Аромат невинности. Дар - Франциска Вудворт

— А замужняя женщина контракт с другим мужчиной может заключить?

— Исключено! — укоризненно посмотрел на меня он.

А что я? Просто спросила. Неплохо сволочи устроились! Вот точно козлы парнокопытные, при жёнах скачут от одной к другой.

— Получается, что несмотря на то, что меня назвали женой, помимо меня могут быть ещё наложницы? — до меня наконец-то дошёл этот факт и меня как будто кипятком ошпарило. А с чего я взяла, что их у него и сейчас нет? Ведь к высокородным каждая стремиться в постель попасть, выбирай не хочу. У меня их обоняния нет, и я об этом никогда не узнаю.

"Сволочь!" — про себя выругалась я. Да он теперь ко мне и пальцем не прикоснётся!

— Милая, ты забываешь один факт — мы тщательно выбираем жену и лишь у неё самый манящий аромат, — в комнату стремительно вошёл мой предполагаемый супруг… и будущий труп по совместительству. Встав за моё кресло, он положил мне руки на плечи, надавливая и не давая встать. Просто у меня вдруг появилось желание срочно кое-что с ним обсудить.

При появлении высокородного, Шаридаз эль Сартанс тут же встал.

— Приветствую вас, учитель! Не ожидал, что в первый же день вы начнёте обсуждать тему супружеских измен, — с укором произнёс он. — Что же вы не упомянули о том, что запах жены настолько манящий, что для мужчины чаще всего перестают существовать все другие женщины.

Ага, так я и поверила! Год не существуют, два, а через десяток лет и потянет на новенькое. Всё приедается. Всё! А если жить вместе не десятки лет, а сотни и больше… При мысли о том, что я оказалась связанна на долгое время с ним, мне стало плохо.

— Сожалею, что создал превратное впечатление. Множество супружеских пар счастливы, и эта тема даже не обсуждается. Между женой и мужем возникает особая связь, где царят доверие и любовь, — произнёс мой наставник.

— И много вы знаете супружеских пар, где у мужчины не было ни одной наложницы? — спросила его.

— Знаю.

— Но ведь их гораздо меньше, чем тех, где они есть, — утвердительно произнесла я.

— Милая, не нужно обобщать. Ведь и у вас счастливых семей гораздо меньше, чем не счастливых, а имей ваши мужья или жёны наше обоняние, то их бы было гораздо меньше, — склонился ко мне высокородный, но я дёрнула головой, отстраняясь как можно дальше.

— А что бывает, если изменяет женщина? — спросила наставника, игнорируя присутствие мужчины сзади. Захват на моих плечах стал железным. Дейгасс посмотрел с виноватым видом поверх моей головы, но всё же мне ответил:

— Жена покрывает позором своего мужа и тот имеет право мстить тому, кто посмел покуситься на его женщину.

— Как мило! — скривилась я.

И где справедливость? Значит, если муж изменяет, то никакого позора, а если жена… И если за женщину ещё может оскорбиться её род, то за меня некому, да и с высокородными никто не связывается. Я ужаснулась своему попадалову. Парнокопытные!

— Саин, — обратился мой наставник к высокородному на их языке. Слово "Саин" я не перевела, но дальше поняла, — Если она та, о ком я думаю, то сожалею, что неосторожными словами нарушил… равновесие(?!!!)

— Поговорим позже, Ильзан. Благодарю за уделённое время, но сейчас у меня безотлагательный разговор с супругой.

Произнеся это, он выдернул меня из кресла, и не успела я попрощаться, как он потащил меня вон из комнаты. И кто из нас примитивный?!

Впрочем, я не сопротивлялась. У меня в душе всё кипело и требовало выхода. Неплохо устроились, сволочи!

Глава 20

До спальни мы так и не дошли, а ввалились в какую-то комнату. Меня тут же прижали к стене и разъярённо заявили:

— У тебя не будет других мужчин!

— А сколько у тебя наложниц? — в свою очередь спросила его, ничуть не впечатлившись.

— Я разорвал все контракты после встречи с тобой.

Ха! Мне ему спасибо сказать? Как разорвал, так и заключить со временем новые сможет.

— Контракты? — ехидно уточнила я, намекая на множественное число. И кто он после этого? Кобель!

— Если говорить о нашей физиологии, то это необходимость. Долгий союз с женщиной приводит к тому, что мы настраиваемся на неё, а это ни к чему, если она не пара.

— Да вы и при наличии жены не стесняетесь любовниц заводить! — возмутилась я.

— Обещаю, что без твоего согласия, не будет ни одного контракта.

Он думал, что меня этим успокоил? Да это меня ещё сильнее взбесило! Он же не пообещал, что контрактов вообще больше не будет.

— Обещаю, что как только изменишь, я тебе тоже изменю и больше никогда не пущу в свою постель!

— У тебя не будет других мужчин! — зарычал он.

— Да пошёл ты! — вышла из себя я. — Если можно тебе, то можно и мне! Я за тебя вообще замуж не хотела! Мне нахрен не нужны все ваши заморочки.

Осознав, что я связана с ним намного дольше, чем одна человеческая жизнь, мне совсем жутко стало. Я не видела выхода и запаниковала.

— Я не хочу меняться! Мне не нужна долгая жизнь! Я не буду рожать детей от мужчины, которого не люблю! — орала, колотя в его грудь и стараясь от себя отодвинуть.

— Отпусти меня! — бесилась я, так как он перехватил мои руки и, заведя за спину, прижал к стене. Я брыкалась, извивалась, и чувствовала, что задыхаюсь.

Не могу так. Не хочу. Это край. Я же его даже не люблю! Истерика набирала обороты, и я уже банально плакала, требуя, чтобы отпустил. Не хочу жить с ним. Ничего не хочу.

Обессилев, я просто дрожала в его объятиях, чувствуя себя морально раздавленной. Тома всегда говорила, что нельзя опускать руки, и где она сейчас? Сидит беременная от инопланетной сволочи на вилле, а он на ней даже не женился. Если это любовь, то она мне и даром не нужна!

"Ладно, поиграли в семейную жизнь и будет, — сказала себе, мысленно давая пинка. — Соберись!"

Руки мои он давно отпустил, и сейчас просто держал в объятиях, поглаживая по спине и успокаивая.

Нет, ну это уму непостижимо, я его придушить хочу, а он меня в объятиях баюкает. Нелюдь! Дав себе минуту на успокоение, я решительно вскинула голову и…

Неожиданно он ещё сильнее запрокинул мне голову, зарывшись пальцами в волосы, и выдохнул прямо в губы:

— Я тобой надышаться не могу! Весь день думал о тебе и понять не могу, почему мы говорим о других, когда в моих мыслях ты?

— Надолго ли? — тут же ощетинилась я.

— Пока я дышу! Смирись! — вышел он из себя и яростно поцеловал.

Поцелуй был требовательный, злой. Он жёстко сминал мои губы, наплевав на протесты, а я боролась изо всех сил, стараясь вырваться и его оттолкнуть. Потом его губы стали мягче, а поцелуй страстным, обжигающим. Внутри меня зародился жар, который поднимался к нему, желая слиться с его огнём.