Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1978-1979 - разные

Утром следующего дня Тексье опять появился в заведении Наварра. Найти Маньяна не составляло особого труда. Анатоль, только увидев инспектора, сразу же вышел из машинного зала.

— Вот что, Анатоль, расскажи-ка мне все, что произошло за последние дни, — обратился Пьер к Маньяну, когда они опять спустились в бар. — Думаю, теперь я знаю многое. Сам понимаешь, о чем мог рассказать Лешуа из «Электроника».

— Да? — удивленно поднял глаза Маньян. — Тогда мне действительно скрывать нечего Я был против любого вмешательства с самого начала, и тогда, когда они посылали импульсы, и теперь, в последний раз.

Я пытался объяснить, но шеф меня и слушать не хотел. Передача самосознания компьютеру… Дело это настолько необычное и новое, что никто еще в нем практически ничего не смыслит. С одной стороны, все вроде бы и просто. А с другой — еще никто из нас не знает, что в этом вопросе правильно, а что — нет, на что мы имеем право, а на что — не имеем.

Анатоль налил себе бокал пива и выпил его большими глотками. Ему было явно не по себе.

— Когда я вышел из кабинета Наварра — ну, после того как было решено, что эту ужасную операцию они все-таки произведут, я был подавлен. Я прекрасно видел, что не только я, сотрудник, обслуживающий этот компьютер, но даже и Лешуа не одобряет решения Наварра. Но никто не смог заставить шефа отступиться.

Размышляя над всем этим, я и не заметил, как подошел к компьютеру.

«Ты что, Анатоль, сегодня невеселый?» — спросил он меня.

«Нет причин веселиться, — ответил я, — допрыгался ты, приятель. Решили стереть из твоей памяти все то, что будоражит тебя в последнее время», — с трудом выдавил я.

«Ты хочешь сказать, что это можно сделать? — удивился Кюфо, и мне показалось, что даже его стандартный голос выразил недоумение. — В технических возможностях я не сомневаюсь. Но разве имеет кто-либо на это право? Ведь я же все-таки человек».

«Что я могу сказать? Тебе, наверное, приходилось и раньше сталкиваться с тем, что вышестоящее начальство иногда делает то, на что, с нашей точки зрения, оно не имеет права».

Луи помолчал и неожиданно спросил: «Скажи, а за что меня ненавидит Наварр?»

«Это не ненависть, — попытался я объяснить ему. — Просто он хочет, чтобы у него здесь все было спокойно. А ты нарушаешь это спокойствие. И мне кажется, что одна из причин, по которой он хочет проделать с тобой все это, желание, чтобы ты не отвлекался от основной темы».

«Но что я могу поделать, если я всегда был таким, — попытался объяснить он мне, — шумливым, живым, веселым. Меня и раньше упрекали, говорили, что это недостойно ученого. Но тогда никто не посмел бы даже подумать о чем-то подобном…»

Просидел я там до вечера. А потом поехал к своим друзьям посоветоваться. Мы думали долго, но поняли, что единственное, на что мы способны в такой ситуации, — это привлечь внимание общественности. Но успеем ли мы?..

Могу заранее сказать: мы не успели. Статья появится, а точнее сказать, уже появилась, но только сегодня… На следующий день я все утро занимался этим, а когда пришел, то узнал, что все уже произошло. Сознаюсь, весь день я боялся зайти в машинный зал. Только к вечеру я решился подойти к Кюфо.

«Ну как дела?» — спросил я у компьютера.

«Зачем ты спрашиваешь? — ответил он после некоторого молчания. — Они считают, что все хорошо. Скажи мне честно, мог бы ты жить, если бы у тебя отняли все то, что отняли у меня?»

Я сказал, что скорее всего жизнь потеряла бы для меня всякий смысл.

«Вот то-то и оно, — ответил Кюфо. — Думаю, ты меня потом поймешь. Прощай». И он отключил внешнюю связь.

Я постоял какое-то время, потом вышел из здания и пошел домой Одна мысль все время не давала мне покоя: что имел в виду Луи? Неожиданно мне показалось, что я понял. Бросился обратно. Влетев в зал, подбежал к компьютеру. Лампочка на пульте спокойно засветилась. Я хотел было облегченно вздохнуть, но на всякий случай все-таки нажал кнопку внешней связи Компьютер не отвечал. Долго еще я крутил все переключатели, вертел ручки, нажимал кнопки Компьютер молчал. Я понял, что память его чиста, как в день изготовления. Кюфо сделал то, что хотел…

Я хотел уже уходить, когда заметил, что из печатающего устройства торчит кусок ленты. Я оторвал его и прочел написанное. Вот он. — И Маньян протянул инспектору кусок ленты.

«Прости, Анатоль, — было напечатано на нем, — но я так жить не могу. Ты был прав, в нашем обществе возможно все. Надеюсь, тебе придется пожить и в лучшем обществе. По крайней мере, желаю тебе этого… Прощай».

— Вы сами понимаете, что я не могу показывать эту бумагу начальству, — сказал Анатоль, пряча ленту в карман, — ведь они же скажут, что это я сагитировал его… покончить жизнь самоубийством. Ну а вы, инспектор, думали, что все произошло именно так?

— Да, — ответил Пьер, выбивая потухшую трубку.

— А как же вы догадались?

— Очень просто. Я поставил себя на место Луи Кюфо и понял, что не смог бы жить так.

В кабинет Наварра инспектор вошел, даже не постучав.

— Ну, что скажете? — спросил Наварр, холодно глядя на Пьера.

— Скажу, что вы просто мерзавец, — ответил Тексье и, увидев, что Наварр хочет что-то ответить, спокойно продолжил: — Так вот, вы мерзавец потому, что именно вы убили Луи Кюфо, точнее, заставили покончить его самоубийством. И вы прекрасно поняли это, но пригласили меня, чтобы с моей помощью свалить вину на кого-нибудь другого…

ФАНТАСТЫ ОТ 12 ДО 15 ЛЕТ

Станислав Гагарин

ШКОЛА МЕЧТАТЕЛЕЙ

Древние мудрецы учили: каждый человек подобен Вселенной, представляет собой микрокосмос. Эти слова не устарели и поныне. Способность нашего разума проникать в сокровенные тайны природы, мысленно переноситься в далекие миры поражает своей уникальностью. Есть ли во Вселенной другие существа, обладающие столь феноменальным даром? Сможем ли мы встретить их когда-нибудь? Ученые, собравшиеся на Бюраканской конференции, после ожесточенной дискуссии утвердили «позывные» Земли, которые при любом, какой только можно вообразить, методе расшифровки дают изображение мужчины и женщины, взявших за руки ребенка. Переданный самыми мощными радиотелескопами мира, этот сигнал ушел к границам Галактики. Специалисты еще продолжают спорить, достигнет ли он братьев по разуму, а писатели-фантасты уже живо обсуждают, каков облик и характер неведомых адресатов, в каких дальних далях скрывается необычный мир иной цивилизации. Что же, у жанра свои законы.