Останки Фоландии в мирах человека-обычного (СИ) - Элеонор Бирке

Свет ударил в глаза и первое время мечтатели слегка щурились, потом привыкли.

— Глубина примерно три километра, — пояснил Кирилл. — До дна, судя по всему, чуть меньше еще двух.

— Почему внутри нисту-рум пахнет морем, она ведь непроницаема? — спросил Хванч.

— Неосознанные мечты, — ответил Рэмон. — Океан ассоциируется с этим запахом, и наши ожидания нисту-рум воплотила таким вот образом.

— А почему пахнет корицей и чем-то таким… цитрус… мандарины… нет, апельсинами? — спросил Кирилл Беккет, но никто не ответил, лишь Генри с Хванчем коротко взглянули друг на друга.

— Столько историй об этом месте, — сказал наконец Генри, прервав долгое молчание. Склонив на бок голову, он рассматривал толщу воды, то и дело выплевывающую то кальмара, то слизкую медузу в свет нисту-рума. — Тут многие исследователи выискивали новые виды живности, затерянные цивилизации… Гора Ампер разжигала умы искателей приключений со всего мира и все еще хранит тайны… а теперь и мы плаваем у ее подножия.

— Обычное дело. Чуть что наперекосяк, значит замешаны мечтатели, — ухмыльнулся Беккет, быстро проведя тыльной стороной ладони по сосредоточенному лбу.

— К счастью ли, к сожалению, но, чем глубже копать, тем становится очевидней, что в этом есть некая закономерность…

— Порой мне кажется чудные мечтатели — это некая разновидность беспечных людей, не отвечающих за поступки, но непрестанно соглашающихся с тем, что «так уж вышло».

— Кирилл, — Виола зыркнула на Беккета. — Занятие самобичеванием по-твоему лучше?

Кирилл пожал плечами:

— Виола, но ведь раз за разом так и выходит. Мы, ну или наши предшественники, творим, потом боремся с последствиями, потом опять творим неведомо что…

— Это уже миллион раз обсуждалось! — сказала Виола. — Разве вина наша, что род людской любознателен и стремиться экспериментировать?

В разговор вступил Рэмон:

— Кирилл, люди делают свою жизнь такой, какой могут сделать.

— Только ли свою? — ответил на реплику зеландерийца Кирилл.

— Свою, и жизнь тех, кто не хочет или не в состоянии решить самостоятельно, как ему жить…

Свет от сферы из-за плотности воды освещал лишь несколько метров вокруг.

— Я сбавил обороты, — пояснил Кирилл, и дискуссия на этом закончилась. — Сейчас будет дно… — вскоре он добавил: — Все! Мы опустились.

Дно представляло собой безжизненный ландшафт. Каменная лава и утрамбованные давлением осадочные породы.

Несколько часов команда мечтателей исследовала океанский поддон — эту беспроглядную тьму. Сфера поднимала клубы пыли, когда почти касалась дна, пролетая вдоль пустынной равнины, погруженной в вечную ночь. Ничего существенного они не обнаружили, кроме нескольких колоний геотермальной живности. Все устали и потому расположились, кому где приглянулось. Кто-то на скамейках, ну а Хванч вновь прилег на мягкий мох.

Генри рассуждал вслух:

— Здесь ничего нет. Возможно столетие стерло все следы. Когда Карл Крубстерс был здесь? Сто, сто двадцать лет назад?.. — Видимо Генри тоже устал и даже свыкся с присутствием здесь Хванча. Впрочем, в глазах Генри не угадывалось ненависти или каких-либо претензий к Кристиану. Известие о болезни Магдалены по всей видимости повлияло на его отношение к бывшему другу. — Но, с другой стороны, шебрак горит, да так ярко, будто здесь сама Фоландия! — недоумевал он.

Кирилл высказал свои соображения:

— Если Карл был здесь сто лет назад, тогда за столь продолжительное время любые улики, учитывая давление и подводные течения, найти просто невозможно. Что же он здесь делал? Может мы не так поняли? Надо проверить и другие места. Вернемся на Крит?.. Там мы не ныряли.

Рэмон будто бы не услышал довольно логичные рассуждения Беккета. Он посмотрел на Генри и повторил:

— Сама Фоландия…

К нему подошел Хванч и тихо спросил:

— Думаешь здесь тоже? Я был уверен, что только Воллдрим…

Высказаться решилась и Виола:

— В любом случае мы ничего не обнаружили. Знаем, что шебрак что-то нашел. Будем разбираться, а сейчас летим домой.

