Колдун - Ольга Григорьева

Шагая по медуше, Добрыня неожиданно вспомнил явившегося к нему в Новом Городе странного болотного парня. Как он там говорил? «Имя на ветер кликни – я и услышу»…

Покачав головой, Добрыня усмехнулся и вдруг негромко позвал:

– Выродок! Эй, Выродок!

В воздухе что-то дрогнуло, из распахнутых дверей повеяло прохладой. В дальнем углу медуши за бочкой метнулось что-то маленькое и темное. Ощущая необъяснимый испуг и желая убедиться, что пугаться нечего, Добрыня потребовал:

– Выродок!!!

Отыскивая в сырой пустоте медуши хоть кого-нибудь живого, гулкое эхо заметалось вдоль стен, но, так никого и не найдя, пропало. Облегченно вздохнув, Добрыня засмеялся. А ведь чуть не поверил, что пробежал через медушу махонький мохнатый домовой из давних детских сказок…

– Вот он, боярин!

Добрыня обернулся. В проеме дверей стоял высокий худой старик с белой, будто сотканной их облаков, бородой и поблекшими голубыми глазами. Разорванная одежда лохмотьями болталась на его нескладном теле, а под узкой скулой расплывался кровоподтек. Он совсем не походил на того уверенного и мудрого старца, что часто встречал гостей на Рогнедовом дворе. Добрыня поморщился. Он давно привык к жестокости, но издеваться над стариком было бессмысленно. Махнув рукой поспешно удалившимся стражникам, Добрыня присел на бочку, указал старцу напротив:

– Садись, не бойся. Я тебя не трону.

– Знаю, – неожиданно сильным голосом ответил тот и осторожно, словно опасаясь растревожить невидимые раны, присел на моток старой, неведомо как попавшей в медушу пеньки. Теперь ему приходилось смотреть на Добрыню снизу вверх, запрокидывая лицо, и от этого он казался еще более старым и жалким. Добрыня уж хотел было отказаться от расспросов, но старик заговорил сам:

– Зачем я тебе?

– Люди болтают, будто ты можешь Рогнеду отыскать.

– Нет, – печально улыбнулся старик. – Я ее искать не буду, я точно знаю, где она.

– И где же?

Знахарь шумно вздохнул, стиснул тонкие длинные пальцы:

– Она в Киеве, с пресветлым Ярополком. Добрыня зло передернул плечами:

– Не лги мне, старик!

– Я не лгу…

В устремленных на боярина очах знахаря плавала-купалась чистая небесная синь. Добрыня закусил губу. А что, если старик сказал правду? Если Рогнеда уехала к мужу? Ох, тяжело тогда будет объяснить Владимиру, зачем взяли Полоцк и умертвили Рогволдову семью. Юный князь хоть и умен, но сердцем еще мягок – напрасно пролитой крови не простит ни себе, ни другим…

– Боярин!

Разозленный Добрыня развернулся, прыгнул к дверям:

– Что надо?!

Маленький вой отшатнулся, просипел:

– Боярин! Там… Альв… Князь… – И наконец, обретя дар речи, закончил: – Беда, боярин!

Какая еще беда?! Хватит и того, что Рогнеда утекла! Добрыня впихнул кметя в медушу:

– Покуда не вернусь, со старика глаз не спускай! – и выскочил на двор.

Первым, кого он увидел, был Владимир. Окруженный со всех сторон воями, князь втолковывал что-то возвышавшемуся над прочими Альву.

– Он убийца! – не внимая княжьим речам, дико вопил тот. – Он убил моего брата!

Добрыня подошел поближе и только тогда заметил двух повисших на своем разъяренном сородиче урман. А еще увидел стоящего рядом с князем человека. Правда, со спины… Не веря своим глазам, он попытался обойти вокруг, но тут услышал знакомый, чуть напевный голос:

– Спроси видоков, светлый князь. Я к его брату и пальцем не прикоснулся, а что тому худо стало, так разве в этом моя вина? Может, он животом приболел да от коликов умер, а может, его Карачун схватил, только при чем тут я?

«Болотник, – шевельнул губами Добрыня. – Откуда?»

– Он правду говорит, – вставил кто-то из дружинников. – Я все видел. Пришлый этот перед Рольфом ничего не делая стоял, а тот вдруг согнулся и упал. Мертвый уже. А с пришлым мальчишка был, так тот сам напугался и деру дал.

– Вот видишь, князь. – Светлая голова болотника склонилась к Владимиру. – Я по милости его брата раба потерял, так что не я ему, а он мне должен…

Добрыне удалось наконец растолкать воев и пробиться к говорящим. Всклокоченный и злой, он вылетел прямо перед болотником. Тот моргнул зелеными глазами:

– Да вот и боярин меня знает – не даст соврать, что я тебе, князь, лишь добра желаю. И нынче я не по своей воле явился – он меня позвал.

– Я? – удивился Добрыня и осекся. А ведь правда звал! Но как Выродок услышал его зов? Откуда явился?

– Да, звал… Но как ты услышал? Болотник безмятежно улыбнулся:

– Я ж тебе сказывал: только кликни – я услышу…

– Не может быть… – Впервые в своей долгой жизни Добрыня растерялся. Он не желал верить болотнику, но не мог не поверить.

– Стрый, – шепнул ему на ухо Владимир, – это что за человек?

Очнувшись, Добрыня повернулся к князю. С болотником он еще успеет разобраться, но лучше, если Владимир при этом останется в стороне.

– Это мой старый знакомец, – небрежно отмахнулся он. – Позволь нам побеседовать без лишних ушей…

Карие глаза князя сверкнули опасным всполохом:

– А Рогнеду сыскал? Болотник опередил Добрыню:

– Сыщем, князь. Вместе мы кого хошь сыщем. Егоше было смешно видеть разочарование на Добрынином лице. Он прекрасно понимал, чего желал боярин, но без княжьего доверия Егоше было не обойтись. В Новом Городе Добрыня отвадил его от князя, и, хоть болотник сразу разгадал его немудреную хитрость, огорчение от неудачного свидания было искренним. Он-то шел к Владимиру не советы давать! Однако, уже научась не отказываться от задуманного и зная, что боярин не упустит возможности пополнить дружину племянника, он сам отправился в Полоцк. К тому же томили мысли о Настене. Егоша надеялся поспеть в городище раньше Владимира и оградить сестру от возможных бед, но князь все же опередил его. Еще издали приметив вьющийся над городищем дым, Егоша остановился на холме у леса, внимательно вгляделся в суетящиеся возле городских стен людские фигурки. Он мог попробовать дотянуться до сестры духом, но после мнимой смерти, чуть не обратившей его в нежитя, боялся давать духу слишком много воли. Размышляя, он опустился на землю. И не успел сесть, как в ветвях позади него раздался шорох. Почуяв приближение зверя, Егоша замер.

– Он зовет тебя, – тонко сказал пришедший. Егоша обернулся. Маленький мохнатый шишок, деловито сложив перед грудью пушистые лапки, сидел на нижней ветви раскидистой березы. Егоша протянул к нему раскрытые ладони. Шишок скакнул ближе, защелкал.

– Он трижды звал тебя, – услышал Егоша.

– Откуда ведаешь? – Шишок понравился болотнику, даже вызвал желание поговорить.

Нежить обиженно утер лапками морду, звонко Цыкнул:

– Сам видел!