Союз нерушимый - Влад Савин

Москва строилась. Видела я фотографии с компьютера, будущих времен. И товарищ Сталин, конечно, тоже — если решил строить новые высотные здания там же, где и в том мире, еще ничего не было готово, но работа кипела. Небоскребы — хотя у нас их так не называли. А ведь там их начали в сорок седьмом — сорок восьмом, сдавали уже в середине пятидесятых! Здесь, надо думать, закончат еще при жизни Иосифа Виссарионовича — ой, что это я, товарищ Сталин тоже ведь предупрежден, о своем здоровье заботится, он тут точно в пятьдесят третьем не умрет! И Хрущев, я слышала, где-то в Средней Азии прозябает, не быть ему в правительстве в Москве. И Брежнев, насколько я его в Киеве успела узнать, вот он человек хороший, администратор, организатор — но не Вождь! И стать у руля, когда неспокойно — он никак не годится!

А Кук удрал, сволочь! Мало кому из главарей это удалось — Гасин-Лыцарь атакой на Подол командовал и погиб, Стельмащук "Рудый" там же раненый, в плен попал, Олейника и Бусела перехватили, когда они пытались на запад просочиться, один отстреливаться пытался, и был убит, второго живым взяли. До сих пор там ловят тех, кто пытается уйти по лесам — но Кук, гадина, хитрее всех оказался, у него самолет оказался спрятан, на тайной площадке, У-2, ночью и проскочил к своим! И Козака не поймали. Так что дорога на Украину мне закрыта — если ОУН приговор вынесла, то мстить будут упорно, не забудут! И не только на Украину… впрочем, в Москве сейчас, так быстро, не найдут, нет у них тут такой сети — а в Молотовске, где все наше, приезжайте, ждем, встретим! Ой, а вернусь ли я туда?

Если Пантелеймон Кондратьевич решил меня для своих поручений использовать? И где следующее будет? Нет, я за СССР всегда готова — вот только не могу я, как в песне, "дан приказ, ему на запад, ей куда-то там еще". Моего Адмирала с моря ждать, это все же другое. А тут будет, я туда, он сюда, встречи на несколько дней в году — а если, как в фильме, где этот, Штирлиц, жену увидел в кафе, один раз за двенадцать лет работы? При всем моем уважении к таким, как товарищи Стасова и Коллонтай, для меня семья, это далеко не последнее — наверное, оттого, что помню, как родители мои друг друга любили. А родится у меня сын, или дочка, уже в ноябре, ладно, отпуск положенный отгуляю, а после что, в детдом при живых родителях, ведь бабушек-дедушек ни у меня, ни у Михаила Петровича здесь нет! Может все же зря я с предложением Пономаренко согласилась? Хотя ведь всегда успею, нет, не "при муже, неработающая", но думаю, что фронт на Севмаше всегда за мной? Чтобы и на дом, на семью, хватало? А то служба, какую мне Пантелеймон Кондратьевич устроил, это только для монахов и монашек, и чтоб больше ничего! А ведь это важно, чтобы и дети наши выросли не хуже, а лучше нас! Иначе — вот запомнилась мне, как Михаил Петрович какой-то фильм пересказывал или книжку, что-то там про разбитые фонари, бандитские девяностые, банда мошенников и убийц, и атаманша у них такая же, как в Киеве меня убить пыталась, законченная мразь, и по сюжету, дочь командира атомной лодки, "но отец мной совсем не занимался, я даже не видела его почти". Чтоб мои дети так выросли — не хочу!

— Солнышко, что с тобой? — спрашивает меня Михаил Петрович (он так меня лишь наедине называет) — может, в гостиницу вернемся, приляжешь?

Я улыбаюсь. Не знаю, как изнеженные барышни на первом месяце падали в обморок — я вот даже сейчас чувствую себя вполне прилично! И в прежнее платье еще влезаю хорошо. Другое меня беспокоит — но с Пономаренко разберусь сама, ведь это мой выбор?

И еще целых пять дней впереди! Вернее, четверо с лишним суток. А после, как сказал Пантелеймон Кондратьевич, нам позвонят. И что будет дальше?

Ну такой у меня гадкий характер — когда мне хорошо, я начинаю думать, а что будет, когда закончится? И боюсь, что после будет хуже!

Но еще четверо суток впереди — сто часов вдвоем!

