Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Про себя Рэндидли задавался вопросом, правда ли это. Казалось, что с каждым днем все больше и больше людей освобождались от пограничных земель. Методы спасения стали гораздо более изощренными, и теперь в Систему хлынул постоянный приток новой крови. Конечно, на востоке, по-видимому, был суперлагерь, это был город, полностью состоящий из беженцев, но он все еще не мог справиться с огромным количеством людей.
“Ебать!” Татьяна резко выругалась. Она уставилась в землю, мотая головой из стороны в сторону. Ее волосы были собраны в конский хвост, и Рэндидли чувствовал себя странно довольным тем, как он качался туда-сюда. «Это правда, это просто инстинкт. Но еще хуже, чем их раны, то, что некоторые девушки говорили о жизни в лагерях беженцев. Как им нужно повторять песнопения жрецов. Как им говорят, что они должны указать на конкретные недостатки, которые они видят в других людях в своих ежедневных молитвах, чтобы они могли искоренить такое поведение из себя. Как главной добродетелью в Церкви Единства является вера в Бога и доверие к ближнему. Задавать вопросы не рекомендуется, особенно в отношении Системы. Говорят, что со временем все откроется…»
Татьяна замолчала, казалось, у нее закончился бензин. Вдруг она просто устала. Она определенно была женщиной, которая пробилась через трудные времена, чтобы добиться того, что она имеет. Время, потраченное на борьбу, превратилось в мешки под глазами.
Затем она вздохнула. — Что ж, если они у Моники, какое-то время они должны быть в порядке. Я только что приготовила запеканку с фасолью, хочешь?
Рэндидли кивнул.
Так что в течение следующих 10 минут они вдвоем сидели снаружи и медленно ели в тишине. Татьяна, казалось, погрузилась в свои мысли, а Рэндидли уже думал о дронах, которых он забрал после ссоры, когда покидал бункер. Он восстановил с полдюжины различных сортов, и Рэндидли был рад обнаружить, что они были одними из самых дорогих.
Кроме того, было приятно просто посидеть и подумать. Постепенно Рэндидли осознал роль отдыха в своей жизни.
— …У меня странный вопрос, — наконец сказал Рэндидли.
Татьяна посмотрела на него с любопытством в глазах. Рэнди почесал затылок.
«Я даже не уверен, стоит ли мне это говорить. Звучит просто… ну, впрочем, почему все девушки, живущие здесь с тобой, такие привлекательные? Это не может быть нормальным, верно?
Татьяна расхохоталась. «Ха! А я-то думал, что ты близок к целибату.
Рэндидли бросил на нее кислый взгляд, но она проигнорировала его.
«Нет, это не совпадение. Многие из этих девчонок были людьми, которых я знал… до Системы. Их недавно освободили из приграничья. Работали сопровождающими, или были репортерами, или «симпатичным юристом» в фирме. Еще в старом Вашингтоне, когда к вам приставали те же самые пожилые мужчины с женами, вы быстро научились полагаться на социальные сигналы от других женщин, чтобы понять, в какой ситуации вы оказались, если решили подшутить над мужчиной. Были ли у него странные извращения? Он попытается вас шантажировать? Если бы это была сделка за деньги, стал бы он жестче или обсчитывал вас?
«Говоря это сейчас, это звучит потрепанно. Но такова была жизнь. Теперь я не смею отпускать этих девушек. Я имею в виду, посмотрите на них, они великолепны. Одно дело, когда над ними нависла угроза, это то, насколько сильнее у мужчин верхняя часть тела, чем у женщин. И когда люди стали достаточно взрослыми в старом мире, это исчезло. Сейчас? Их бы сожрали».
Пока они разговаривали, две женщины шли от одной хижины к центральной хижине. По хриплому смеху одной и постоянному вращению и позированию другой было ясно, что последняя женщина была в новом платье и красовалась. Ее подруга была более чем счастлива смеяться и делать комплименты.
Это была простая вещь, сапфирово-синий номер, который заканчивался чуть выше колен женщины. Она соединила его с кожаным ремнем, который, вероятно, был от одного из огромных монстров-росомах, которых Тайкс помог убить на прошлой неделе. Когда они заметили Рэндидли и Татьяну, они оба помахали и продолжили свой путь.
Оба были высокими и стройными, с высокими скулами и густыми волосами, спускавшимися каскадом по спине. В каталоге они казались более уместными, чем ряд кирпичных хижин.
— Видишь того, кто тебе нравится? — сказала Татьяна, пихая Рэндидли локтем.
Он слегка хмыкнул. — Никто, кроме тебя.
— Ну что ж, — сказала она, улыбаясь ему в ответ.
Они замолчали, просто глядя друг на друга. На самом деле молчание длилось так долго, что Рэндидли стало не по себе. И она просто смотрела на него, снова оценивая его.
Было облегчением, когда она заговорила. — Так ты только что… нашел этих людей?
“Ага.”
— Значит, я должен поверить, что это совпадение, что ты и… твоя группа — единственные, кто нашел этих замученных людей?
“Да.”
«… вы понимаете, что это заставляет меня задаться вопросом, являетесь ли ВЫ той группой, которая причиняет боль этим людям? Никто даже не заметил, что они пропали».
Потрясенный, Рэндидли моргнул, глядя на нее. Она действительно думала…? Но Татьяна рассмеялась и легонько хлопнула его по плечу. Прежде чем она перестала хихикать, ее часы и часы Рэндидли запищали и замигали красным.
Нахмурившись, Рэндидли почти не заметил, как Татьяна спокойно нажала на кнопку сбоку. Из ее часов заговорил голос.
“Предупреждение! Это не дрель. У нас есть срочные новости. Примерно два часа и семь минут назад военный бункер подвергся нападению неизвестного террориста. Сам нападавший, похоже, не пользовался экзокостюмами, но у его сообщника был необычайно мощный энергетический костюм, который заставлял его светиться и излучать огромное количество тепла.
«В ходе своих действий террорист убил десяток сотрудников учреждения, даже не торопясь расстреливал больных мирных жителей, находившихся на лечении на объекте. Прилагается изображение террористов. Если вы увидите этого человека, пожалуйста, немедленно свяжитесь с властями. Повторяю, этот человек очень опасен и…
Прежде чем сообщение успело продолжиться, Татьяна снова коснулась кнопки. Над часами появилось лицо, жестокое и надменное лицо с сильным носом и ярко-оранжевыми волосами. Рандомно нахмурился. Не то чтобы проблема заключалась в том, что он обладал иллюзией, которую называли беглецом, но во всем этом
