Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

«Мерседес» понес изрядный урон. Передок был объят пламенем – горели бензин и масло. Я глянул на часы и понял, что времени на отступление у меня осталось в обрез. Восемнадцать минут девятого – минуло три минуты, немного, но хватит, чтобы вызвать милицию. Я ринулся к чердачной двери и покинул дом через самое дальнее парадное. На улице было тихо, однако следовало поспешать, пока кварталы не начал шерстить ОМОН. Я дошел до метро и, никем не замеченный, влился в поток пассажиров. Домой я вернулся в девять тридцать. У Остапа Прохоровича как раз должен был начаться рабочий день.

Теща завесила все зеркала черным крепом. От этого квартира приобрела некую величавость и стала напоминать задрапированные покои в готическом стиле. Кухня, где был убит тесть, зеркал не имела. Я сидел за столом и пил кофе в гордом одиночестве. На полу был линолеум. Пятно крови было замыто начисто, и поэтому ничто не портило мне аппетит.

Разделавшись со Стаценко, я почему-то не чувствовал страха. Просто стало легко на душе. Древний обычай мести, присущий всем народам Земли, это был варварский пережиток прошлого. Дух злодейски убитого родича действительно требовал возмездия. Он его получил и теперь отошел от меня. Я даже не задумывался о том, как отреагирует на эту акцию «Светлое братство». Мне было безразлично. «Они хотели войны – они получили войну». Все заверения в дружбе и сотрудничестве на поверку оказались ложью. Гумозный пидор мне наврал. Он был следующим в моем списке.

Во рту стояла кофейная горечь. Я смотрел в окно. Над крышей дома напротив, откуда стрелял засадный древолаз, плыли облака. Снайпера я не боялся. Теперь я знал, что значит выйти на тропу войны. Не бегать по городу, как загнанный партизан, а начать планомерное и продуманное уничтожение противника. Врага.

Я начинал мыслить ратными категориями.

Доспехи Чистоты быстро развили во мне способности, коих не смог выявить препод военной кафедры ЛГУ за весь период обучения. Несколько дней активной практики по эффективности превзошли годы нудной теории. По натуре я, наверное, практик. Поэтому и выбрал археологию, а не работу в архивах. Только вот практика эта дорого мне обходится, а еще дороже – моим близким. Какую же пользу я могу извлечь из этих знаний, купленных столь недешево? А ведь польза должна быть, иначе зачем мне эти уроки.

Так я размышлял, прихлебывая из чашечки горячий кофе без сахара и не обжигаясь.

Мягко шаркая шлепанцами, на кухню вошла Валерия Львовна. Она добрела до окна и сняла с батареи сушившуюся на ней кошелку.

– Пойду в магазин, – бесцветным голосом сказала она.

– Да что вы, давайте я сам схожу, – мне хотелось оказать ей какую-нибудь услугу.

Теща по-старушечьи вздохнула и отдала сумку. И куда девалась та энергичная, язвительная дама, наводившая на меня ужас еще месяц назад? Валерия Львовна жутко изменилась за последние дни. Слава Богу, у Маринки, ее молодой копии, я таких метаморфоз не заметил. Жена держалась молодцом. Но что с ней станет, когда меня убьют?

Я выкатился из дому, изгоняя из головы дурные мысли. Погода разгулялась, начинало припекать солнышко, и я понял, что куртку надел зря. Впрочем, без нее было не обойтись – во внутреннем кармане лежал «стечкин»; в латы я облачаться не счел нужным, а вот волыну на всякий случай взял.

Продуктовый маркет размещался на углу. Идти до него было минут десять. По случаю рабочего дня контингент покупателей составляли сплошь старушки, да еще какой-то накачанный неформал разглядывал витрину с колбасами, видимо выбирая наиболее богатый белками продукт. Одет он был как «белый негр»: в короткие штаны до колен, широченную сетчатую футболку, покрытую рэповской символикой, непонятными цифрами и надписями, и высоченные кроссовки «Puma» (они же «Рита»), дорогие, баксов за триста. Фигура у него была типично культуристская, наработанная в зале осанка пауэрлифтера, словно он готовился вот-вот поднять штангу. Я встал рядом с ним и приценился к ветчине. Ветчина мне понравилась, и я поискал глазами кассу.

Неформал обернулся и глянул на меня. Я тоже вытаращился.

Это был Вова Богунов, только значительно возмужавший – видел-то я его последний раз лет в семнадцать. Коротко стриженная башка, круглые глаза и приоткрытый от удивления рот. Теперь я знал, как выглядит древолаз засадный в мирной обстановке. Мы шарахнулись друг от друга. «Сейчас убьет!» – мелькнуло в голове. Похоже, не только у меня одного. Почти наперегонки мы выломились из магазина и рванули в разные стороны. Я – доставая из-за пазухи «стечкин», Рыжий – не знаю, что он мог доставать; оружие в его негритянское платье заныкать было некуда. Когда я оглянулся, Богунов исчез.

С сильно бьющимся сердцем, я вернулся домой. Ни о каких продуктах речи уже не шло. Теща просекла по моему лицу, что опять случилось нечто экстраординарное, и вопросов задавать не стала.

Я, ошалелый, сидел в своей комнате и рассуждал, к каким последствиям может привести наша встреча. Вова теперь знает, что я жив. По его харе было заметно, что он записал меня в покойники, а тут я воскрес и стою рядом с ним в очереди за колбасой. Есть от чего распереживаться. Рыжий меня боялся. И еще я знал – теперь он будет с удвоенной силой стараться меня убрать. Богунов привык доводить дело до конца. Пухлый был прав: свидетель синявинской бойни древолазу не нужен.

– Какая попеня, – сказал я и поймал себя на том, что говорю словами Пухлого.

Почти сразу же раздался телефонный звонок.

– Иди, милый, тебя, – в комнату заглянула Маринка.

– Алло. – Я взял трубку. Это был Чачелов.

– Крейзи убит, – загробным голосом сообщил он.

Меня как током пробило. «Как это Рыжий успел?!» – промелькнуло в мозгу. Я обессиленно опустился на стул.

– Не может быть, – пробормотал я.

– Зарезан у себя в квартире, вчера, – флегматично пояснил Пухлый.

Я аж очком к сиденью прилип – сунь в него лом, наверное, перекусит пополам.

– Я только что Рыжего в магазине видел.

– Да ну? – сказал Вова Чачелов.

– Случайно встретились.

– И что?

– Разбежались моментально в разные стороны.

– Плохо. Теперь он будет охотиться за тобой.

– А что делать?

– Мчаться вприпрыжку в глухие ебеня. Меня такой совет не устроил.

– Есть еще варианты? Пухлый подумал:

– Не торчать напротив окон. Не срать, не пить, не курить на открытом месте. Ходить только по узким улицам. Рыжий будет стараться тебя застрелить. Хотя теперь не знаю – Крейзи он завалил на дому. В квартире «афганку» нашли всю в крови. Купил где-нибудь в секонд-хенде, чтобы не замазаться, чиканул по горлу и сбросил. У него ведь вата вместо мозгов; после армии совсем отморозился.