Сталин. Большая книга о нем - Сборник

Проехав восемьдесят с лишним километров по Симферопольскому шоссе, затем двадцать по так называемой второй бетонке, мы с фотокорреспондентом Олегом Рукавицыным свернули в лесной массив. Едем еще с километр по неприметной боковой дорожке и останавливаемся у высокого зеленого забора. Конечно же, забор – не такой, как у особняков на Рублевке, но все-таки солидность сохраняется. Кстати, уже в процессе общения с историками мы узнали, что в сталинские времена высота забора достигала шесть метров. С обеих сторон забора была точно такая же, как на государственной границе, контрольно-следовая полоса. Да и охранялся объект более чем сотней специально подобранных офицеров НКВД. И еще одна небольшая деталь: до восьмидесятых годов прошлого века воздушное пространство над этим районом было полностью закрыто…

Нас, двух первых журналистов, которые получили возможность посетить Дальнюю дачу, а также наших сопровождающих из Москвы встретил приехавший к воротам на винтажном мотоцикле «Урал» сотрудник в форме. Проверил удостоверения, внимательно изучил наши паспорта, а затем забрал их «до отбытия». И мы на двух машинах поехали за ним в глубь лесного массива по ухоженной асфальтовой дороге. Через несколько минут среди вековых сосен и елей показались несколько строений, которые, собственно, и представляли собой сталинскую дачу.

Я, честно говоря, представлял себе ее немножко другой, внешне похожей на Ближнюю. Но она не была покрашена зеленой краской, а выглядела как обычный загородный дом с преобладанием желтых, коричневых, а иногда и розовых тонов. Уже потом я узнал, что в оригинале дача была зеленой, точно так же, как и кунцевская. Сталин вообще не очень-то любил разнообразие. Известно, что он давал архитектору Мержанову задание сделать комнаты на Ближней даче похожими на те, что были в его кремлевской квартире. Ну а Дальняя дача строилась похожей на жилище генерального секретаря в Волынском. Только в период нахождения у власти Юрия Андропова, в 1982-м или 1983 году, она была перекрашена в более «веселенький» цвет.

Я специально поинтересовался, кому из простых смертных удалось за последние 70 лет побывать в этом здании. Выяснилось, что журналистов сюда не допускали. Во время массовых мероприятий конца 50-х – начала 60-х годов, которые так любил проводить Хрущев, все проходило на природе, в отдалении от основного комплекса строений. Даже писателя Даниила Гранина в свое время провели только по части здания, да и то в быстром темпе. Так что информация о сталинской даче, которую мы получили, явилась своего рода эксклюзивом.

Прихожая Дальней дачи очень напоминала обстановку в главной сталинской резиденции: те же стены, облицованные деревянными панелями, похожие вешалки, приблизительно такая же мебель. Немного другие камины, отсутствие второго этажа (на Ближней его построили в 1943 году). А сам объем помещения был побольше. И на стенах не было географических карт со сталинскими пометками. Скорее всего во время войны Сталин приезжал на эту дачу не работать, а отдыхать.

Наш «обход» Дальней дачи начался строго по часовой стрелке. Пройдя в левую дверь, мы оказались в сталинском кабинете. В нем, правда, отнюдь не все сохранилось именно в таком виде, как было при жизни генералиссимуса. Если Ближняя дача после смерти Сталина должна была функционировать как закрытый музей (и была таковым в 1953–1956 гг.), то в Семеновском с пятидесятых до девяностых годов была загородная резиденция руководителей КПСС и правительства СССР. Даже в годы новой России там отдыхали президент Ельцин, председатель Совета Федерации Шумейко и другие деятели. А кое-кто останавливался на Дальней даче и в последнем десятилетии… В общем, основной целью было не сохранение исторической обстановки, а создание комфортных условий для отдыхающих. Хотя, справедливости ради, отмечу, что сотрудникам дачи удалось сохранить очень многое.

В кабинете Сталина сразу бросается в глаза современное кресло за довоенным столом, электронный калькулятор, лежащий на столе, более поздний письменный прибор и жидкокристаллический телевизор в углу. К тому же портрет Сталина на стене и бюст на столе явно диссонируют с помещением. И действительно, нам подтвердили, что их притащили из запасников «для создания атмосферы». А вот четыре кресла, диван, люстры, столик у окна – полностью аутентичны, более того, они находились в этом кабинете со сталинских времен. Конечно, на столе в кабинете не лежит початая пачка «Герцеговины Флор» рядом со сталинской трубкой, зато есть лампа ручной работы с основанием из грушевого дерева, мебель, другие исторические предметы, так что «эффект присутствия» все-таки чувствуется.

В кабинете Сталина потолки «невысокие», каких-то четыре с половиной метра. Стены кабинета практически без всяких украшений. Что интересно, дерево, которым отделаны помещения, за 70 лет сохранило свой специфический запах. В каждой комнате он свой. А по состоянию паркетного пола, стен и потолочных панелей видно, что за ними постоянно и тщательно ухаживают.

Когда мой коллега Олег Рукавицын решил присесть на диванчик в кабинете генералиссимуса, его вежливо, но твердо попросили освободить место. Специалисты рассказали нам о традиции, которая была в органах государственной охраны:

В кресле охраняемого лица не мог сидеть никто, кроме него самого. Нарушение, даже для личной охраны, каралось немедленным увольнением.

Конечно, сейчас таких строгостей на даче в Семеновском нет, но традиция есть традиция…

Первую информацию о самом существовании такого объекта, как Дальняя дача, читатели, по большей части зарубежные, получили из воспоминаний дочери Сталина Светланы:

Семеновское – новый дом, построенный перед самой войной возле старой усадьбы с большими прудами, выкопанными еще крепостными, с обширным лесом. Теперь там «государственная дача», где происходили известные летние встречи правительства с деятелями искусства. И в Липках, и в Семеновском все устраивалось в том же порядке, как и на даче отца в Кунцево – так же обставлялись комнаты (такой же точно мебелью), те же самые кусты и цветы сажались возле дома. Власик авторитетно объяснял, что «сам» любит и чего не любит. Отец бывал там очень редко, – иногда проходил год, – но весь штат ежедневно и еженощно ожидал его приезда и находился в полной боевой готовности…

Все постройки Дальней дачи, еще именуемой по названию ближайшего населенного пункта «Семеновское», были возведены в 1937–1939 годах силами специального строительного управления НКВД. Архитектором был Мирон Иванович Мержанов, тот самый, который строил и Ближнюю дачу в Волынском. Скорее всего Сталин познакомился с ним еще в конце двадцатых годов, когда приезжал на отдых в Кисловодск (Мержанов работал в этом городе. – Авт.). Другая версия гласит, что возвышение начинающего архитектора произошло после того, как он выиграл открытый конкурс на строительство Санатория Красной Армии в Сочи, которому присвоили имя Ворошилова. Рассказывали, что будущему «первому маршалу» очень понравился проект, и с его подачи Мержанов перебрался в Москву. Но в любом случае уже в 1931 году он оказался в столице.