Чрезвычайные происшествия на советском флоте - Николай Черкашин

К вечеру акустики К-10 услышали в своих гидрофонах печально-протяжные замирающие звуки — это работали гидролокаторы «Энтерпрайза», зондировавшие ультразвуковыми посылками окрестные глубины.

К вечеру Иванов вышел на рубеж ракетной атаки. Можно было бы провести её условно, просчитать все нужные параметры, красиво нарисовать схемы маневрирования, а потом представить отчёты начальству. Но ведь реально она была неосуществима. Если бы Иванову пришла в голову такая дикая мысль — всплыть и привести ракеты в боевое положение, то «Диана» просто своротила бы поднятые контейнеры. А если бы и в самом деле — война? Так и уходить ни с чем, списав отказ от атаки на погоду?

И капитан 2-го ранга Иванов решает выйти на дистанцию торпедного залпа! А это значит, что нужно подойти к цели намного ближе, чем при ракетном пуске. И К-10 идёт на прорыв боевого охранения атомного авианосца, рискуя быть уничтоженной в случае обнаружения. И прорывает его под прикрытием тайфуна — обойдя корму ближайшего фрегата. А дальше, перейдя на режим минимальной шумности, ловко маневрируя по глубине и курсу, «десятка» выходит на рубеж атаки. В торпедный автомат введены все данные о цели: курс, скорость, осадка… В реальном морском бою торпеда с ядерным боезарядом уничтожила бы не только плавучий аэродром, но и все корабли его охранения. Капитан 2-го ранга Иванов выполнил своё боевое предназначение. Но на этом дело не кончилось.

— Мы находились внутри ордера, когда «Энтерпрайз» немного изменил курс и, можно сказать, накрыл нас своим днищем. Разумеется, мы находились на безопасной глубине, ни о каком столкновении не могло быть и речи. Я мгновенно оценил преимущество нашего нового положения — мы находимся в мёртвой зоне американских гидролокаторов, к тому же шум гребных винтов авианосца надёжно прикрывает наши шумы. Мы неслышимы для кораблей охранения и невидимы для них. И я принял решение идти под «Энтерпрайзом» до тех пор, пока это возможно. Было опасение, что мои люди устали после дикой гонки, после напряжённейшего перехода, но тут замполит капитан 3-го ранга Виктор Агеев объявил по трансляции: «Товарищи подводники, сейчас мы находимся под днищем самого крупного американского авианосца…» И тут слышу, в отсеках «Ура!» кричат. Ну, думаю — это наши матросы, с ними нигде не пропадёшь!

И они не пропали. Тринадцать часов кряду шла ракетная атомная подводная лодка под авианосцем «Энтерпрайз»! Это был высший подводницкий пилотаж. Экипаж К-10, этой воистину великолепной «десятки», чётко выдерживал безопасную глубину и курс. Несмотря на мощный шум авианосца — воду над лодкой молотили восемь гребных винтов и выли восемь турбинных установок, — акустики сумели взять пеленги на все корабли охранения, и Иванов провёл ещё серию торпедных атак — и по атомному крейсеру, и по атомным фрегатам, и по эсминцам — до полного «израсходования» торпед. Более того, акустики записали на магнитофон характерные шумы всех кораблей АУГ.

И лишь когда шторм пошёл на убыль, а авианосная эскадра прибавила оборотов, Иванов плавно увёл свою лодку из-под нависавшего над ней «футбольного поля». Оставаясь в кормовом секторе «Энтерпрайза», он столь же скрытно, как и проник в ордер походного охранения, вышел за пределы дальней зоны обнаружения. И только тогда всплыл и провёл ту самую ракетную атаку, которую сорвал тайфун «Диана». Да не одну, а по полной и сокращённой схемам.

Позже в боевом листке, вывешенном в центральном посту, появились стихотворные строки (Иванов и по сию пору помнит их наизусть):

Недавно Пентагон решил подброситьСюда крупнейший свой авианосец.В Москве кривую провели —И вмиг Мыколу навели.Подводник, брат!Мотай себе на ус:Один храбрец похерит весь АУС!

Можно только догадываться, какого нервного напряжения, каких душевных и физических сил стоил тот невероятный командирский успех. Невероятный уже потому, что подводная лодка, насмешливо прозванная «ревущей коровой», сумела незамеченной поднырнуть под красу и гордость американского флота — новейший по тому времени и единственный в мире по своему техническому совершенству корабль, наречённый «королём океанов», блестяще провести серию условных атак и благополучно выйти из опаснейшей игры. Заметим также, что вся королевская рать, то есть атомный крейсер «Лонг-Бич», атомный фрегат УРО «Бейнбридж», были не просто случайным сборищем кораблей, а хорошо сплаванной эскадрой, которая в 1964 году сумела обогнуть земной шар в совместном кругосветном плавании. Именно «Энтерпрайз» был брошен в 1962 году в Карибское море как главный козырь в большой политической игре вокруг Кубы и советских ракет. Ко всему прочему экипаж «Энтерпрайза» обладал реальным боевым опытом войны против Вьетнама… И вдруг — «ревущая корова» под днищем «короля океанов»!

