Поиск-87: Приключения. Фантастика - Вячеслав Букур

— Нет, Жаннино! — нагло соврал второй механик.

«Врет», — молча констатировал консультант, а вслух сказал:

— Пойдем, ребята, разберемся, что там, в этой второй шлюзовой! — Он уже думал, какими словами опишет в бортовом журнале поведение своих подопечных. А пятеро стажеров с гомоном двинулись к дверям.

У внутреннего люка второй шлюзовой камеры уже стояли Жанна со своим «садистским набором» и конечно же ее безнадежный воздыхатель Эдик Шилов.

«Какие же они все салажата!» — подумал Валерий Рафаилович и скомандовал:

— Со мной остается главный механик. Остальным — уйти в соседний отсек и задраить переборку!

За спиной зароптали. Но авторитет консультанта всегда остается авторитетом консультанта.

Жанна победно взглянула на мужчин и, сделав им ручкой, натянула респиратор. Через секунду она уже была похожа на плюшевого слоника в кукольном парике.

Неожиданно запротестовал все еще намыленный, но уже одетый по всей форме Иштван:

— Мастер, по инструкции с Жанной должен оставаться не консультант, а второй механик! Не лишайте меня заслуженной славы, мастер!

Это уже не лезло ни в какие ворота: при всех — перечить консультанту! Но насчет инструкции — это он прав! Конечно, стоило бы одернуть мальца, но не должен консультант сводить счеты с молокососом. «Детсад! Пороть их надо! Подтяжками!» А вслух прозвучало следующее:

— Второму механику занять место согласно аварийной инструкции! — Валерий Рафаилович помолчал несколько секунд и гаркнул с жуткой гримасой: — А остальные — марш за переборку!

В это мгновение в дверь, отделяющую их от помещения второй шлюзовой, негромко постучали.

— Кто там? — машинально спросил Валерий Рафаилович и тут же понял всю нелепость этого вопроса. Во второй шлюзовой  н и к о г о  б ы т ь  н е  м о г л о.

Но тем не менее стук повторился.

— Войдите! — вырвалось у консультанта, и он обеими руками вцепился в бортовой журнал. Второй механик шагнул вперед и нажал белую клавишу на стене.

Когда дверь начала медленно приоткрываться, Валерий Рафаилович подумал: «Если кто-нибудь из экипажа — публично высеку подтяжками!»

Дверь распахнулась. Того, кто стоял на пороге, консультант в первый момент не разглядел. Его заслоняла спина Запы, всунувшегося между ним и гостем. А когда Валерий Рафаилович привстал на цыпочки и выглянул из-за плеча второго механика, пришелец уже раскланивался перед Жанной, выронившей от неожиданности свой чемоданчик.

Это был высокий брюнет, облаченный в аспидно-черную фрачную пару. Цилиндр он удобно зажал под мышкой, а второй рукой подносил к губам ладошку зардевшегося главного механика. Жанна отняла у него руку и пробормотала:

— Ах, зачем вы так!

Миг — и она уже за спиной Валерия Рафаиловича. А тот, кашлянув в кулак и отстранив с пути Иштвана, шагнул к незнакомцу.

— Добро пожаловать на «Пальмиру»! — сказал он и сделал приглашающий жест, понятный, наверное, любому гуманоиду.

— Очень приятно! С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, — на чистейшем интерлинге ответил пришелец, неуловимо-ловким движением подхватывая вывалившийся из глаза монокль. — Разрешите представиться: Ланшерон. С кем имею честь?

— Валерий Гущин, консультант экипажа, — бывалый космический волк чувствовал, что в более дурацкую переделку он еще не попадал.

— Иштван Запа, — представился второй механики Гущин поймал его отсутствующий взгляд сомнамбулы.

— Жанна, — сказала Жанна и покраснела.

— Кому я могу вручить верительные грамоты? — важно спросил гость и, изящным движением подобрав с пола Жаннин чемоданчик, вручил его Запе.

— Я как консультант экипажа имею право принять верительные грамоты, — помедлив, сказал Гущин. — Правда, таких прецедентов еще не было в моей практике, но…

— Вот и прекрасно! — не очень вежливо перебил его пришелец и, сунув ему тяжелый свиток с большой висячей печатью, появившийся, казалось, из воздуха, подхватил под локоток донельзя смущенного главного механика.

А развеселый комсомольско-молодежный экипаж ошалело таращился на эту странную парочку.

В честь прибытия Ланшерона был устроен банкет. Корабельный кибер-кулинар с красивым и звучным именем Бон Аппетит постарался на славу. Были вскрыты банки лучших консервов, раскупорены заветные бутылки безалкогольного шампанского «Астронавт», размочены лучшие экземпляры сублимированных дынь и ананасов.

Экипаж был возбужден. Но задушевная беседа не клеилась. Все взоры были обращены во главу стола, где царствовал звездный гость. Ланшерон действовал по-хозяйски: произносил спичи и здравицы, отдавал должное корабельной кухне и флиртовал с главным механиком.

Когда в разгар трапезы Бон Аппетит принес и водрузил в центре стола блюдо, на котором лежал, сжимая яблоко в улыбчивых устах, жареный поросенок с хреном, никто, даже суровый шкипер, не смог удержаться от рукоплесканий.

— Какой он лапушка! — вдруг просюсюкал Ланшерон, хватая поросенка с блюда и ласково прижимая его к крахмальной манишке. — Жалко такого кушать! — Он показал поросенку «козу рогатую» и спросил его тем же сюсюкающим тоном: — Ты нам полетаешь, сюся-масюся? Дяди и тети тебя очень просят, полетай, рыбонька!

— Какая я тебе «рыбонька»? — задорно ответил поросенок, задрыгал копытцами и начал порхать по столовому отсеку, роняя с поджаристой шкурки сочные брызги хрена.

Валерий Рафаилович от неожиданности поперхнулся, Эдик Шилов долго и с удовольствием колотил его по спине увесистым кулаком. А Ланшерон продолжал любезничать с Жанной, при этом подкладывая себе расстегаи и хмелея все больше от безалкогольного шампанского.

Он раздобыл где-то старенькое, не очень хорошо настроенное банджо и заставил под эту музыку парочку ананасов сплясать на столе. Потом, накрывая один из ананасов цилиндром, он превратил его сначала в пучок редиски, потом — в красноглазого кролика, в бронзовую статуэтку «Рабочий и колхозница», в восковой муляж гриба-мухомора и, наконец, в малюсенького двойника Эдика Шилова.

Мини-Эдик с жалобным писком соскочил со стола и убежал под стеллаж, чтобы, через мгновение, выкатиться оттуда в прежней, ананасовой, ипостаси. Ланшерон отрезал от ананаса изрядный ломоть и вручил его онемевшему Эдику. Тот машинально принял дар и сжевал его.

Через полчаса Ланшерон уже знал всех по имени. Все стали для него «котиками» и «рыбоньками», с каждым, исключая разве что Валерия Рафаиловича, он был на короткой ноге. Когда он неожиданно встал из-за стола и объявил, что собирается отбыть баиньки в любезно предоставленную ему шкипером каюту, в компании раздался гул разочарования. Но вот дипломат отбыл в сопровождении добровольного гида Иштвана Запы, перелетного поросенка и ковыляющего на тонких ножках шелкового цилиндра. Экипаж умолк. До всех наконец-то дошла необычайность сегодняшних приключений. Подавленные, они молча расходились по каютам.