Тень дракона - Денис Мухин

Вместе со звуками боя, до меня долетали и некоторые слова, здорово приглушаемые барьером.

— …соплячка! Клан…..подавай! — прекрасная Узумаки явно изволила пребывать в гневе, раз позволила себе настолько повысить голос, скатившись на откровенный ор.

Слова, сопровождаемые хлесткими ударами по лицу и иным обидным частям тела, вроде задницы, заставляли явно невменяемую от гнева Тсунаде отлетать только так, но каждый раз подскакивать и бросаться на старших куноичи. Вот только было хорошо заметно, что во время своего многолетнего загула, принцесса здорово потеряла в форме, в отличие от весьма бодро скачущих противниц. И пусть Тока-сама была в куда худшей форме, нежели давняя подруга, ввиду весьма солидного возраста, но это не мешало ей читать ирьенина как раскрытую книгу и легко уходить от атак, безжалостно колотя молодую женщину палкой не хуже стальной дубинки и с легкостью отбивая бросаемые ей глыбы камня в сторону.

Наконец, спустя пару минут, Тсунаде отпрыгнула назад и прокусив большой палец правой руки, сложила несколько ручных печатей, но не успела впечатать ее в землю, как фигура Узумаки практически размылась и оказавшись рядом с молодой куноичи, буквально натянула ее на кулак, заставив сложиться пополам, а звуковая волна от удара взметнула пыль и мусор. Похоже, Мито-чан перестала играть при попытке призыва и стала действовать в полную силу. После такого, принцесса Сенджу с земли уже не поднялась, свернувшись калачиком, а аловолосая красавица с силой опустила ногу на голову внучке, надежно вырубая ее и заставив столб подо мной вздрогнуть. У любого другого человека такой силы удар просто расплескал бы содержимое черепа по округе, но для обладателей больших запасов чакры, это не особо опасно, проверено на себе. И похоже, это не клон, а оригинал вновь почтила Коноху визитом.

Подняв бессознательную блондинку за шкирку как нашкодившего котенка, она неодобрительно покачала головой, после чего передала подскочившему шиноби и обернулась к образовавшейся аудитории из нескольких сотен ниндзя, что зависали на столбах прямо за стеной клановой территории. Защита погасла и обе куноичи шуншином переместились к воротам, заставив соклановцев облегченно вздохнуть.

Я поспешно опустил столб под собой и моему примеру последовали остальные дотонщики. Только сейчас я заметил, что многие тяжеловесы деревни оказались среди зрителей, возглавляемые Хокаге.

— Спасибо за столь быстрое реагирование на опасность, и прошу прощение за столь безобразную сцену, — вышла вперед Тока Сенджу и чуть склонилась в поклоне, — для беспокойства нет причин.

— Признаться, еще одно происшествие так скоро заставило меня понервничать, — прочистил горло Хирузен, — и не могу не спросить — Тсунаде-чан сама решила вернуться?

— Уж точно не нашими уговорами, — насмешливо хмыкнула Узумаки, — раз пришлось преподать ей урок хороших манер.

Похоже, возвращение у принцессы не задалось.

Глава 46

Очнувшись от сильной боли во всем теле, Тсунаде рефлекторно попробовала подскочить из лежачего положения, но смогла лишь дернуться.

— Гха!

Невольно вырвавшийся кашель, сопровождавшийся сгустком крови, заставил принцессу Сенджу сосредоточить все внимание на многочисленных внутренних ранах, сломанных ребрах и поврежденных органах, не открывая глаз — сейчас было не время для давней фобии. Мито-ба-сан одним ударом нанесла столько урона, сколько ирьенин не получала за все время прошлой войны. Не видя перед глазами постоянного подтверждения — старая Узумаки уже очень давно не демонстрировала свою мощь в битве — Тсунаде позабыла, что жена первого Хокаге была тем еще монстром под стать мужу, даже если предпочитала об этом не напоминать всем и каждому. Да и неожиданная прыть Токи Сенджу стала весьма неприятным сюрпризом при прямой конфронтации.

— Биджевы монструозные старушенции, — сквозь зубы процедила куноичи, справившись с наиболее опасными повреждениями и наспех залечив все остальные.

— О-хо-хо, интересно, кого это ты имеешь ввиду, Тсу-чан? — внезапно раздавшийся такой знакомый холодный смешок совсем неподалеку, заставил промаршировать по спине женщины табун мурашек.

— М-мито-ба-чан! — невольно вырвалось у подскочившей и распахнувшей глаза Сенджу.

Источник голоса обнаружился совсем рядом — Узумаки сидела в плетеном кресле недалеко от кровати, на которой лежала Тсунаде и лениво ее рассматривала, облокотившись на поручень и подперев подбородок рукой, словно какую-то диковинную зверушку. Пусть на лице ее было безмятежное выражение и взгляд ничего не выражал, но отлично зная характер аловолосой родственницы, призывательница слизней отлично понимала, что это всего лишь отработанная до безупречности маска и внутри кипит вулкан ярости, готовый обрушиться на идиота, что его вызвал. Вот только в этот раз, Тсунаде не наблюдала со стороны на решивших пойти против буйства стихии, сметающей все на своем пути, а сама оказалась на их месте, чего не случилось даже тогда, когда решила уйти из деревни.

Текущее состояние куноичи прямо показывало, что шутки кончились и если она неправильно себя поведет, то бабка в лучшем случае физически покалечит, вышвырнув из клана, а в худшем… о худшем она старалась не думать. Гениальная идея принять бразды правления Сенджу оказалась не столь гениальной, когда Тсунаде обнаружила, что репутации внучки двух Хокаге, ученицы третьего, ветерана мировой войны и ирьенина первой степени недостаточно, чтобы получить безоговорочное одобрение и поддержку соклановцев для быстрой смены главы. И уж тем более, не стоило демонстрировать характер, когда рядом находилась еще более темпераментная Узумаки — результат куноичи прочувствовала в полной мере, оказавшись неприятно удивленной.

— Собственной персоной или ты ожидала кого-то другого? — изящно вскинула бровь красавица.

— Н-нет, — неуверенно ответила Сенджу и замолчала — запомнив Мито всю в морщинах и передвигавшуюся с палочкой, Тсунаде до сих пор не могла привыкнуть к ее новому виду, что едва ли смотрелся старше внучки, каждый раз выбивая из колеи, а тут еще и такая паршивая ситуация.

Как говорить с убийственно серьёзно настроенной Узумаки, она просто не знала. Повисшую напряженную атмосферу можно было резать ножом, с каждым мгновением все больше давя на младшую куноичи. Единственная оставшаяся родственница могла одним взглядом заставить собеседника почувствовать собственную ничтожность, внешне оставаясь в рамках приличий.

— Раз ты внезапно проглотила язык, то я подскажу, с чего начать, — прервав тишину, почти неслышно вздохнула Мито, явно прочитав сидевшую напротив куноичи как раскрытую книгу, — воспитанные люди извиняются за безобразное