, наша