Баллантайн - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пенрод и аль-Нур наблюдали за лагерем, пока его не окутала темнота. И только небольшой пятачок перед главным шатром освещал слабый отблеск костра и масляной лампы. Саффрон первой ушла в свою палатку, а Райдер еще долго сидел у огня и курил сигару, на зависть Пенроду. Наконец и он удалился, швырнув окурок в догорающий костер. Пенрод дождался, когда погаснет лампа в его палатке, и повел аль-Нура в свой лагерь. Решив не греть на огне ужин, чтобы не выдать себя ярким пламенем и дымом, они перекусили сушеным мясом и лепешками.
Аль-Нур долго молчал.
– У меня возник план, – наконец заговорил он, загадочно улыбаясь, – который сделает нас всех богатыми.
– Твои мудрые мысли будут восприняты как прохладный дождь в знойной пустыне, – витиевато ответил Пенрод.
– Караван сопровождают двадцать два абиссинца, – начал объяснить аль-Нур. – Я успел посчитать их. Но это жирные торговцы, а у нас шесть отважных и опытных воинов. Глубокой ночью мы спустимся вниз и убьем их всех. Причем так, чтобы никто не смог убежать. Потом захороним их тела, а товары отправим обратно в Галлабат. Абиссинцы подумают, что их купцов сожрали злые джинны гор. Мы же отдадим весь груз нашему халифу Аталану, а он поделится с нами всем этим добром. – Пенрод напряженно молчал, пока аль-Нур не потерял терпение. – Ну, что ты думаешь о моем плане?
– Мне нечего возразить, – задумчиво ответил Пенрод. – По-моему, ты просто великий и благородный разбойник.
Аль-Нур был озадачен таким ответом, явно довольный, что его назвали разбойником. Для аггагира из племени беджа это было высшей похвалой.
– Значит, сегодня ночью, когда все они будут крепко спать, мы спустимся в лагерь и сделаем свое дело. Договорились, Абадан Риджи?
– Как только наш великий эмир Осман Аталан, да хранит его Аллах, разрешит нам зарезать этих жирных купцов, мы так и поступим – убьем их и украдем все имущество, – кивнул Пенрод.
Аль-Нур первым нарушил затянувшуюся паузу:
– Всемогущий эмир Аталан, да падет на него вечное благословение Аллаха, сейчас в Галлабате, что в двухстах лигах на север. Как мы можем получить его великодушное разрешение?
– Да, это действительно трудно, – охотно согласился Пенрод. – Вот когда ты найдешь ответ на этот сложный вопрос, мы продолжим обсуждение твоего замечательного плана, а сейчас пусть Муман Дигни первым заступает на охрану нашего лагеря. Я сменю его ровно в полночь, а ты, Нур, займешь пост под утро. Может, тогда у тебя будет достаточно времени, чтобы отыскать подходящее решение этой дилеммы.
Аль-Нур понуро поплелся в сторону, храня гордое молчание, укрылся овечьей шкурой и через несколько минут громко захрапел.
Пенрод спал чутко и сразу же проснулся, ощутив прикосновение руки Мумана Дигни.
– Пора, – прошептал тот.
Через час, когда все аггагиры крепко уснули, завернувшись в толстые овечьи шкуры, он встал с большого камня и посмотрел на лагерь, по опыту зная, что аггагиры с трудом переносят холод, и если уснут под теплыми шкурами, разбудить их будет нелегко. Пенрод стал медленно спускаться к стоянке каравана, осторожно ступая босыми ногами по острым камням. В небе сияла полная луна, которая вместе с бесчисленными звездами позволяла ему безошибочно определять местонахождение часовых. Он легко обошел все посты и подумал, что аль-Нур был прав – это действительно не воины, а жирные торговцы. Подобравшись к палатке Кортни, он остановился и прислушался – полную тишину нарушало лишь мирное посапывание Райдера. Пенрод осторожно раздвинул полы, и сопение мгновенно прекратилось.
– Райдер, – прошептал Пенрод. – Райдер Кортни!
Тот шевельнулся в темноте и настороженно спросил сонным голосом:
– Кто это?
– Баллантайн. Пенрод Баллантайн.
– Боже правый! Что ты тут делаешь, черт возьми? – В темноте ярко вспыхнула восковая спичка, сменившись тусклым светом масляной лампы. – Заходи!
Пенрод вошел в палатку и остановился перед растерянным от неожиданности Райдером.
– Это действительно ты, Баллантайн? – все еще не верил тот своим глазам. – Боже мой, ты похож на дикого! Как ты сюда попал?
– У меня нет времени на лишние разговоры. Я в плену у дервишей и нахожусь под их строгим надзором. Так что избавь меня от вопросов.
– Все ясно, – сказал Райдер, прогоняя улыбку. – Готов выслушать все, что ты считаешь нужным сообщить мне.
– Меня захватили уже после падения Хартума. Я вернулся туда, чтобы выяснить судьбу оставшихся в живых после погрома и массовых казней. В особенности меня интересовал Дэвид Бенбрук и его семья.
– Саффрон со мной. Нам удалось выбраться из Хартума на моем пароходе в последнюю минуту. Я пытаюсь связаться с их родственниками в Англии, чтобы отправить ее туда, но это требует много времени.
– Я знаю, что она с тобой, – наблюдал за вами накануне вечером и видел ее.
– А я все это время ждал от тебя хоть какой-то весточки. Башит встретил в Омдурмане твоего человека, Якуба, и сказал ему, что Рас Хайлу мог бы послужить связным между нами.
– Я не видел Якуба со своего ареста в Омдурмане, – грустно заметил Пенрод. – Он ничего не говорил мне о своей встрече с Башитом и о человеке по имени Рас Хайлу. – Пенрод немного помолчал. – Якуб вообще куда-то пропал. Думаю, что он, как и его любимый дядюшка Вад Хагма, просто-напросто продал меня дервишам. С его дядей я уже рассчитался, а Якуб теперь под первым номером в моем списке незавершенных дел.
– Да, никому из этих людей доверять нельзя, – согласился Райдер. – Причем вне всякой зависимости от того, как долго ты их знаешь или как хорошо обращался с ними.
– Значит, тебе уже известно, что Дэвид Бенбрук убит во время резни в Хартуме, а Ребекка и Эмбер были захвачены дервишами и оказались в гареме Махди?
– Да, Башит услышал эту ужасную новость от Назиры, когда искал тебя в Омдурмане. Невозможно себе представить этих милых англичанок в грязных лапах невежественных дикарей. Очень надеюсь
