Жестокая сказка - Александр Сапегин

Бериэм скептически приподнял правую бровь.

— Ой ли, не ты ли говорил, что срыв печатей потребует просто чудовищного количества маны? Скажи, где арии её возьмут?

— Щенок! — вскипел Мидуэль. — Неужели ты ничего не понял? Посмотри на этих людей!

Бериэм оторвался от стены и подошёл к иллюзии. Щёки внучка покрылись красными пятнами.

— Храни нас Нель, — ректор Этран был белее смерти, он догадался о значении кривых клинков в руках арийцев. — Это заклад! Эти люди — заклад!

Одновременно охнули Его Величество Гил II Тишайший, герцоги Гарад и Дранг, маги-операторы замерли в немом ужасе. Заклад, короткое и страшное слово, вобравшее в себя жизни тысяч людей, готовых добровольно принести себя в жертву или радостно возлечь на жертвенный алтарь. Тысячи источников маны. Арии взломают печати, разнесут их в пыль!

— Камень в центре Ключа светится, — Бериэм взглянул на деда.

— Я заметил, — ответил над-князь, — кто-то изрядно накачал его маной. Эх, найти бы второй Ключ…

— Время раздумий закончилось, — поднялся со своего кресла Его Величество Гил II Тишайший, следом, как ошпаренные, вскочили канцлер Гарад, глава тайной канцелярии Дранг и остальные присутствующие. — Гарад, с завтрашнего утра в стране вводится диктатура, объявляется всеобщая мобилизация. Побеспокойтесь о газетах, скопируйте кристаллы и покажите на центральных площадях всех крупных городов куски из высадки второй волны и выжимки из Канырской резни. Маршал Олмар, готовьте лагеря для мобилизованных, для обучения у вас максимум два месяца. Дранг, усильте меры безопасности, на вас ложится продовольственная программа. Этран, наши планы отменяются, принц переводится в Киону, вы заступаете на должность немедленно. Королевский совет собирается через час в большой приёмной, на совещание приглашаются представители союзных княжеств рау. Ваше Величество, кого делегируете? — обратился король к над-князю.

— Сам буду, — скрипнул Мидуэль.

— Хорошо, жду Вас через час. — Его Величество круто развернулся и вышел из операторского зала.

— Внук, — обратился Мидуэль к Бериэму.

— Да?

— Отдай приказ по трём воздушным полкам, чтобы прочесали горы. Найди нашего мальчика. Мне надо с ним поговорить. Действуй аккуратно и предельно осторожно, на рожон лезть не следует.

— Зачем тебе оборотень?

— Мальчик должен определиться — на чьей он стороне!

Мраморный кряж. Андрей…

Болело правое крыло. Выживший из ума старик чуть не оторвал его с корнем. Бедный старик, Андрей отвернулся от заваленной пещеры. Второй дракон, убитый им.

Собранная семёрка не осуждала его, драконы прекрасно всё поняли, может быть поступили также, но он сам осуждал себя. Семь самураев, он восьмой. Не густо.

— Куда теперь? — громко хлопая крыльями, на площадку опустился Седой: древний дракон чёрного, как папаша Карегар, цвета с выбеленными от прожитых лет чешуйками и гребнем на спине.

— Домой! Теперь домой.

— Не думай ни о чём, ты ему ничем не мог помочь.

— А я ни о чём не думаю, — Андрей пошевелил крылом, — просто на душе пакостно. В голове не укладывается, что вы с собой сделали? Как вы дошли до такого?

Седой, кряхтя как старик, лёг на тёплые, нагретые солнцем камни — сейчас он больше всего напоминал удава Каа из истории про Маугли. На мощной шее дёрнулся выступающий, прикрытый толстыми пластинами, кадык, раскалённые угольки глаз спрятались под полупрозрачной плёнкой, неподвижно застыли кустистые брови, даже толстые, свитые из вибрисс, усы на кончике морды перестали шевелиться в такт дыханию.

— Печально сознавать, но ты прав… мы сами сотворили это с собой, — дракон выпустил из ноздрей сизое облачко дыма, его надбровные дуги резко скакнули вверх, неистово полыхнули красные глаза, — скажи, что ты ощущал, когда старый безумец накинулся на тебя?

Андрей попытался вспомнить свои чувства, обуревавшие им в момент короткой схватки:

— Ярость, всепоглощающую ярость… — огонь в глазах собеседника постепенно угас, Седой посмотрел на купающийся в озере шестёрик товарищей.

— Ярость, ярость… Представь себе клин из сотен драконов, обуреваемых ненавистью и жаждой убийства лесных эльфов, какая ярость владела ими?.. Нами владела такая ярость, что многие стали проваливаться в боевое безумие. Страшная вещь в лапах потерявших связь с реальностью эмпатов — они не выдержали первыми, эмпатическая волна захлестнула остальных. У кого был ослаблен контроль над разумом, сошёл с ума. Мы не хотели сжигать Лес, те, кто мог контролировать себя бросали строй, но… — Седой замолчал, воспоминания всколыхнули тысячелетнюю боль в его душе. — Керр, это ужасно: видеть, как твои близкие отдают себя в жертву заклинанию, произнесённому кем-то из безумцев. Огненный шар, напитанный силой драконов, был ярче тысячи солнц. Пламя сметало тысячелетние меллорны, словно тонкие прутики. Заклятие «затвора» лишило все меллорновые Леса плодов, мы обрекли лесовиков на медленную смерть.

Апокалипсис на отдельно взятом клочке суши. Воображение Андрея рисовало картину атомного взрыва — настолько описываемое Седым совпадало с результатами «ядрёной» бомбардировки. Становилось понятно, почему драконы не смогли объединиться после войны.

Никто не вернулся в уничтоженные лесовиками гнёзда, спрятанный в горах подрастающий молодняк (были единичные случаи) остался без присмотра. Не всем повезло, как Ланирре. Большая часть Владык неба была безумной, и кидалась на других при малейшем признаке агрессии или любом действии, которое они могли посчитать за агрессию. Случалось, что и без малейшего повода безумцы бросались убивать всех, до кого могли добраться. Попытки объединиться были, но все они разбивались о непонимание молодняка и злобу сошедших с ума драконов. Трудно приводить какие-либо аргументы, если в тебя плюют огнём и бросают «сырыми» заклинаниями. Оставшиеся без присмотра родителей выродились в полуразумных хищников, которые приносили не меньше бед, чем охотничьи отряды. Сложилась уникальная ситуация, когда рау, объединившись с бывшими врагами, вынуждены были уничтожать безумцев… Выплеснувшееся из котла войны, варево ошпарило всех — причастных и непричастных и где-то далеко, за горизонтом, маячила тень режиссёра бойни.

Седой говорил долго. Старый дракон излагал своё видение произошедшего. Во многих местах повествование сходилось с тем, что когда-то поведали приёмные родители, местами разнилось, кое-где не соответствовало начальной версии. Больше всего заинтересовала концовка. Изливая душу, завуалировав действо рассказом, Седой остановился на заговоре лесных эльфов. Ну не могли дети леса устроить ловушку в замке! Тогда что их подвигло и кто организовал резню? Седой молчал долго, видимо ему самому нелегко было озвучить свою версию. Андрей, сложив крылья, лёг рядом с древним драконом.