Пташка - Natalia Klar

Наркота не делала жизнь веселой, но она делала жизнь нормальной. Кладбище перед глазами не стояло, и Мишель не так бесил.

Бартон тоже проснулся. Через минуту уже был на кухне.

— Ты чего? — испуганно сгреб Этьена с пола, усадил на стул. Этьен с ухмылкой смотрел на него. — Обдолбался опять?

— Нет.

Пока на Этьена накатывало, Генри промыл ему порез на пальце и перемотал свежим бинтиком. Попутно все-таки наступил на оставшуюся половинку таблетки, поднял ее и смыл в раковине.

— Отдай деньги.

— Какие? — Генри стоял спиной, складывал остатки бинтика в коробку.

— Ты их потратить даже не можешь. Там пароли везде.

Генри прибрал аптечку, с силой захлопнул дверцу шкафчика. Этот псих Этьена воодушевил, и он весь передернулся, готовый действовать. Генри подошел к нему и присел на корточки перед стулом.

— Не нужны мне эти твои деньги. Мне ты здоровый нужен. Без наркотиков, без твоих психов. У меня тоже ребенок умер, Этьен. Но у меня еще и Мишель есть. И у тебя есть. Так что все, успокаивайся уже. Ладно?

Этьен с силой залепил ему пощечину и хохотнул. Генри не упал, хоть покачнулся. Щека тут же стала красной.

— Деньги отдай. — Повторил Этьен, уже хватая Генри за край застиранной майки и подтягивая на себя.

Генри только с укором смотрел на него, а Этьен улыбался. Даже не столько денег надо, как поиздеваться над Бартоном.

Потому что Бартон целыми днями издевается над ним. Живет, готовит, убирается, воркует с Мишелем и даже спит спокойно. Взял отпуск. Уже два месяца как. Потому что ребенок. Потому, что Мишель Этьену уже не нужен. Этьену вместо ребенка все чаще видится развалившийся гроб.

И Сэм тоже в могиле, хотя он должен быть на месте Генри и он должен ворковать над детьми, придумывать им имена, деньги забирать у Этьена, ругаться за сигареты.

Все пошло не так еще даже до их знакомства. Этьен это понял. Порядочным людям — счастье. Потому что, та фигня, которая с ним произошла, ниоткуда взяться не могла. И к созданию этой фигни Этьен больше всего руку и приложил. Твердят же люди на каждом углу, как надо жить, чтобы нормально. А они с Сэмом сделали что-то не так.

И потом он все время делал что-то не так.

Генри любил. Но раньше.

А теперь Генри мелочный. Разменивается по мелочам. Ричард умер, Генри поплакал и уже через несколько дней носился по городу в поисках каких-то там пеленок и смесей для Мишеля. Ничего более важного для него не существовало. Только пеленки. Бутылочки. Прививки какие-то.

— Чего ты опять наглотался? — Генри легко оторвал руки Этьена от своей одежды и теперь держал его за ладони, мягко прикасаясь к пострадавшим пальцам. — Тебе же опять будет плохо.

— Так дай денег.

— Я тебе вчера давал. На неделю бы хватило.

Этьен с сомнением посмотрел на Генри, а потом во весь голос громко засмеялся, даже всхлипывая и повизгивая. Почему-то все это казалось очень смешным.

— Та мелочь? — Этьен подавился смешком. — Да этого и на день нормальному человеку не хватит. Я их потратил вчера. Мне курить даже нечего.

— Все деньги? — Генри испугался. — Я же пока не работаю, у нас нет…

— Заткнись. — Раздельно и по слогам произнес Этьен. — У меня миллионы есть, так что на твою зарплату нищенскую мне чихать хотелось. Хочешь, я всю твою контору куплю вместе с тобой?

— Зачем? — потрясенно пробормотал Генри. Потом встал, отошел от Этьена и снова уперся ладонями в кухонную тумбу, опустив голову вниз. — Зачем тебе все это?

Этьен засмеялся. Смеялся долго, больше из-за того чувства эйфории, которое давали таблетки.

Это продолжалось уже месяц. И еще будет продолжаться до конца жизни. Этьен это знал. И Генри это должен был знать и понимать.

— Просто, Бартон, — ответил Этьен, — чтобы не тухнуть как ты.

— Я тухну? — это уже напряженно.

— Да, Бартон. Тухлый. Тухлее некуда. — Этьен хрюкнул. — Знаешь, я так все это ненавижу!

Мишель перешел на визг. Генри дергался. Хотел туда, но не уходил. Этьен сидел и слабо покачивался на табуретке. Ему этот визг никак не мешал. Фоном. Как музыка у соседей.

— Тебе тяжело, — начал Генри, — ты Ричарда любил и сейчас… это все из-за него, но Мишель еще есть, а ты к нему ни разу и не подошел. Он же тоже твой ребенок, такой же…

— Дай денег. — Перебил его бессвязную и рваную речь Этьен.

Генри замолк на десяток секунд, а потом с грохотом ударил ладонью по столешнице, резко развернулся и ушел, в комнате загромыхал дверками, что-то начало падать на пол. Этьен все сидел, улыбался и посматривал на потолок и в окно, за которым вовсю была спокойная уже зимняя ночь.

Генри вернулся и швырнул в него пакетом, куда были завернуты деньги, следом полетели и карточки. Все это упало на пол.

— Подавись. — Бартон ушел в комнату, уже там хлопнув дверью. Плачь Мишеля тут же утих, теперь доносился как бы издалека.

Этьен резко кинулся собирать деньги, потом быстро надел на себя куртку, засунул все свое богатство по карманам и выскочил в подъезд, попутно заказывая такси на свою неживую окраину.

* * *

Этьен крутил трубочку, размешивая остатки какого-то очередного коктейля. Безалкогольного. А хотелось попробовать другое. То, что пробовал один раз в жизни. Уже не помнил даже вкус того дешевого коньяка, который притащили старшие ребята, которого Этьен выпил только несколько глотков.

Под стаканом лежала крупная купюра. Ждала.

Улыбчивый бармен подкатил к нему почти сразу же, как только Этьен махнул ему рукой.

— Принесешь? — Этьен подтолкнул к нему деньги.

Бармен кивнул, забрал бумажку и на немного задержался рядом с Этьеном.

— Вон тот парень уже давно смотрит на тебя.

Бармен его знал, считал за своего. С легкостью мог сдать наблюдателя. Тем более, тот наблюдатель мог оказать совсем не доброжелателем. Что-то типа сервиса для постоянных клиентов.

Этьен оглянулся. Людей здесь было много. Вроде бы выходной. Пятница или суббота. Этьен не помнил. Он и не считал дни. Знал, что зима, потому что снег. И знал, что сейчас уже поздний вечер. Он даже не помнил, сколько он не появлялся дома. Телефон выкинул, чтобы Генри ему не названивал.

Денег было еще много.

По подсказкам Бармена поклонника нашел. Лицо показалось знакомым и Этьен уже подумал, что это кто-то из шайки Макса все-таки нашел его. Но нет, не то. Это был уже давно забытый малыш Свен.