Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1978-1979 - разные

— Не забудьте, что я приехал из Миннесоты, — решительно перебил его американец, — перестаньте же говорить пустяки и скажите мне внятно, что метали катапульты, как и на какое расстояние.

Вопрос не смутил экспансивного гида, и ответ последовал мгновенно:

— Вы требуете от меня невозможного.

— Но вас считают знатоком античных военных машин. Во всяком случае, профессор Бернс из Миннесоты назвал мне именно вас.

— Прошу передать ему мою благодарность. Кстати, каковы результаты его экспериментов?

— Полное фиаско. Профессор Бернс собирался разрушить стену на стадионе в присутствии большого количества публики. Но тщетно. Уже в пятый раз его подводят катапульты, на постройку которых он тратит все свои деньги. Он надеялся, что я раздобуду данные, которые позволят ему нащупать правильный путь, но вы…

— Пусть не отчаивается. Несчастный Оттокар фон Зоден потратил лучшие годы жизни на решение загадки машины Ктесибия, работавшей на сжатом воздухе. А Гаттелони, знавший куда больше, чем я, потерпел полную неудачу еще в 1915 году, пробуя привести в действие великолепную машину, изготовленную согласно описанию Аммиана Марцелина. Пять столетий назад Леонардо да Винчи тоже потратил уйму времени на огромную баллисту, причем придерживался указаний знаменитого дилетанта Марка Витрувия Полиона.

— Как вы можете так говорить о Витрувии! Об одном из ведущих гениев баллистики!

— А что вас удивляет? Витрувий действительно дилетант. Прочитайте-ка его «Архитектуру в 10 книгах». Витрувий на каждом шагу говорит о вещах, о которых не имеет понятия. Он всего лишь бессистемно пересказывает ценнейшие греческие тексты, начиная от Энея и кончая Героном Александрийским.

— В первый раз слышу. Но на кого же тогда ориентироваться? На Секста Юлия Фронтина?

— Читайте его «Стратагематон» осторожнее. Сначала кажется, что он пишет по существу. Но вскоре вас охватит разочарование, поскольку путаницу и ошибки нельзя не заметить. Фронтин был сведущим человеком в отношении акведуков, уличных стоков и клоак. Это так. Но он не смог бы рассчитать и обычную параболу.

— Не забывайте, я пишу диссертацию по римской баллистике. Я не хотел бы осрамиться, как мой учитель. Назовите мне несколько авторитетов, на которых можно положиться.

— Во всяком случае, чтение Марцелина, Арриана, Диодора, Полибия, Вегеция и Прокопия ничего не дает. В нашем распоряжении нет ни одного рисунка, сделанного в античное время. Псевдобаллисты Юста Липсия и Андрея Палладиона — это выдумки на бумаге, совершенно нереализуемые на практике.

— Но что мне делать с моей диссертацией?

— Хотите анекдот, который поможет вам понять истинное положение дела?

— Слушаю.

— Речь идет о взятии Сегиды, ключевого пункта по дороге на Нуманцию. Вы помните, конечно, что этот город был захвачен консулом Нобилиором в 153 году. Но вам вряд ли известно, что причиной поражения горожан явилась именно баллиста.

— Да?

— Да, консул Нобилиор, любивший эффектные зрелища, задумал начать штурм стен грандиозным выстрелом из катапульты.

— Простите, но вы говорили о баллисте.

— А можете ли вы и ваш знаменитый Бернс различить баллисту и катапульту? Фундибулу, дориболу и палионтону? Не установлено даже правильного написания названий древних машин. Одна и та же метательная конструкция называлась и петробола, и литобола, и педрера, и петрария. А такие названия, как онагр, монанкона, полибола, акробаллиста, киробаллиста, токсобаллиста и невробаллиста, можно применять относительно каждой машины, действовавшей по принципу натягивания тетивы, накручивания каната на вал или использования противовесов. Поскольку почти все эти устройства, начиная с IV века до нашей эры, были передвижными, то к ним подошло бы общее название карробаллисты. От слова «карре» — повозка. Секрет действия всех этих игуанодонов войны утерян. Никто не знает, как увеличивали древние твердость древесины, как приготавливали тетивы из ивовых прутьев, конского волоса и кишок, как функционировала система противовесов.

— По-моему, вы отвлеклись от темы вашего анекдота. Что случилось после выстрела баллисты Нобилиора?

— Она так и не выстрелила. Жители Сегиды сдались в тот момент, когда баллиста с отведенными назад рычагами, до отказа натянутыми тетивами, с противовесами, трещавшими под тяжестью грузов, уже готова была метнуть гранитный блок. Но осажденные дали сигнал со стен, выслали парламентеров и начали переговоры. Им сохранили жизнь с условием, что они покинут город, дабы Нобилиор смог сжечь его дотла.

— А баллиста?

— Она вскоре разрушилась. В то время как жители Сегиды подписывали капитуляцию, тетивы лопнули, треснули деревянные дуги, окованная железом лапа, которая должна была метнуть огромный снаряд, упала на землю, выпустив гранитный блок из своего захвата.

— Как же это так?

— Разве вы не знаете, что катапульта, которая не выстрелила, разрушается? Если профессор Бернс не сообщил вам это, то позволю себе весьма усомниться в его компетентности.

— Нобилиор извлек огромную для себя пользу из взятия Сегиды. На монетах, которые он отчеканил, виден с одной стороны его профиль, а с другой — изображение баллисты.

Эти монеты пользовались большим успехом в Риме. Но еще больший успех выпал на долю баллисты. Мастерские империи не могли даже справиться с заказами полководцев, которым требовались теперь дюжины баллист и притом очень крупных.

— Почему же существует такой разнобой в названиях, если речь идет всегда об одной и той же конструкции?

— Может, это объясняется разницей в размерах, а может, типом снарядов, которые имелись у артиллеристов под рукой. Видите ли, литоболы или петрарии служили для метания камней.

Полиболы тоже использовались для метания камней, но по нескольку штук сразу, залпами. Дориболы метали огромные дротики и пучки стрел. А невробаллисты заряжались, допустим, бочками с зажигательными смесями, вязанками горящего хвороста, трупами и огромными кулями с нечистотами, чтобы еще больше сгустить моровой воздух, которым дышали несчастные осажденные. Я слышал даже об одной баллисте, которая метала соек.

— Соек?

— Если разрешите, расскажу еще один анекдот.

— Ну рассказывайте — и пойдем отсюда.

— Одно артиллерийское подразделение бросило ночью самую большую баллисту. На следующее утро жители Буреса оказались лицом к лицу с этим страшилищем, которое выросло словно из-под земли. Они ничего не слыхали о катапультах, но инстинктивно почувствовали опасность. Заперлись на все крючки в своих лачугах и не выходили из них трое суток. Поскольку это не могло продолжаться бесконечно, то они бросили жребий, чтобы решить, кому надлежит пойти на следующий день к катапульте с целью исследования этого загадочного для них предмета. Жребий пал на робкого и несообразительного юношу, который сразу же решил, что судьба обрекла его на смерть. Жители провели ночь, напутствуя и ободряя его, но парень дрожал от страха. В то зимнее утро, перед восходом солнца, баллиста, должно быть, имела мрачное сходство с виселицей.