Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Дана Арнаутова

— Отпустите, — глухо сказала Маред, пытаясь выпрямиться.

— Уйдешь? Куда? От себя не уйти. Ты всегда будешь помнить, что я тебя купил, а ты продалась. Но это жизнь, девочка. Грязная жестокая взрослая жизнь. Здесь все продаются и покупают, привыкай. И если найдешь того, кто подарит тебе что-то просто так: дружбу, любовь, помощь — цени это, слышишь?

Он стиснул напряженное, как камень, плечо, вплел пальцы в длинные пряди, шепнул на ухо, хотя услышать их не мог никто:

— Тиш-ше, девочка, не сопротивляйся. Все равно не пущу. Пока — не пущу. Дело не в сделке. И хватит считать себя куклой. Им, видишь ли, все равно, что с ними делают. А ты у нас… М-м, давай подумаем… Как называют женщин, спящих с мужчинами за деньги?

Рванулась девчонка совершенно так, как он ожидал, глупо и отчаянно. Дернулась изо всех сил, пытаясь соскочить, выдраться из рук Алекса — он едва успел отпустить волосы. И так же ожидаемо почти упала. Перехватив тяжелое, бездумно бьющееся тело, Алекс повалил девушку на кровать, упал сверху, прижимая всем весом, подминая, чтоб сама себе не навредила. Впился в губы, жестко, не жалея, и тут же отпрянул, пока девчонка не укусила — с нее станется. А потом, удерживая одной рукой бешено мотающуюся голову, рявкнул:

— Я не вожу домой шлюх! И не целуюсь с ними. Ты, глупая девчонка! Что ты себе вообразила? Хочешь себя жалеть — придумай причину получше. Могу даже предоставить, если до ремня дотянусь. Или ты думаешь, я бы засыпал в одной постели со шлюхой? Сажал за стол в своем доме, рассказывал о работе?

Маред замерла. Черная лента, все так же плотно скрывающая глаза — и не сбилась ведь, хорошо завязал — не давала увидеть ее взгляд, но девчонка застыла, как изваяние, не шевелясь, даже не пытаясь сопротивляться. И Алекс улыбнулся, облизнув пересохшие губы. Склонился, поцеловал еще раз, уверенно и нежно, слегка пройдясь кончиком языка между губами Маред, но не настаивая, не стараясь просунуть язык дальше. Поцеловал не по-хозяйски, а предлагая и позволяя ответить тем же или отказаться. Сказал негромко, зная, что теперь каждое слово будет услышано так как надо.

— Я не целюсь со шлюхами, понимаешь? Дело не в договоре. Ты оправдываешь себя сделкой, чтобы не признаваться, что сама меня хочешь. Может, не всего того, что требую я — но хочешь. Ты живешь в моем доме, Маред. Это очень много для меня значит. Я просыпаюсь рядом с тобой после проведенной вместе ночи. Я стараюсь, чтобы тебе было хорошо, насколько это возможно. Девочка, я бы не делал ничего из этого для шлюхи, уж поверь.

— Я же… вы сами сказали…

— А ты веришь всему, что я говорю? — вкрадчиво поинтересовался Алекс, ослабляя хватку, зато целуя девушку уже настойчивее, но снова оторвавшись немного раньше, чем хотелось. — Это приятно, хотя и странно с твоей стороны. Я ударил тебя по больному месту. Ударил жестоко, но показала мне его ты сама. Запомни, девочка, в этом мире галантность только маска, и слабых не жалеют. Их обманывают, используют, просто бьют. А если иногда жалеют, то уже не уважают. Хочешь считать себя шлюхой — будешь ею.

— А кто я сейчас? — отчаянно огрызнулась Маред.

— Тебе решать, — усмехнулся Алекс. — По факту — моя собственность в рамках договора. Но ты же юрист. Тебе ли не знать, какими гибкими бывают факты. Я купил твое послушание. А что мы построим на этом фундаменте, зависит от нас обоих.

— Но уж точно не любовь, правда? — в язвительном голосе девчонки дрожала нотка подступающей истерики. — Вы же сами сказали, что вам это не нужно!

— Да, я предпочитаю партнерство, — невозмутимо отозвался Алекс. — Честное, взаимовыгодное и основанное на уважении и доверии. Не так уж плохо, поверь. У тебя руки еще не затекли?

— Н-нет…

— Это хорошо. Тогда продолжим разговор?

— Опять?!

— А что такого?

Алекс едва сдержал смех от прозвучавшего в голосе Маред тоскливого ужаса, зато нотки истерики исчезли напрочь.

— Кажется, мы только начали… Поза немного другая, но так даже интереснее. Или все-таки неудобно лежать?

Он неспешно прошелся губами по лицу Маред, выцеловывая скулы, щеки, уголки губ и брови. Наклонился ниже, приласкал губами мочку уху. Поймал тихий вздох.

— Хочешь, чтобы на сегодня все закончилось? — шепнул в ухо и дождался неуверенного кивка.

Девчонка лежала под ним растерянная, возбужденная, злая… Идеально подготовленная. Алекс немного сдвинулся, скользнул пальцами между бедер в горячее скользкое… Маред ответила всхлипом.

— Тогда попроси, — ласково предложил он. — Просто попроси сделать тебе хорошо.

Она только сильнее стиснула губы, отворачиваясь.

— Не хочешь? Понимаю. Воспитание не позволяет. Будешь лежать и ждать, пока тебя ублажат без всякой просьбы? Чтобы и не стыдно, и приятно.

Не переставая гладить и ласкать пальцем маленькую плотную жемчужину — средоточие женского удовольствия, — он ронял насмешливые фразы четко и выверенно, как укладывал бы на эту восхитительную кожу удары ремня. Нет, сначала — мягкой кожаной плети для разогрева. А потом… Жаль, что с воском ничего не выйдет, как же жаль… И так же, как от капель воска, падавших бы на беззащитную нежную кожу, обжигая на грани боли и восторга, девчонка ежилась под его ласками и поцелуями, уже не владея собой, тихонько всхлипывая и горячечно дыша. Стискивала бедра, замыкая между ног его ладонь, закусывала губы, подаваясь навстречу…

Сдайся она и попроси сейчас — потерялась бы вся прелесть игры, так что Алекс только улыбнулся удовлетворенно, когда Маред напряглась и выгнулась навстречу подступающему наслаждению — и убрал ладонь.

Второй рукой одним движением развязал узел, дернув за нужный конец, сорвал шелковую полосу с глаз Маред, зажмурившейся от света, и небрежно погладил девушку по щеке. Вставая, бросил равнодушно:

— Одевайся.

— Ч-что?

Девушка рывком села на постели. Алекс посмотрел на нее холодно, осаживая взглядом.

— Что вам непонятно, тье Уинни? Белье, платье… Берете по очереди, надеваете на себя. Быстро. Помогать с корсетом у меня нет настроения, советую им пренебречь. Ничего, до вашей спальни недалеко.

Спрыгнув с кровати, Маред подхватила ворох одежды. Принялась натягивать трясущимися руками, ничего не понимая. Ничего, сейчас поймешь. Уроки нужно усваивать. Поймав перепуганный взгляд, Алекс лениво дотянулся до халата, накинул его на голое тело, не прекращая наблюдать. Корсет девчонка действительно отложила, а вот пуговицы лифа никак не хотели застегиваться под дрожащими пальцами. Мда… Жаль глупышку, но ведь иначе потом будет только хуже. Прищурившись, Алекс окинул девушку с ног до головы изучающим взглядом. Дождался, пока она застегнет последнюю пуговичку и расправит юбку.