Мошенничество в России - Сергей Романов

Корпоративная круговая оборона в защиту проворовавшихся коллег в органах не редкость. Один из следователей города Владивостока, капитан по званию, схлопотал за организацию преступной группы всего три года. Другой бы на его месте хлебнул куда горшего лиха. А суть содеянного такова. Капитан, пользуясь служебной информацией о последних достижениях современных мошенников, значительно укрепил и развил их методы. Разумеется, выбор пал не на какой-то отсталый грабеж, а на солидные банковские операции.

Старший следователь подобрал разностороннюю команду. Один, художник, мастерски подделывал подписи. Другой — сотрудник владивостокского филиала «Кредобанка» — тайком добывал образцы подписей своего начальства и штамповал документы с печатями. Еще двое исполняли роли остапов бендеров. Они брали документы специально открытых фирм-однодневок и шли в банки, которых ныне везде много. Предлагали банкирам ознакомиться с техникоэкономическим обоснованием покупки партии рыбных консервов или коньяка и просили денег в кредит.

Банкиры соглашались, что сделки выгодные, но деньги давать обещали только под твердые гарантии возврата. Что ж, тогда предъявлялись соответствующие письма из надежного «Кредо-банка» с печатями и подписями. Дескать, в случае чего, средства вернем мы. Только письма эти подписывались не руководством банка, а художником-умельцем. И деньги шли в адрес фирмы-однодневки, созданной капитаном.

Первые пятьдесят миллионов группа проела в один присест. Потом подоспели еще около полутораста миллионов. Но один из сотрудников лжекомпании по чистой случайности и невнимательности перепутал цифирки расчетного счета. Деньги вернулись к кредиторам, чем и вызвали подозрение. Вскоре группу взяли и судили. Ее руководителя и идейного вдохновителя — милицейского капитана — коллеги яростно защищали. Впрочем, это неудивительно. Еще до ареста, когда махинатору понадобились подложные документы, товарищи по работе снабдили его поддельным паспортом.

ОБЭП

Отдел борьбы с экономическими преступлениями, бывший ОБХСС.

Раньше они отслеживали, в основном, подпольных цеховиков и торговцев, работающих с «черной наличностью», теперь занимаются делами о хищении собственности государственной, фальшивыми авизовками и поддельной валютой. Также отслеживают накопления, скрываемые от налогов. А так как сокрытие доходов от налогов практиковалось во все века во всех государствах, работы у них в ближайшем будущем не убавится.

ОБЭП — гроза директоров всех коммерческих магазинов и предприятий, где гуляет «черный нал». Постоянная смена слабозащищенных денежных знаков, открытые границы, повальная наивность населения способствует возрастанию активности профессиональных фальшивомонетчиков, в том числе и из дальнего зарубежья, так что перспектива остаться безработным оперативникам ОБЭП не грозит.

ОМОН, СОБР

Отряд милиции особого назначения, специальный отряд быстрого реагирования. Полувоенные милицейские образования, используемые исключительно для борьбы с террористами, многочисленными вооруженными группировками и при проведении войсковых операций.

ОМОН специализируется на «воздушных террористах» и применяется при подавлении массовых выступлений заключенных в местах отсидки.

«Услугами» СОБРа пользуются сотрудники РУОПа во время операций захвата. Как правило, это профессионалы с большой буквы, хорошо ориентируются в любой обстановке. И в мошеннической в том числе.

Но особую опасность для общества представляют люди, которые «служат» вдвойне: в органах и криминалу. Бывает, они оставляют совместительство и целиком посвящают себя основному занятию, разумеется преступному. Но от того степень их опасности не уменьшается.

Борис Куртышев какое-то время служил в ОМОНе, затем ушел в коммерческие структуры и в конце концов перестал где бы то ни было работать. Но катался на новой «Тойоте», деньги тратил без счета.

Все бы ничего, но Куртышев был зятем заместителя министра внутренних дел Удмуртии, курировавшего, кстати, службу криминальной милиции.

Как позже выяснило следствие, Куртышев являлся одним из из основателей преступной группы, обложившей данью многих коммерсантов. Группа практиковала предельно безгласные методы воздействия на неугодных. Куртышев сам лично убил троих и заказал убийство еще нескольких. В итоге решили свести счеты и с ним. А жил он в доме тестя, напомним, замминистра ВД республики.

