Собрание сочинений (Том 4) - Альберт Лиханов

В Киеве все было проще - план и его выполнение, лучшая организация, совершенствование управления. Здесь все это есть, и, чтобы выбрать борьбу, нужно иметь совсем иные, чем в Киеве, основания: нужно обладать иной моралью, нужно самому быть высоконравственным - и производственником и человеком.

Таков ли, Козарь, ты? Это и есть вторая проблема.

Ведь в борьбе нужны союзники, - возможно, тот самый середняк, который до сих пор вызывает у Козаря кривую усмешку.

А еще не нужна холодность и расчетливость, за которую дают кличку ЭВМ, - при этих качествах, вполне возможных или хотя бы допустимых в иных обстоятельствах, здесь за тобой никто не пойдет.

А еще немыслимо отсутствие друзей: в драке одиночки проигрывают, да к тому же цеховый сатрап наверняка не одинок - "обложился" своими людьми.

"Хочу быть первым" Александра Козаря вызовет в этом цехе гомерический хохот злодея и непонимание "серого" большинства.

Борьба без принципов немыслима, а чтобы иметь принципы, надо иметь убеждения - более значительные, нежели убежденность в собственной непревзойденности или в том, что люди делятся на серость и на избранных.

Смотрите, что получается, коли плюсы и минусы Александра Козаря поместить в иную среду! Они недееспособны - все, без исключения. То, что в легких условиях - а киевские обстоятельства можно признать легкими по сравнению с новыми, - возможно, допустимо и в целом положительно, здесь не годится вовсе. Там недостатки Козаря казались нам просто осложнениями при общем здоровье, чужеродными ветвями на крепком стволе неплохого желания, здесь эти недостатки становятся главными, определяющими, и никакое желание, в их присутствии, не может быть действенным.

Оно не имеет силы, это желание, оно беспочвенно, оно нереалистично.

И я полагаю, здесь мы выходим на одну общественно важную тему. О возможности, способности, умении, подготовленности молодого человека вести борьбу за истину в условиях производственного коллектива. Точнее молодого инженера, специалиста.

Принято считать, что институт не только образовывает, но и воспитывает. Но воспитывает ли он бойца, человека, способного противостоять не только производственным, но и моральным деформациям? После института молодой инженер знает, как работать правильно, как организовать производство, что делать с точки зрения организации труда, чтобы поправить дела на участке, в цехе. Но уж как бороться с производственным деспотом, да еще умным, толковым с точки зрения инженерной, заводской, деловой, как нынче принято выражаться, - на эту тему высшая школа молчит. Инженерная психология отнюдь не в родственных узах с инженерной педагогикой.

А теперь самая пора вернуться в цех, куда мы "перекинули" Александра Козаря. И где не выдержал испытания Сергей Сергеев.

Разве действия властного начальника цеха, создавшего вокруг своей персоны обстановку угодничества, делящего работников на своих и чужих, поощряющего поклонение и молчание, - разве практика (и теория!) этого человека не обладает мощным педагогическим зарядом, причем слово "педагогика" я употребляю здесь со знаком "минус". Отрицательная педагогика, минусовая педагогика, значение урока, которым обладает отрицательный пример - пример не разоблаченный, не развенчанный, а процветающий, - все это реально существующие силы.

Но коли они существуют, им должно противопоставляться не умозрительное, не теоретическое, а действенное добро.

Что толку - тихо возмущаться?

Что толку желать поправить - но не уметь?

Технарь, спец - это ведь лишь профессиональная характеристика. Бездушный технарь и спец как раз и есть та ЭВМ, именем которой прозвали в Киеве Александра Козаря. Профессионал с душой - это человек. И технических высот ему мало. Ему нужна высота человеческая. Нравственная.

И вот тут требуется, чтобы он был бойцом, личностью с мировоззрением, с убеждением, с умением распознать, что хорошо, а что плохо не только для производства, но и для морали, - и со злом вступить в бой. Вступить в сражение с отрицательной педагогикой, суметь противопоставить ей и профессиональные знания, и моральные убеждения.

Сергей Сергеев пишет, что, добившись должности начальника участка - а такая перспектива ему "светила", - он стал бы "плясать" под дудку шефа или бы ему просто "обломали рога". "Рога" Сергееву оказались дороже, и он ушел на другую работу.

Что бы стало с "рогами" Александра Козаря?

Ответить на этот вопрос невозможно. Протирал бы замшевой тряпочкой, полируя, любуясь ими, но не пускал в дело? Возможно. Пустить их в дело, броситься в бой ему бы, пожалуй, не позволили собственные моральные устои.