— Видимо не только, — сказал Рэмон, то ли Хванчу, то ли всем остальным, а потом согласился: — Летим…

Подъем и все молчат. Столько ставили на эти меридианы, но все без толку. Шебрак светится, он кричит о наличии чего-то! Но на что он реагирует?!

— Кстати, есть еще особо выделенные Карлом координаты. Думаю, стоит слетать на африканский восток, — сказал Генри Смолг. — На севере Афарской котловины есть место, которое зовут Данакиль…

— Я не знаю, есть ли смысл, — пожала плечами Виола. Она стояла на противоположной стороне сферы, и рассматривала морскую живность. Стая макрели проскользнула по сфере, и тут же рыба-меч отпружинила от поверхности чего-то невидимого ее глазу.

Беккет разъяснил:

— Данакиль — хорошая мысль, однако есть одна проблема. Сфера не может работать вечно. Если лететь обратно тем же маршрутом, у нас часов восемь, плюс-минус… нисту-рум необходимо вернуть на свое место, иначе мы потеряем ее. Прошло уже шесть… нет, почти семь часов.

— Отличные новости! — сказал Генри. На него недоуменно посмотрели мечтатели. Они были так напряжены, что не уловили сарказма.

— К сожалению, это правда. Да и нам не приходилось раньше красть сферу или где-то задерживаться надолго. Потому об этом как-то не задумывались, но теперь вот предупреждаю.

— Спасибо, Кирилл.

— Но что же точно искал Карл? И не зря ведь этот шебрак так горит! — сокрушался Генри.

— Хоть бы что-то нашли. Столько времени бестолку потратили, — согласился Кирилл. Он прилично вспотел, видимо долгая концентрация уже измотала его.

Хванч же с Рэмоном что-то обсуждали, казалось у них имеется свой взгляд на ситуацию, которым они отчего-то не делились.

Вода приобрела насыщенную синеву и уже отливала зеленым, как вдруг стало стремительно темнеть. Рыбы, что плавали повсюду вокруг вдарились в панику. Стаи сардин распадались, а рыба покрупнее врезалась в сферу со всех сторон. Тупые удары, будто кто-то пытается разбить резиной мяч молотком, сыпались практически со всех сторон и заставляли сферу вибрировать. До поверхности воды оставалось метров 200, но вот свет пропал полностью. Казалось, что над сферой проплывает огромный сухогруз.

— Танкер или подводная лодка? — высказал предположение Генри, но Кирилл был сосредоточен и не ответил, он пытался прогнать сферу правее и вверх, но не успел. Что-то массивное опустилось на сферу и потащило ее ко дну.

— Плотность и размер… Это не может быть судно!

Что-то вязкое обволакивало сферу, она словно погружала в какой-то ил.

— Что же это такое? — не понимал Кирилл.

В сфере зачиналась паника. Кирилл был измотан и видимо потому не сразу сообразил, что делать. Он направлял сферу вбок, чтобы обогнуть нечто тащащее их в бездну океана, но постоянно во что-то упирался.

— Сама Фоландия… — повторил Рэмон. — Ускоряйся до максимума вниз и бери южнее! Кажется там вдалеке свет.

— Вижу! Да, спасибо, друг! — крикнул Кирилл и занялся новым маневром.

— Включи свет!

Сфера засветилась. Стало ясно, что они огибают огромный кусок земли, опускающийся на глубину.

— Это суша! Это земля! — недоумевал Кирилл Беккет. — Откуда? Это немыслимо!

Они вынырнули из-под пласта земли, обогнули его. Сквозь пылевую завесу мечтатели увидели, что длину и ширину земляного кома трудно определить даже примерно, но речь уж точно шла о сотнях, если не о тысячи метров. Это был не камень и уж конечно не комета или метеор. Он тонул плавно, понемногу ускоряясь. Пассажиры сферы разглядывали массивный объект. Края земляного кома крошились, и оттого вода мутнела все сильней. Свет сферы едва пробивался к поверхности земляного кома. Вскоре все поняли, что перед ними не просто ком земли. На нем колыхались луга и рыжие кустарники. А вот и первое строение — из темноты показался овальный домик в несколько этажей с огромным окном вместо крыши.

Вдруг дом оторвало от поверхности, и он закружился в синеве воде. К этому времени уже не цельный кусок, но несколько массивных обломков опускались вниз — земля изламывалась. Растительность на суше оказалась весьма своеобразной, да и структура почвы была какая-то… вязкая или скорее резиновая. Она растягивалась и колебалась, словно схваченная толстой гибкой пленкой, когда из земли вырывало кустарники.