Киллеры, ворвавшись в три тридцать утра в квартиру, убили самого замминистра, его жену, сына, дочь (т. е. жену Бориса). Куртышев же сумел избежать гибели. И был арестован.

После этого случая многим пришлось ломать голову: был ли осведомлен замминистра о теневой жизни зятя? Если да, то соучастник? Или боялся? А если не был осведомлен, то как оценить его борьбу и борьбу курировавшейся им службы криминальной милиции с организованной преступностью?

Вообще, российским ОМОНом можно гордиться, но не всегда их методы вызывают восхищение.

Любой автолюбитель чувствует себя не в своей тарелке, когда за патрулирование на дорогах берутся бойцы ОМОНа. Эта хорошо вооруженная команда по известным лишь ей признакам выхватывает из потока то один, то другой автомобиль и требует остановиться. А дальше происходит самая обычная процедура, предусмотренная законом, — проверка документов. Но как при этом унижают российского гражданина!

Нередко водителя просят открыть багажник, показать содержимое, продемонстрировать, что находится в салоне. И лучше помалкивать при таком обыске и ничем не возмущаться, дабы не нарваться на зуботычину. Или вас профессионально бросят на капот машины, ноги врозь, руки вперед... А ждать каких-либо извинений в том, что в вашей машине ничего не нашли — просто смешно. Человек рад, что легко отделался. Но ведь и закон не нарушен. Впрочем, хамство, облеченное властью, стало в порядке вещей не только в милицейских кругах.

Каждый из нас неоднократно видел по телевидению, как наводится «конституционный порядок» лихими ребятами. Однажды во «Взгляде» я наблюдал, как после бросания тел на пол и крушения прилавков, произошла яркая сцена. Омоновцам необходимо было немедленно найти хозяина «ТТ», подобранного с места побоища. Из десятков задержанных никто не хотел сознаваться. Разумеется, безобразие. Омоновцам пришлось применять методы особого дознания: удары дубинками, ногами, автоматами сыпались на все части тел задержанных. До какого же беспредела в рукоприкладстве нужно дойти, чтобы не бояться позировать перед камерой телевидения, грубо топтать Закон на глазах у всей страны! Разве что цель была такая: смотрите, завидуйте...

Лес рубят — щепки летят. Этот принцип, заложенный Сталиным в основу строительства социализма, допускал перерасход людского материала без ограничений. В чем-то он и сейчас сохранился: подумаешь, ну, пристрелят пару зевак при взятии ОМОНом или СОБРом криминала с маковой соломкой в кармане на одном из московских рынков, ну, пострадает еще энное количество невинных людей. Но цель-то — благая, все оправдывает.

Нет, я отдаю дань летучему отряду по борьбе с преступностью тогда, когда вы неожиданно оказались в руках залетных бандитов, а проинформировать вашу «крышу» — если она есть — не представляется возможным. Полномочия у ОМОНа практически неограниченны. Они имеют право не представляться, могут ходить не в форме (обычно — в армейском камуфляже и кроссовках), имеют право вламываться в любое жилье, о котором у них имеется «криминальная» информация, могут просто ворваться в квартиру, которая покажется им подозрительной.

Когда нет конкретных операций, ОМОН используется для профилактической работы: помимо автострад, о чем говорилось выше, на вокзалах, толкучках и рынках для отлова незарегистрированных в столице представителей ближайшего зарубежья. Для этого у них, как правило, есть основания. Окопавшиеся на рынках столицы представители кавказских республик, выкупив «под себя» торговые прилавки на несколько лет вперед, как правило, ведут себя по отношению к покупателям-москвичам по-хамски. Могут оскорбить женщину, избить выпившего, бросить сдачу в лицо покупателю, если он «возымеет наглость» ее потребовать. Любая попытка жестокого выяснения отношений часто обречена на неудачу — вступаться за «обиженного» земляка прибежит полрынка.

Люди после рыночного скандала идут жаловаться в местное отделение УВД.

Когда количество поступающих с рынка жалоб превышает некую критическую массу — с точки зрения местных работников — те обращаются в ОМОН с просьбой навести порядок. Порядок наводится относительно быстро...

ОМОН имеет право использовать для проведения тех или иных операций любое муниципальное отделение — они и привязаны к тому или иному территориальному округу. «Своей земли у нас нет», — говорят офицеры отряда. Поэтому они коррумпированы гораздо в меньшей степени, чем отдельные представители районных УВД.