Уходя, гасите всех! - Олег Филимонов

— Вольно, разойдись… — немного очумело отозвался я, но тут же взял себя в руки. — Стоп. Погоди расходиться, медаль уже с меня, но еще дело есть. Опять в разведку пойдешь.

— Разрешите исполнять?!

— Хм–м… Ну, выполняй… — задумчиво протянул я, еще не успев привыкнуть к переменам в поведении Когорши. Схватывает все на лету, ничего разжевывать не приходится. Однозначно, личное оружие, серьезные задания и война на него положительно действуют, а то дома все больше ленивого кота изображал.

В ожидании пока вернется разведчик, я решил осмотреть тело снайпера на предмет трофеев. Особенно интересовала винтовка, из которой меня чуть не угрохали. Она и впрямь оказалась неплоха — крупнокалиберная снайперка АСВК[89], пятизарядная, неавтоматическая, калибра 12.7х108мм., в компоновке «булл–пап»[90]. Видеть такие раньше доводилось, хотя сам стрелять и не пробовал. Может теперь возможность попрактиковаться представится, хотя лучше бы не надо…

Да уж, в снайперской дуэли с этим парнем мне ничего не светило. Наверняка его как контрснайпера использовать собирались, других целей для его пушки тут нет.

Я поднял винтовку. Тяжелая, зараза, — больше десяти кг потянет. Вытащил у снайпера четыре запасных магазина и забрал гранаты, аж восемь штук. Ну, в принципе понятно: оборудуя позицию, подходы к ней снайпер обычно минирует, вот и гранат у него больше, чем у других — растяжки ставить. Бронежилет и разгрузку снимать не стал, уж больно их кровью уделало и пулями порвало. Взял нож и пистолет, которым тоже «Глок» оказался.

Пока разбирался с трофеями, вернулся Когорша.

— Деревню проверил, все нормально.

— Живые остались? — на всякий случай поинтересовался я.

— Только двое, — огорошил в ответ домовой, и я насторожился.

— Где? Показывай!

— Да нет, беспамятные они, сильно ранены.

— Так бы сразу и говорил, а то я уж подумал, что недобитки где‑то затаились. Ладно, пошли смотреть, чего мы там навоевали.

Центр деревни выглядел как после некоего локального катаклизма — какие‑то обломки, куски бревен, мусор, мертвые тела, кровища… Неплохо пятнадцать кило взрывчатки поработали. Потом все тщательно осмотрю, первым делом надо глянуть на уцелевших.

Ведомый Когоршей, я направился к раненым. Первого бойца расспросить уже не получалось. Он был при последнем издыхании, удивительно даже, что так долго протянул. Ему чем‑то основательно прилетело по голове, проломив череп. Этого я просто добил, полоснув ножом по горлу.

Зато второй боевик уже очухался и тихонько постанывал, но шевелиться, вроде, не мог — видать, хорошо переломало. Удачно, что жив — язык мне позарез необходим. Увидев меня, боец затих и попытаться прикинуться трупом, но неудачно. Присев рядом, я поднес нож к его глазу и легонько ткнул острием под нижнее веко.

— Ну, давай, что ли пообщаемся. Или глаз сначала вынуть?

Сомнений и жалости я не испытывал, тут места для них нет — это война! А тот, кто оказался на другой стороне, никакого снисхождения не заслуживает, какие бы причины им не руководили, и каким бы прекрасным человеком он ни был. И преимущества надо добиваться любыми способами. Между прочим, методике полевого экспресс–допроса меня научили именно в армии… И это не зверство, а насущная необходимость. Если будешь думать по–другому — не выживешь, эту аксиому я тоже усвоил отлично, там же на Кавказе. Как‑то так…

В общем, можно сказать и короче — на войне все средства хороши! Или ты — или тебя! А у меня тут война натуральная. Единственно, что сейчас я выбираю противников сам (или они сами меня находят), а не убиваю тех, на кого укажут жирные дяди наверху.

К сожалению, пленный прожил недолго. Говорить ему было тяжело, и он периодически захлебывался кровавым кашлем. Наверное, сломанные ребра легкие проткнули. А шевелить я раненого боялся, только вколол шприц–тюбик из его же аптечки, но и это не сильно помогло. Но кое‑что выпытать успел.

С количеством бойцов я угадал — двадцать восемь их было, но все, кроме дозорных и двоих раненых, погибли от взрыва. Причем четверо, во главе с командиром, прямо в доме — то есть этих совсем на молекулы разнесло.

Уничтоженное мной подразделение входило в состав Отряда особого назначения «Лось»[91]. Что этот за группа такая, к какому ведомству относится и какие функции выполняет, я так толком и не уяснил, но создавалась она на базе ОМОНа. В общем, ясно, что МВД их крышует, а работать отряд может и на какого‑то левого дядю — у нас это запросто. Развелось, блин, спецназов, плюнуть некуда! Ну, хоть что‑то прояснилось. По крайней мере, стало понятно, чего от этой братии ожидать можно. И какая бы ни была у них подготовка, но в лесу воевать они не обучены: у ОМОНа, откуда бойцов в отряд набирали, совсем другая специфика — хоть это радует…

Отцом–командиром «Лося» числился полковник Ванин, Николай Викторович (надо запомнить фамилию, может и сведет судьба на узенькой дорожке). Впрочем, почему числился — он и руководил. Но вот от кого полкан задания получает и на кого работает, пленный не знал. К сожалению, этого бойца интересовали только запредельно высокие оклады в отряде и всевозможные льготы. Получается, прав я был, наемники это и есть, только немного под другой вывеской, что сути совсем не меняет…

Оказывается, по мою душу был выдвинут весь отряд, а десантировавшийся взвод — это только первые ласточки. Остальные прибудут ближе к вечеру по железной дороге. Это, кстати, целый батальон — именно такова численность этого поганого ООНа[92]. Одной живой силы больше четырехсот человек, плюс средства усиления…

Заодно с отрядом прибудут и розыскные собачки, есть они у этой организации, и проводники–кинологи грамотные имеются — что уж совсем плохо! Но и это еще не все — вертолет должен совершить вторую ходку и доставить сюда еще взвод бойцов. И произойти это может с минуты на минуту. Такие дела…

Услышав про вертолет с подкреплением, я сильно занервничал и допрашивал бойца уже не так вдумчиво — просто по инерции. Одномоментно прокручивая в голове все варианты будущего сценария. Похоже, сваливать надо!

Стоп. А чего я так туплю, это ведь не боевой вертолет будет! Не «Черная Акула»[93] и не «Терминатр» даже — обычный транспортник. На нем не только оружия нет, но и брони никакой. И чего я, спрашивается, так переживаю? С войны, наверное, привычка: вертолет — это значит все серьезно. А ведь видел уже, с чего десант скинули — этот геликоптер и из рогатки сшибить можно. Утрирую немножко, но не то, чтобы слишком…

Когда пленный начал заговариваться и пытаться терять сознание, я чиркнул ему ножом по сонной артерии — это будет легкая смерть. Других вариантов для него и не предвиделось… Кстати, ножом по горлу это не от изощренного садизма, просто враги в бронежилетах — сразу в сердце пробить, может и не получиться, да и портить броники не хотелось, а патроны я экономлю.