Изумрудная долина - Александр Анфилатов

С кораблей раздавались истошные вопли. Некоторые раненые и убитые падали прямо за борт с переполненных палуб кораблей. Послышались зычные возгласы: командиры и кормчие брали под контроль перепуганные неожиданностью нападения экипажи. Результат не замедлил сказаться - воины подняли над головами щиты, и раненых сразу стало меньше, несмотря на то, что обстрел с земли не ослабевал. Весла дружно взвились в воздух, и вот уже через несколько десятков гребков носы кораблей ударили в грунт. Корабли остановились, с них прямо в воду, утопая в ней по самую грудь, как горох, посыпался десант. Настал момент, когда смерть пожала свою кровавую жатву.

Со стороны колонистов стреляли все кто мог. И даже большенство всадников присоединились к бою. Каждый воин, имевший лук или арбалет, стрелял, стараясь выпустить как можно больше стрел. Точность в данный момент была вторична. Враг сыпался с бортов кораблей так густо, что каждая стрела, выпущенная в том направлении, находила достойную цель. Но враг все прибывал и прибывал, трюмы кораблей казались бездонными.

Станислав, находясь в первых рядах и видя происходящее, приходил в ужас. Сотни! На кораблях были сотни воинов, если не тысяча или полторы. Чего стоит их жалкая цепочка из трех рядов, включая и приблудных войо, по сравнению с таким количеством. И даже если сейчас покажется Навси–ла–рад, — это не изменит численного превосходства врага. Остается только одно — стрелять быстрее. Благо, корабли начали высадку не одновременно, три из них, ровно половина, все еще маневрировали, стараясь не сесть на мель слишком далеко от берега.

Станислав кричал, обращаясь к воинам:

— Ребята, быстрее! Прошу вас, быстрее стреляйте! Не жалейте стрел! Если мы их подпустим, нас сомнут!

Со стороны бурути посыпались стрелы. Лучники стреляли с палуб кораблей, и даже те, что уже спрыгнули в воду, доставали луки и пытались противостоять урагану смерти, летящему в них с берега. Колонисты поневоле стали укрываться за ростовыми щитами, и хотя ответный огонь врага был слаб и жалок, у каждого человека замирает в груди сердце, когда над ухом звучит бередящая душу песня стрел.

Станислав, видя, что их огонь ослабевает, бросился вдоль рядов, прикрываясь щитом.

— Ребята, не трусь! Двум смертям не бывать. Стреляйте быстрее!

Он добежал до самых крайних рядов, где на фланге Шестопер поддерживал воинов войо. Те стояли жестко, монотонно посылая одну стрелу за другой, синхронно давая ровные залпы. Никто из них и не думал бежать, хотя дикари страдали от врага в большей степени, чем колонисты. Их щиты были узковаты, и только в переднем ряду имелась тонкая цепочка из ростовых, переданная им людьми накануне боя.

Возможно, защитники долины смогли бы сдержать натиск врага, если бы отражали три или четыре корабля. Но те из них, что подошли к берегу позже, развернулись и причалили в сотне метров к северу от построения колонистов. Такой маневр резко менял обстановку. Воины, быстро спрыгнув с этих кораблей в воду, беспрепятственно достигли берега и теперь угрожали ударить Станиславу и колонистам во фланг. Он уже приготовился отдать команду отступать, как прибежал гонец от Ярослава с приказом отходить.

Ярослав все это время находился на опушке леса и наблюдал за происходящим на берегу. Он поминал вождя войо и всех его родственников до седьмого колена самыми последними словами, обещал сотворить такое злобное колдовство из арсенала своей бабки, что не только душа самого вождя не найдет места, но и души всех его предков выгонят из рая, если таковой для них существует. Обещал окружавшим его людям, что повесит войо на первом же суку, как только увидит. Вероятно, проклятия подействовали. Великий вождь Навси–ла–рад появился собственной персоной. Он выглядел устало от долгого бега, как и его воины. Несколько минут назад Ярослав мечтал круто наехать на вождя, но когда дошло до дела, предпочел сбавить обороты.

— Вы опоздали, вождь! — высокомерно произнес он. — Где ваши воины?

Навси–ла–рад виновато потупил взор, но, чувствуя превосходство в интонации Ярослава, высоко вскинул голову:

— Со мной пять десятков воинов, они готовы немедленно вступить в бой. Остальные будут, спешат…

Услышав такую глупость, как готовность войо немедленно вступить в бой, Ярослав осадил вождя:

— Прикажи своим воинам построиться здесь! В лесу! Строиться в три ряда! Ваше опоздание дорого нам обойдется… Всем нам.

Навси–ла–рад вновь гордо вскинул голову, но не ответил. Зычно рыкнул на своем языке. Войо стали послушно строиться.

Ярослав обратил внимание на то, что происходило на берегу. Там явно творились весьма неприятные вещи. Он быстро усмотрел, что численность врагов превосходит ожидаемую, и, вдобавок, часть кораблей разумно уклонилась к северу, намереваясь начать высадку вне зоны обстрела. Можно было послать туда войо, но пять десятков слишком мало, следовало ждать остальных. Но войо подходили медленно, прибывая небольшими группами по десять–пятнадцать воинов. Вероятно, вождь с отрядом самых выносливых вырвался далеко вперед, и теперь подтягивались отстающие. Ярослав поинтересовался причиной.

— Почему вы опоздали?! — негромко спросил он у стоящего рядом вождя.

Тому вопрос был явно неприятен, он бросил коротко:

— Не все хотели…

И через паузу добавил:

— Пришлось заставлять.

Ярослав с удовлетворением про себя отметил, что не ошибался в причинах.

Тем временем положение на берегу стало угрожающим. Бурути высадились беспрепятственно и теперь наступали во фланг. Первыми должны были ощутить силу тяжелой пехоты находящиеся на левом фланге войо и поддерживающие их люди Шестопера. Последний уже разворачивал своих буквой «Г», чтобы отразить удар. Станислав метался за рядами воинов, стараясь ободрить людей, но не решался на отступление без приказа. Ярослав подозвал одного из посыльных всадников, передав приказ:

— Отступить к опушке!

Через пару минут весь строй колонистов дрогнул и в полном порядке отошел к лесу. Обстрел с обеих сторон прекратился.

Бурути серьезно замешкались с высадкой. По всему было видно, они понесли огромные потери. Палубы кораблей были завалены убитыми и ранеными. В воде плавало множество бездыханных тел. Некоторых из них прибивало к берегу и выбрасывало на песок. Раненые с трудом выбирались из воды, сидели на песке, пытаясь оказать помощь самим себе. Промеж них метались командиры, кого‑то строили, но уже ничего не могли сделать. Экипажи кораблей, причаливших первыми, оказались настолько расстроены, что не годились для дальнейшего боя. Видя состояние врага, Ярослав поспешил на опушку.