Это был позор и для командования авианосца, равно как и для флага новой владычицы морей — Америки. За этот позор должностные лица ВМС США отвечали перед комиссией Конгресса по безопасности. Была срочно изменена тактика действий АУГ, в частности, в состав кораблей охранения стали включать и атомную подводную лодку, которая должна была обеспечить прикрытие нижней полусферы авианосной эскадры, то есть обезопасить её от удара из-под воды.

Подводная лодка К-10 благополучно вернулась в родную базу на Камчатке — посёлок Рыбачий. Экипаж Иванова встретили, как положено после «автономки» — с оркестром. Потом начальство долго выясняло, не было ли со стороны командира лихачества и неоправданного риска. Карты и схемы маневрирования К-10 изучались последовательно — в штабах 29-й дивизии, потом в 15-й эскадре, потом во Владивостоке, в штабе Тихоокеанского флота, наконец дело дошло и до Главного штаба ВМФ в Москве. Никто не смог найти в маневрировании подводного ракетоносца ничего предосудительного. В Рыбачий пришёл вердикт: капитана 2-го ранга Иванова и других отличившихся подводников наградить. 36-летнего командира представили к званию Героя Советского Союза. Его подвиг оценили все, кроме политработников. Начальник политуправления наложил свою резолюцию: «Иванов — командир молодой, и все награды у него впереди». В чём-то он оказался прав, этот ценитель чужого мужества, Иванов потом получил и орден Красной Звезды, и орден «За службу Родине в ВС СССР». Но Золотая Звезда так больше и не просияла отважному подводнику. А за ту воистину звёздную свою атаку Иванов был награждён, по иронии судьбы и неуклюжести начальства, сразу тремя биноклями: от командира эскадры, командующего Тихоокеанским флотом и Главкома ВМФ СССР. Что называется, зри, командир, в корень… Хорошо ещё, что не тремя электробритвами. Тоже ведь — «ценные подарки» в родимой наградной системе.

Первым открыл России и миру подвиг командира К-10 и его экипажа бывший сослуживец Иванова капитан 1-го ранга Геннадий Дрожжин. В журнале «Капитан» он писал о той дерзкой атаке: «…Выполнить всё это стоило такой выдержки, мужества, хладнокровия и напряжения ума, что людям, далёким от всего этого, „не понять, на весах не взвесить“, как сказал поэт. Это теперь, когда уровень автоматизации достиг такой степени, что 90% расчётных работ берёт на себя электроника. А тогда, более тридцати лет назад, на лодках превалировала электромеханика, а электроники было относительно немного. Вместо неё приходилось „включать“ мозги… От умения наблюдать, анализировать, обобщать, принимать решения на основе сделанных выводов зависело всё. И, конечно же, надо было хорошо владеть вычислительной математикой, уметь считать и оценивать вероятности…»

Дрожжин же назвал ивановскую атаку последней «атакой века» двадцатого столетия, уподобив её деянию командира С-13 Александра Маринеско. И с ним нельзя не согласиться.

«И хотя атака эта („Ка-десятой“. — И.Ч.) была виртуальной, — справедливо утверждает Геннадий Георгиевич, — без фактического применения оружия, по своей неординарности, накалу нервного и физического напряжения экипажа подводной лодки, оперативно-тактическому мастерству командира её, по значению для Военно-морских сил СССР и США она вошла в мировую историю подводного флота, в частности, в период Холодной войны, как „атака века“. Это была последняя „атака века“ прошедшего»…

За долгие годы Холодной войны были и другие дерзкие прорывы советских подводных лодок к американским авианосцам — так, в 1966 году атомная подводная лодка К-181 под командованием капитана 2-го ранга В. Борисова свыше четырёх суток следила за американским авианосцем «Саратога», а в 1984 году атомная подводная лодка К-314 (командир капитан 1-го ранга А. Евсеенко) сумела подобраться под днище авианосца «Китти Хок», — но всё же пальму первенства следует отдать Николаю Иванову: по числу преодолённых форс-мажорных обстоятельств, по дерзости и скрытности, по красоте манёвра К-10 не имеет себе равных.