Монтаньяры - Николай Николаевич Молчанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дантон как бы хотел, не запугивая робких, подтвердить свою готовность к новой революции. Заявив, что монархия может существовать века, затем он предъявил ей ультиматум: «Пусть королевская власть покажет себя наконец искренним другом свободы», пусть «она сама предаст возмездию законов всех заговорщиков без исключения».
Речь Дантона внешне выглядела корректной и умеренной, хотя по существу она была революционным манифестом. Чувствуется, что Дантон предвидит наступление грозных событий и он к ним готов.
Их не пришлось долго ждать. В начале марта — кризис правительства из-за разногласий вокруг проблемы войны. Всплывает наверх личность генерала Дюмурье, связанного и с королем и с жирондистами. Его опыт не столько военного, сколько тайного агента внушает ему идею интриги: склонить короля пригласить в правительство якобинцев! Король сразу сообразил, насколько выгодно развязать столь желанную ему войну руками своих врагов. 23 марта четыре министра назначены королем по рекомендации Бриссо (а точнее — по желанию мадам Ролан).
Дюмурье, заняв пост министра иностранных дел, является в Якобинский клуб с фригийским колпаком на голове и произносит воинственную речь. Получив одобрение, он разыгрывает с правительством Австрии быструю дипломатическую интермедию, и 20 апреля Законодательное собрание объявляет почти единодушно (только десяток депутатов против) войну «королю Богемии и Моравии». Такая странная формула потребовалась из-за того, что новый австрийский император еще не короновался.
Патриоты (втайне и роялисты) с энтузиазмом поддерживают войну. Довольны все, включая Робеспьера. Ведь теперь его заклятые враги — Бриссо и другие жирондисты — начнут расплачиваться за свою политику войны: армия дезорганизована, ее возглавляют генералы-интриганы, прежде всего Лафайет, который намерен вести войну политическую, а не военную. Сразу потерпел крах план вторжения в Бельгию. Целые полки старой наемной армии переходят на сторону врага. Вскоре Лафайет вообще прекращает военные действия, вступает в тайные переговоры с врагом, сообщая ему, что намерен двинуть армию на Париж, чтобы уничтожить «якобинскую шайку». Естественно, жирондисты, так рвавшиеся к войне, оказались под огнем критики слева (Робеспьер) и справа (священники и прочие). Конфликт внутри Якобинского клуба между Робеспьером и его противниками приобретает небывало ожесточенный яростный характер. В защиту Неподкупного выступает Марат. Дантон выходит из терпенья и бичует жирондистов за их недостойные приемы борьбы против Робеспьера. Начинается естественное, стихийное сближение вождей монтаньяров, причем не на основе общей политики, которой пока нет и в помине, а есть лишь коренные разногласия, но против общих врагов…
Положение у жирондистов сложное. В поисках выхода они принимают меры революционной обороны и проводят в Собрании три декрета: о новых мерах против неприсягнувших священников, о роспуске королевской гвардии, о сформировании под Парижем лагеря федератов. 20 тысяч национальных гвардейцев со всех концов Франции должны собраться здесь, чтобы отразить возможное вторжение врага или предотвратить контрреволюционный переворот в Париже.
Новый конфликт с Двором; король соглашается с роспуском своей гвардии, но налагает вето на два других декрета. 10 июля министр внутренних дел жирондист Ролан направляет королю письмо, в котором резко предупреждает монарха, что вето превращает его в «соучастника заговорщиков» и вызовет «страшный взрыв». В ответ король увольняет в отставку трех министров-жирондистов, а их друга Дюмурье переводит на пост военного министра. Но он сам уходит в отставку и уезжает в армию.
КРИЗИСВ события вмешивается народ. Санкюлоты Парижа впервые выступают как независимая политическая сила. Руководители и активисты секций народных предместий Сент-Антуан и Сен-Марсо решают устроить 20 июня (в годовщину знаменитой клятвы в Зале для игры в мяч) массовое шествие для подачи петиции Собранию и королю. Коммуна Парижа во главе с мэром-жирондистом Петионом использует демонстрацию для давления на короля.
В манифестации участвует более 20 тысяч человек. Вместе с народом и Национальная гвардия, многие идут с оружием в руках. Все требуют отмены вето, возвращения министров-патриотов, энергичных военных мер по защите от вторжения врага. Среди вожаков выделяются давно уже популярные пивовар Сантерр и мясник Лежандр.
Толпа окружает королевский дворец, ломает ворота, проникает во дворец. Людовик XVI окружен народом. Лежандр заявляет ему: «Вы человек вероломный, вы всегда нас обманывали, обманываете и теперь». Так оно и было. При этом король успешно разыграл комедию: напялил на себя фригийский колпак, выпил стакан вина за здоровье нации, приветствовал толпу жестами, но никаких уступок не обещал. В конце концов все обошлось миром. Мэр Петион уговорил народ разойтись. Демонстрация все же была грозным предупреждением, хотя практических результатов не дала.
Более того, сразу же начинается роялистская кампания против «оскорбления» короля. Смещен мэр Петион. 28 июня Лафайет, самовольно оставив армию во время войны, приезжает в Париж, является в Собрание и требует наказания виновников «насилий» во время демонстрации 20 июня. Лафайет рассчитывал, что в Париже он получит сильную поддержку. Но когда ночью он подсчитал своих надежных сторонников, их оказалось всего около сотни. «Герой двух миров» вынужден бесславно вернуться в армию.
Обстановка становится все более сложной и запутанной. В начале июля 1792 года на Францию идет, кроме австрийцев, еще и прусская армия под командованием герцога Брауншвейгского. С ней вместе выступает в поход корпус эмигрантов принца Конде. Французы отступают с бельгийской территории. К Австрии и Пруссии присоединяется Сардинское королевство.
Левые в Собрании, чтобы обойти вето короля по поводу создания лагеря федератов, проводят решение о приглашении их на праздник Федерации 14 июля. Против создания этого лагеря решительно выступает Робеспьер. Его позиция совпадает с позицией Двора. В это время он с финансовой помощью Дюпле издает газету «Защитник конституции». Уже само название газеты говорит, что свою
