Освоение времени - Виктор Васильевич Ананишнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вернулся к спутникам.
Кароса уже по горло засосало в болото. Напель в отчаянии вцепилась в его рукав и тянула на себя, хотя сама уже погрузилась по грудь. Вокруг них набухали газовые пузыри и лопались с пушечным громом, разбрасывая далеко в стороны воду и растения.
Объявилась какая-то живность. Длинные многоногие зверьки с рыжевато-бурой шёрсткой и острыми мордочками сбегались отовсюду к попавшим в капкан ловушки людям. Они противно пищали и норовили вцепиться острыми зубами в незащищённые одеждой места.
Иван пнул, не разбираясь, по ближайшим хищникам, подхватил обмякшее тело Напель, перехватил у неё руку Кароса и увлёк их за собой на дорогу времени. Там почти волоком протащил тяжёлого Кароса к светлой полосе — отблеск изломанного поворота — и вышел в реальный мир.
Красивая ковровая дорожка с длинным ворсом, на которой они сидели, быстро намокла и потемнела от стекающей с одежды воды и грязи, принесённой ими из имитационной камеры. Все тяжело дышали. Карос мотал головой и отплёвывался. Изодранная зверьками в нескольких местах маска его валялась далеко в стороне. Напель не отпускала шею Ивана и прижималась к нему, словно ожидая ещё какого-то катаклизма, и искала у него защиты. Её трясло от озноба и ненависти.
Сейчас они находились в тесном, лишённом какой-либо мебели, помещении, чуть большем комнаты квартиры Ивана. Казалось, ковровая дорожка просто выходит из одной стены и погружается в другую, противоположную первой.
Пол под ними задрожал. Они услышали почти рядом, будто это происходило за бумажной перегородкой, топот ног и громкое сопение бегущих людей.
— Это за нами, — шепнула Напель и прижала палец к губам.
Карос насторожился и положил руку на эфес меча.
Иван, когда топот стих и Напель слегка расслабила хватку на его шее, отметил в памяти некоторую странность, которая возникла у него при первом контакте с погонщиками. Странность заключалась в их вооружении, у них было только холодное оружие: короткие, типа свифских акинаков, мечи и кинжалы. Всё это так не вязалось с электронным оборудованием, управляемым Каросом в недавно покинутом зале, да и с самим появлением Пояса, создание которого не могло возникнуть без сложных вычислительных систем. Оттого схватка в убежище позволила ему уйти с Напель без особого труда: мечом не сразу достанешь противника.
Он покосился на богатые ножны Кароса, выпавшие из-под полы его длинного плаща, потемневшего от воды.
«Ночь длинных ножей и плащей», — пришло Ивану в голову сравнение с давно будто бы канувшим в прошлое понятием из истории человечества.
Карос нехотя поднялся, осмотрел комнатку.
— Тупик, — сказал он и выжиданием посмотрел на Ивана.
— Ладно, — кивнул Иван.
Ему так не хотелось становиться на дорогу времени. Сейчас бы принять ванну и поспать в сухости и тепле.
В поле ходьбы комнатка оказалась проходной; что вдоль, что поперёк — четыре проёма, по одному на каждую стену.
Туда, куда он сейчас повернулся лицом, шла дорога в ещё одно маленькое — чуланчиком — помещение, из него дальше просматривалась очередная лестница. Слева можно было выйти в коридор, по которому только что пробежала погоня, устроенная Пектой. Справа находился огромный зал. Своды его подпирались толстыми бочкообразными колоннами с валиками вокруг баз и капителей. Колонны скрадывали высоту и объём здания, но всё равно оно, пожалуй, не уступало Юбилейному спортивному комплексу. Пол его пересекали глубокие, но сравнительно узкие траншеи, дна которых Иван в сумерках поля ходьбы не смог увидеть, и едва не угодил в одну из них, входя и осматривая зал.
Ничего примечательного он больше не заметил. Да и не мог ничего нового увидеть. Теперь он понимал, что отображение замка в его поле ходьбы — не что иное, как некое неизменное сооружение, остов или скелет, плоть на котором нарастала только в реальном мире. Точно так же выглядит человек в рентгеновских лучах. И в этом большом зале на самом деле в реальном мире могло размещаться всё, что угодно. Например, громадный склад чего-нибудь. А в траншеях могли закладывать силос или квасить капусту. Именно такие ямы для второго использования Иван видел на гарнизонных складах. В них многометровым слоем квасилась капуста, и солдаты на специальных подъёмниках спускались туда, чтобы поднять наверх заказанное её количество тем или иным подразделением…
Он вернулся к своим спутникам. Его рассказ оживил и взбодрил их.
— Ва-ня! — почти пропела Напель, явно обрадованная принесённой Иваном новостью, и быстро, вслепую водя руками над головой, привела свою пострадавшую от пребывания в болоте причёску в порядок. — Это же мои апартаменты.
Она так и сказала: — апартаменты. Ивану почудился какой-то холодок, исходящий от этого слова и от самой Напель.
— Ничего себе… апартаменты. Там только в футбол играть если… Но… Это же для жилья. Так зачем траншеи накопали? Глубокие, к тому же.
— Это, Ваня, не траншеи. Это ловушки, — просто сказала Напель, словно о какой-то безделице.
И опять повеяло холодком от её слов.
— Подобно той, где побывали и мы?
— Угу! — невозмутимо кивнула девушка.
— Там же выход был, а здесь…
— Зато надёжнее.
Иван от неожиданных сведений поморгал и внезапно захохотал.
Ему показался до невозможности забавным сам факт существования средневековых ловушек, средневекового вооружения солдат Пекты и людей Напель, да и всё остальное: сам замок, его тайны, заговоры его обитателей. И всё это принесено не из Франции или Италии эпохи Карролингов, а из будущего. Из просвещённого, максимально компьютеризированного, роботизированного и прочая, и прочая — будущего. Из того времени, где исследуется дальний космос, где фактически добились бессмертия, где…
Ведь Карос недавно работал именно в такой комнате… Смешно же!
Смешно было Ивану. Смешно ли?
Не очень, но то была разрядка. Он отсмеялся, будто бы изнемог, однако почувствовал больше бодрости, вытер слёзы и стал излагать спутникам свои мысли.
— Смотрю на вас, слушаю и удивляюсь. Я о таком знаю только по книжкам. Дюма там или ещё кого. Всякие тайны Парижа, например. Или Восток с его правителями и наказаниями. Входит к ним кто-нибудь из неугодных или провинившихся, а пол под ним… раз!.. и проваливается. И падает бедолага вниз, а там его ждут заострённые колья, а то и зверь изголодавшийся сидит и ждёт, когда ему кусок мяса подбросят. Неважно, что живьём. У нас вот о медведях тоже всякие ужастики рассказывают…
— Ну и что? —
