Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920 - Владимир Ленин (Ульянов)

Они все в драке, а мы едины, и потому-то рабочие всех стран переходят к нам. Если таких просвещенных господ, как руководители международной политики, таких многоопытных, богатых, имеющих в сто раз больше, чем мы, пушек и дредноутов, мы их разбили, то смешно думать, что крестьянского вопроса мы не разрешим. Здесь победит дисциплина, преданность, единство воли. Воля сотен и десятков тысяч может выразиться в одном лице. Эта сложная воля вырабатывается советским путем. Столько съездов крестьянских и рабочих, сколько было у нас, не было ни в одном государстве мира. Таким путем мы развиваем сознание. То, что дает Советская конституция, ни одно государство за 200 лет не могло дать. (Аплодисменты.) Взять простое число съездов, – ни одно государство за сто лет демократизма столько не созывало, а именно таким путем мы вырабатываем общие решения и выковываем общую волю.

На этой широчайшей базе понимается наша Советская конституция, наша Советская власть. Она дает то, что решения Советской власти имеют невиданную в мире силу авторитета, силу рабочих и крестьян. Но нам этого мало. Мы – материалисты, и нас силой авторитета не накормишь. Нет, потрудитесь провести это в жизнь. И мы видим, что тут старая буржуазная стихия берет верх, она сильнее нас, – это мы должны открыто признать. Старые мелкобуржуазные привычки хозяйничать в одиночку и укреплять свободную торговлю, – все это сильнее нас.

Профсоюзы возникли из капитализма как средство развития нового класса. Класс есть понятие, которое складывается в борьбе и развитии. Стена не разделяет один класс от другого. Рабочие и крестьяне китайской стеной не разделены. Как учился человек объединяться? Сначала через цех, потом по профессии. Когда пролетариат превратился в класс, то он настолько стал силен, что взял себе в руки всю государственную машину, объявил войну всему миру и одержал тут победу. Тогда уже цехи и профессии становятся отсталыми. Было время и при капитализме, когда объединение пролетариев шло по цехам и профессиям. Это тогда было прогрессивным явлением. Иначе пролетариат объединяться не мог. Сказать, что пролетариат мог сразу объединиться в класс, – абсурд. Такое объединение может происходить десятилетиями. Никто так не боролся против таких сектантских близоруких взглядов, как Маркс. Класс растет в обстановке капитализма, а когда наступает подходящий момент для революции, он берет в свои руки государственную власть. И тогда все цехи и профессии являются устаревшими, они играют уже роль отсталых, они тянут назад, не потому, что там сидят какие-нибудь худые люди, но худые люди и противники коммунизма находят здесь почву для своей пропаганды. Мы окружены мелкой буржуазией, которая возрождает свободную торговлю и капитализм. Карл Маркс больше всего боролся против старого утопического социализма, требуя научного взгляда, указывающего, что на почве борьбы классов класс растет и нужно помогать ему зреть. Тот же Маркс вел борьбу против вождей рабочего класса, которые впадали в ошибки. В федеральном совете в 1872 году Марксу вынесена была резолюция порицания за то, что он сказал, что английские вожди куплены буржуазией. Конечно, Маркс понимал это не в том смысле, что такие-то люди предатели. Это вздор. Он говорил о блоке с буржуазией известной части рабочих. Буржуазия поддерживает эту часть рабочих прямо и косвенно. В этом и проявляется ее взятка.

Проводить представителей в парламенты – в этом отношении английская буржуазия проявляла чудеса, она шла впереди других. Маркс и Энгельс с 1852 до 1892 года, в течение сорока лет, изобличали буржуазию, но ведь буржуазия так действует во всех странах. Везде в мире переход профсоюзов от роли рабов к роли строителей есть перелом. Мы два года существуем и с чем же это связано? В настоящее время это означает больший голод рабочего класса. В 1918 и 1919 году промышленные рабочие государства получили только по 7 пудов хлеба, а крестьяне хлебных губерний – 17 пудов. При царе, в лучшем случае, крестьянин имел 16 пудов, а при нашей власти он имеет 17 пудов. На это есть статистические доказательства. Пролетариат два года голодал, но в этом голоде сказалось то, что рабочий может жертвовать не только своими цеховыми интересами, но и своей жизнью. В течение двух лет пролетариат сумел вынести голод, потому что он имел нравственную поддержку всех трудящихся, и он шел на эти самопожертвования ради победы рабоче-крестьянской власти. Правда, продолжается разделение рабочих на профессии, и из этих профессий есть много таких, которые были нужны капиталистам, но которые не нужны нам. И мы знаем, что рабочие этих профессий голодают тяжелее других. Иначе быть не может. Капитализм сломан, но социализм еще не построен, и строиться он будет еще долгое время. Тут мы сталкиваемся со всеми недоразумениями, которые являются не случайными, а есть результат исторической роли профсоюзов, как орудия цехового объединения при капитализме и классового объединения рабочих, которые взяли государственную власть. Такие рабочие идут на все жертвы, создают дисциплину, которая заставляет говорить и смутно чувствовать, что интересы классовые выше интересов цеховых. Тех рабочих, которые не умеют приносить таких жертв, тех мы рассматриваем, как шкурников, и выкидываем их из пролетарской семьи.

Вот тот основной вопрос о трудовой дисциплине, об единоличии в общей постановке, которым был занят партийный съезд. Вот сущность решений партийного съезда, которые вы все знаете и которые более подробно будут рассказаны специальными докладчиками. Смысл сводится к тому, что рабочий класс вырос и возмужал; он взял власть в свои руки и он борется против всего буржуазного мира, и борьба становится все труднее и труднее. На войне бороться было легче. В данный момент требуется дело организации, дело морального воспитания. Численность пролетариата сейчас в России не так велика. Ряды его за время войны стали реже. Благодаря нашим победам нам труднее стало управлять страной. Как профессионалисты, так и массы рабочих это должны понять. Когда мы говорим о диктатуре – это не каприз централистов. Области, нами завоеванные, значительно расширили территорию Советской России. Мы победили Сибирь, Дон, Кубань. Там пролетариата в процентном отношении ничтожное количество, меньше, чем здесь у нас. Наша обязанность прямо идти к рабочему и открыто сказать ему об усложнении обстановки работы. Нужно больше дисциплины, больше единоличия и больше диктатуры. Без этого нельзя и мечтать о большей победе. У нас организованная армия в три миллиона человек. 600 000 коммунистов, членов партии, должны быть авангардом ее.

Но что мы не имеем другой армии для победы, кроме 600 000 коммунистов и 3 000 000 членов профсоюзов, это нужно понять. Присоединение территорий с крестьянско-кулацким населением требует нового напряжения пролетарских сил. Мы стоим перед новым соотношением пролетарских и непролетарских масс, социальных и классовых их интересов. Только насилием здесь ничего не сделаешь. Нужны исключительно организация и моральный авторитет. Из этого вытекает наше абсолютное убеждение, которое мы на партийном съезде вынесли и которое я считаю своим долгом отстаивать. Наш основной лозунг – больше и ближе к единоличию, побольше трудовой дисциплины, подтянуться, работать с военной решительностью, твердостью, самопожертвованием, откидывая интересы групп, цехов, все частные интересы принося в жертву! Без этого победить мы не можем. А если мы проведем в жизнь это решение партии, проведем его, как один человек, через три миллиона рабочих, а потом через десятки миллионов крестьян, которые будут чувствовать моральный авторитет, силу людей, жертвовавших собою за победу социализма, мы будем абсолютно и окончательно непобедимы. (Бурные аплодисменты.)