Ну а вдруг?

Вдруг бы проснулось все хорошее и исчезло, растворилось все наносное, дурное? Вдруг бы окружающая "серость" обратилась в один прекрасный миг плотным рядом дорогих лиц, способных понять, поддержать, вступить в бой? Талантливость ведь чаще всего ни при чем, когда речь идет о моральной истине. Ее любой способен осознать, поддержать, подать за нее свой голос!

А если дело повернулось бы так, я уверен, и главное желание - стать лидером, возглавить цех - обернулось бы совсем другим, очень человеческим: добиться истины, добиться, чтобы восторжествовала правда, а зло погибло.

Разве не истинный лидер - человек, возглавивший эту борьбу? Разве не ему, если он к тому же толковый инженер, отдаст предпочтение коллектив, когда речь зайдет о новом начальнике цеха? Да и начальство - тоже.

Активная жизненная позиция. Это не надуманная формула. В сущности, этими словами определяется нравственная гражданственность любого человека. Не зря же именно партия выдвинула эту важную и нужную формулу.

Формула эта, на мой взгляд, предполагает определенное условие, от выполнения или невыполнения которого зависит, работает она или нет. Условие это - гармония. Гармония гражданского и нравственного, человечного и, выходит, личного.

Применяет человек лично к себе необходимость вмешательства, коли встречается с несправедливостью, - значит, гармония достигнута. Не применяет, значит, формула зависнет в воздухе, как голое пожелание, нереализованный тезис.

Нет, все-таки, как ни крути, не выставляется Александру Козарю в целом плюс. Мелочей нет. Из мелочи может вырасти слон, попади она, эта мелочь, в другие условия. Прокламация добра обернется в действенное зло, коли нарушишь гармонию.

И хотя плюс, в результате нашего эксперимента, Козарю не выходит, нам, да и ему тоже, я думаю, ясен путь, которым надо следовать, чтобы достичь искомой гармонии.

Ясны принципы, которые нельзя нарушать, если даже их нарушение когда-то прощается.

Таким образом, реальные беды Александра Козаря - полубеды.

Беды исправимые.

Собственно говоря, на этом и стоило бы поставить точку в рассуждениях об Александре Козаре - его стремлениях, философии и его посягательствах, если бы не одно письмо. Его прислал Евгений П. из Астрахани.

Впрочем, это письмо и есть точка, так что я привожу его целиком.

"В общем-то мы с Александром одного поколения, хотя и не совсем. Мне 35 лет. О возрастных преимуществах говорить глупо, сам всегда считал свойство стареть в молодости или быть слишком благоразумным - неудобным, пустым, смешным... Быть первым - ремесло тонкое, да, ремесло, особенно в вашем понимании первенства, Александр. Судя по вашему волнительному настрою, вы хотите быть первым всегда. Но быть первым всегда доступно лишь открывателям, "пророкам" или героям, сотворившим подвиг.

Каким же первым хотите быть вы, Саша? Первым среди начальников цехов на вашем заводе? Первым среди главных инженеров (может быть, это произойдет после вашего посещения директора завода, когда он вам предложит быть заместителем главного, который не очень-то "тянет")? В вашем ведомстве или министерстве? Что это - быть первым?

Милый претендент, ведь все очень и очень относительно в жизни. В цехе можно быть первым, на заводе можно быть главным, а у любимой женщины или дочурки - последним, у друзей, которые к тебе безразличны, вообще не числиться в никаких. И любой хороший парень Володька (а он хороший, видимо, человек) уценит вас в глазах общества своей человеческой дилетантской разносторонностью. В своем письме-вопросе вы часто упоминаете слово "жизнь". Но само ваше стремление, да и вы - не жизненны. Гладко у вас все: и школу - на "отлично", и институт, и на заводе. Чем-то напоминаете вы, Саша, мне благополучного героя из одной нравоучительной интермедии, где тот, многого добившись и имея все, что положено первому среди производственных руководителей, встречает Вовку, однокурсника, неудачника, который и не стремится в первые. И так благополучному "хорошо", что хороший неудачливый товарищ спрашивает: "Может, тебе чем-нибудь помочь?" Потому что удивляется, как это так, чтобы у человека в жизни никогда не было ни поражений, не было ни любви, ни друзей, как это так, что он не дарил никогда матери или любимой цветов, не переживал, не волновался, не плакал, пусть незаметно, у костра, под "Володькину гитарную песню". Для чего быть первым тогда? Для краха иллюзорного величия цифры No 1, к тому времени, когда наконец придется задуматься над словами однокурсника, что все суета это...