Граница миров - Ирина Ясиновская

— Локи, ты сможешь переломить ход битвы? — поинтересовалась Гюрза, глядя в зеленые глаза бога и непроизвольно ежась от того, сколько видела в них мудрости и знания, — У нас не так много сил, а Лакха все-таки начал поход.

— Нет, я же сейчас не бог, — Локи невесело рассмеялся, — Сейчас я простой смертный, самый обыкновенный Волшебник не из самых сильных… Знаю, конечно, побольше всех вас пятерых вместе взятых, но это мало поможет как вам, так и любому другому.

Гюрза кивнула, словно этот ответ и ожидала услышать, а потом просто развернулась и канула во тьму. Алура покачала головой, глядя вслед Лишенной Имени, но промолчала. Локи тоже ничего не хотел говорить. Ему надо было подумать.

Гюрза приехала в отряд, плутающий по Близкому Пограничью, из-за того, что узнала о планах Серого Отряда и его скором здесь появлении. Привести войско она не могла, да и большую часть этого отряда отправила обратно в Айлегрэнд, оставив всего пятьдесят воинов, Стефанию с Алурой и Локи. Что Гюрза задумала, было

неясно, но сколько бы Локи не кидал кости, они выпадали тремя тройками и единицей. А это означало такие неприятности, что все предыдущие покажутся просто приятными сюрпризами.

После прибытия Гюрзы Локи старательно избегал встречи с ней, всегда находя отговорку, когда его приглашали в шатер Лишенной Имени. Ему очень не хотелось рассказывать ей о себе и о том, почему он оказался в Танэль. Но пришлось. Врать и юлить Локи не собирался. В данном случае правда была лучше всякой лжи.

Алура осторожно коснулась плеча Локи и тот непроизвольно вздрогнул.

— Я чую сражение, — проговорила Алура, умевшая с точностью до часа предсказывать время предстоящей драки. — Завтра будет бой, — проговорила Яровитовна, и впервые Локи не увидел в ее глазах радостного блеска от предчувствия сражения. — Нам надо уйти и увести с собой Стефанию.

— Она не уйдет, а применять силу не хочется, — Локи качнул головой и сел на одеяло, скрестив ноги. Алура опустилась рядом с ним на колени и наклонилась к самому его лицу. От нее пахло снегом и свежестью. Локи улыбнулся, когда пальцы Алуры коснулись седой прядки в его челке и зарылись в волосы. Он знал, что ей нравилось прикасаться к его волосам.

— Ты никогда не рассказывал мне о том, откуда у тебя появилась седина, — негромко проговорила Алура, всматриваясь в лицо Локи. — Она появилась у тебя так давно, еще до моего рождения. Ний только добавил серебра в огонь.

— Пустое, — Локи мотнул головой, и Алура отдернула Руку. — Давно это было, забыл уже.

Это было враньем. Локи просто не любил вспоминать о том, как в его огненно-рыжих волосах появилась седина. Алура была права — Ний только добавил маленькую седую прядку в челку. А все остальное было приобретено много раньше, почти сразу после его прихода в Неясный Дом.

Когда Локи был еще слишком молод и самонадеян, хотя уже в те годы стяжал славу хитрого и изворотливого бога. Но этого было мало, ему в те времена всего было мало, и он решил обрести знание и мудрость, да так, чтобы они пришли сразу, как к Одину. Об одном Локи забыл — о единственном глазе Отца Дружин. Он не думал, что платить надо за все и даже богам, и отправился на Тимериннон — скалу Мудрости, где каждый может получить то, что хочет, да не каждый может добраться до ее вершины. Волшебство и все свое могущество даже боги оставляли у подножия Тимериинона. Человек ли, бог ли, Чуд любой мог подняться на вершину, пройдя множество испытаний и не полагаясь ни на что, кроме себя самого и своего клинка. И еще нельзя было повернуть назад. Ступив на первую каменную ступень лестницы, вырубленной в скале Тимериннона, уже нельзя было остановиться.

Локи пришел к Тимериннону и начал восхождение. Он даже не задумывался о том, почему Один предпочел отдать глаз, а не лезть на Тимериннон. Но вскоре понял и пожалел о том, что потащился на эту скалу. Вернуться Локи не мог — его в этом случае ждала неминуемая смерть; не мог и хитрость свою применить — не было тех, на ком он мог бы ее применять. Он просто тупо шел вперед, отмахиваясь от диких видений, накатывающих на него, стоило лишь отвлечься и подумать о чем-то ином, кроме пути наверх. Он отбивался от появляющихся из ниоткуда монстров, терпел боль от ран, которые не мог обработать и перевязать, смирился с голодом, жаждой, страхом — раньше он был варваром и привык ко всему этому, но самое страшное ждало его впереди.

Когда он добрался до вершины — Локи не ведал, сколько времени ему потребовалось на этот путь, — его ждало последнее испытание. Последнее и самое страшное.

Лестница заканчивалась огромным полупрозрачным кольцом из какого-то неведомого искрящегося голубизной камня. Только сквозь это кольцо и можно было пройти на плоскую вершину Тимериннона. И Локи вступил в кольцо.

То, что в летописях называли «испытанием самим собой» и «испытанием будущим», казалось чем-то забавным и просто любопытным, но совсем не страшным. Но первый же шаг Локи убедил его в обратном. Сначала на него обрушились видения, связанные с какими-то его поступками, и были они слишком реальными. Локи жил в них, в каждом отдельно и во всех разом. Он проживал тысячу тысяч жизней, и каждая из них была наполнена страданием и болью. И все они заканчивались страшными и дикими смертями. Тимериннон заботливо указал Локи на все его страхи и на самый главный, от которого он и сбежал в Небесный Дом. Тогда тот юный варвар просто не хотел умирать и боялся смерти. И Тимериннон самым жестоким и диким образом излечил молодого бога от этого страха. Заставил его понять и принять неизбежное и подготовил к неминуемому. К тому, что называется Судьбой.

Локи не ведал, через сколько мгновений, часов, лет, веков или эпох он сделал следующий шаг, чтобы встать лицом к лицу со своим будущим. Вся его судьба, раскрытая, словно развернутый пергаментный свиток, предстала перед ним во всех подробностях. При всем желании увиденное не могло понравиться Локи, и он хотел бы обо всем забыть, выкинуть из головы и памяти или хотя бы изменить предрешенное, но не мог. И каждый год убеждал его в том, что неминуемое потому и называется неминуемым, что никуда от него не деться. Конечно, Локи не запомнил мелких подробностей, наподобие завтрашнего боя, в итоге в голове остались только самые крупные, поворотные события, но и этого с лихвой хватало, чтобы трястись от страха, ожидая Судьбы.

Когда же Локи сделал третий шаг, то оказался на вершине Тимериннона, на ровной площадке, шагов пятьдесят в ширину и столько же в длину. Посреди этой площадки стоял золотой постамент, и на нем покоилась огромная книга. Из-за кольца Локи не видел всего этого, но сейчас это казалось неважным.