Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина

– Да, я родила всех троих.

И она замерла, пережидая подступившую боль. Игорь помолчал.

– Сколько вам лет?

– Пятьдесят четыре.

«Период менопаузы, – подумал он. – Теперь я должен узнать о наличии у неё менструального цикла, но боюсь, что этот простой вопрос, на который земная женщина ответила бы с лёгкостью, поставит эту даму высшего света в крайне неудобное положение».

– Леди Ла-Маан, мне нужно задать вам несколько вопросов интимного характера, а вы постарайтесь ответить со всей искренностью и серьёзностью.

– Спрашивайте…

Следующие десять минут превратились для врача в сущую пытку. Ему пришлось облекать в деликатную форму каждое слово, каждый вопросительный знак. Женщина алела и прикрывала глаза рукой. Когда же они дошли до предположения о возможной беременности, грустно улыбнулась:

– Мой муж давно потерял ко мне интерес.

Подошедшему доктору Ливьену Игорь был несказанно рад. Он отвёл его к окну и поделился своими худшими опасениями:

– Я почти уверен, что причина кровотечения – разросшаяся миома. При двуручном обследовании видно, что матка увеличена, её размеры соответствуют сроку беременности в 15–16 недель, а пациентка тем временем утверждает, что не живёт супружеской жизнью около пяти лет.

– Миома? – Ливьен нахмурился и бросил быстрый взгляд на женщину. – Если так, нам не остановить кровотечение.

– Экстренное удаление матки спасёт ей жизнь.

– Вы способны сделать такую операцию?

– При наличии хорошего ассистента, – улыбнулся Игорь.

– Тогда вам нужен доктор Амнон. Я немедленно пошлю за ним.

– И готовьте операционную.

Несколько часов спустя, выйдя на балкон, Игорь увидел, как разъезжаются гости. «Всё пропустил, – подумал, но тут же поправил себя: – Да нет, как раз наоборот: успел самое главное, для чего и прихожу в этот мир». Он хотел отправиться в свою комнату и уснуть, – Света ждёт, пора возвращаться, – но деликатное покашливание за спиной прервало его мысли. Обернулся: слуга Ласоро стоял неподалёку и не решался побеспокоить.

– Император хотел видеть вас, господин.

– Где он?

– Отдыхает в своих покоях.

– Нелёгкий выдался день? – спросил Игорь с улыбкой, входя и видя, как слуги разоблачают Ласоро, снимая с него тяжёлое праздничное одеяние: накидку, браслеты и другие знаки императорского величия.

– Да уж, непростой, – отозвался Ласоро. – А твоё кресло всё время оставалось пустым.

– Я оперировал, – коротко ответил Игорь.

– Благополучно?

– Вполне. Как прошла церемония?

– Отлично. Мне преподнесли в подарок невиданного зверя.

– Как он выглядит?

– Стройный, гибкий и очень красивый.

– Хочу посмотреть.

Ласоро кивнул слуге:

– Приведите и поставьте под окнами.

Пока на императоре меняли одежду, Игорь прогуливался по комнате.

– Останешься обедать? – спросил Ласоро.

– Нет, ты же знаешь: обещал Свете вернуться.

– Не хочу отпускать тебя голодным.

– Легче лететь, – негромко ответил врач.

Ласоро улыбнулся и покосился на слуг.

– Я буду навещать тебя, когда смогу.

– Конечно. Но не злоупотребляй этим. Делай лишь тогда, когда действительно необходимо.

В эту минуту под окнами раздалось звонкое конское ржание. Игорь вышел на балкон.

– Это – невиданный зверь? – смеясь, спросил он, глядя на отличного чёрного жеребца. – И как ты его назовёшь?

– Пока не знаю.

– Тогда назови его «лошадь»!

…Света крепко спала, Машенька – тоже, только Саша покряхтывал в своей кроватке. Игорь взял его, подержал, пока тот не уснул, и осторожно положил на бочок. «Ему тоже нужно тепло. Ребенок успокаивается, потому что тепло отцовских рук сообщает ему безопасность». Игорь взглянул на часы: пять. Спать не хотелось. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Прошёл на кухню, сварил кофе. Хотел выйти во двор, но в эту минуту проснулась Света.

– Чем закончился обед с придворными дамами? – спросила она, выходя из спальни и улыбаясь.

– Обед с придворными дамами? – смеясь, переспросил муж. – Тем, что одной из них пришлось срочно делать гистерэктомию.

– Ты оперировал?

– Да.

Жена покачала головой:

– Вот так тебя отпускать: мне хотелось, чтобы ты отдохнул, а ты работал.

Он засмеялся и привлек её к себе. Провёл рукой по тонкой коже, прикрытой шёлком халата, и вдруг почувствовал, как соскучился…

Света склонилась и целовала его голову. Он поднял глаза. «Ты – мой дом, – хотел он сказать, – мой настоящий и единственный дом». Но промолчал и только обнял ещё крепче.

Часть 2. Переход

Игорь спит очень крепко. Это один из тех невесомых снов, когда сознание растворено, а тело отдыхает. Мир, наполнивший его радостью, далеко-далеко, и хрупкие врата сомкнулись, будто говоря: «Отдыхай, отдыхай, ты заслужил».

Но что-то чёрное, смутное поднимается из глубин, и уже не радость, а тревога глухой тенью касается его дремлющего «я». Он беспокойно ворочается и, будто от незримого толчка, пробуждается.

Опасность в воздухе, она нависла над домом, расползается по комнатам, словно страшное, скользкое пятно. Игорь мгновенно сбрасывает с себя сон. «Опять этот ужас. Я становлюсь параноиком. Что это? Глубинные игры моего подсознания? Или реальность, о которой мне ничего не известно, но которая посылает сигналы из возможного будущего? Что скрыто за этими волнами, подступающими с поразительной ритмичностью? Ведь это не в первый раз…»

Он встаёт. Та реальность, которая окружает его сейчас, спокойная, ясная, возвращает ему равновесие, страх отползает, прячется по углам. Но сигнал получен, и игнорировать его бесполезно.

Но только как понять то, что скрыто от разума? Как обезопасить себя, если не знаешь, с какой стороны ожидать удар? Никакой анализ не поможет увидеть то, что скрыто плотной ширмой времени. «У меня две слабые точки, – думает Игорь, – Света и дети – одна; Ласоро и Юсан-Аминах – другая. Я готов потерять что угодно, даже способность проходить по мирам, но только не их.

Опять это слово – терять. Я чувствую его касание. Мой страшный миф, пята Ахиллеса. Неужели мы и в самом деле притягиваем то, чего опасаемся? Строим мысленные «страшилки», а затем сами их и получаем? Я не должен бояться. Должен верить, что будущее надёжно и прочно. И гнать этот страх».

Он ходит по комнате, рассеянно перекладывает предметы на письменном столе, несёт в кухню забытую Светой бутылочку, прислушивается к тишине. Семья спит. За последние месяцы его дети подросли, это уже не те беспомощные малыши, которых принесли из роддома. Саша всё время пытается сесть, он активен, Машенька спокойнее, но оба очень общительны. Спят хорошо, и ночи не так тяжелы, как раньше. А потому Игорь всё чаще и чаще поднимается в свой мир. Света не возражает: ей нравится, когда муж бодр и радостен, а после короткой ночи, проведенной «наверху», он особенно весел.

– Этот мир дает тебе силы, – улыбается она.

– Не только силы, но и особый духовный подъём. Я мог бы взять отпуск и укатить