Константин Симонов. Из киевской тетради. Статья в газете "Правда", 2 июля 1944.

Мы все только что пережили самую страшную войну. Войну за само существование народов, живущих в нашей советской стране. В Белоруссии погиб каждый пятый — но нет сомнения, что если бы Гитлер дошел бы например, до Узбекистана или Армении, там тоже никому не было бы пощады. Потому что для нациста любой человек "не его расы", это всего лишь раб. И жизнь его — дешевле пыли под сапогом "истинного арийца".

Мы победили, потому что были вместе. В одном строю сражались русские, белорусы, украинцы, казахи, армяне, таджики — не было ни единого народа Советского Союза, чьи дети не воевали бы, рука об руку друг с другом, и не спрашивая, кто какой крови! И как же вышло, что едва успели затихнуть последние залпы этой войны, нашим победным маршем по фашистскому логову — как в Киеве, славном героической обороной от фашистских полчищ в тяжелейшую пору сорок первого года, вдруг вспыхнул фашистский мятеж? Ведь нет больше черных легионов, растоптавших Европу, но разгромленных Красной Армией — и пойманные фашистские главари, дрожа от страха, ждут нашего справедливого суда. Так откуда в Киеве взялись фашисты?

Я прилетел в Киев 26 июня, на следующий день после подавления мятежа. Видел сожженный дворец ЦК Компартии Украины, видел как хоронили убитых мятежниками коммунистов, комсомольцев, и просто советских людей — убитых лишь за то, что они советские люди! И это сделали вовсе не недобитые немецкие фашисты, вырвавшиеся из плена. Мы ошибались, считая что фашистами могут быть лишь чужие по крови. Свой, доморощенный фашизм может быть еще опаснее — потому что не так заметен!

Хотя суть и корни фашистов — одни и те же. Слава Украине — и бей москалей, ляхов, жидов, больше ненавидьте, воюйте друг с другом, тогда нам легче будет вас сожрать поодиночке — эту политику проводил на Украине гитлеровский палач Розенберг. А как заставить братские народы воевать друг с другом — заразить их своей, фашистской идеей, что лишь мой народ, это цветы, а все соседи вокруг, для него удобрение! И когда не стало главного, германского фашизма — остались его ядовитые семена, посеянные в души совсем других народов. В том числе — и наших, советских народов.

За самостийную Украину, отколовшуюся от СССР. Этой лживой идеей главари мятежа, прошедшие гитлеровскую школу в ОУН-УПА, толкнули обманутых людей под пули наших советских солдат, пытавшихся восстановить порядок. Причем в самом начале мятежа мерзавцы прикрывались нашими красными знаменами и именем Ленина, якобы завещавшего строить не единый Советский Союз, а кучу самостийных "удельных княжеств" — что есть гнусная ложь, так как общеизвестно, что СССР был образован еще в двадцать втором году, при жизни Ильича! Украино-фашистский генерал Василь Кук был во главе так называемого "революционного комитета", требовавшего поначалу всего лишь отделения Украины от СССР. Но, учитывая персоны главарей, поголовно запятнавших себя службой немецким оккупантам в недавнее время, нет сомнения, что следующим их шагом было бы объявление украинцев "высшей расой, сверхчеловеками" — уже есть сведения, что наиболее ретивые в ОУН согласны считать "истинными украинцами" лишь жителей Галиции и Волыни, а киевляне, полтавчане, это уже унтерменши, второй сорт!

К сожалению, фашистскую ложь не смогли поначалу распознать не только простые граждане, но даже некоторые товарищи в ЦК КПУ, в местных учреждениях Советской Власти, в органах ВД и ГБ. Одни слушали слова о "величии украинской нации", не замечая ненависти к прочим народам СССР. Другие верили в существование "умеренных" фашистов, полезных для преумножения богатства на своем, украинском дворе. Третьи хотели использовать фашистов для достижения своих местнических целей. И все они забыли одно: с фашистами договариваться нельзя, ибо их звериная, захватническая суть требует истребления или порабощения всех прочих сторон. С Гитлером пытались договориться, умиротворить в Мюнхене в тридцать восьмом — чем кончилось, все знают. Здесь же сам Первый Секретарь КПУ Кириченко верил, что ему удастся договориться с бандеровцами, "мы вас не трогаем, вы ведете себя прилично, и все мы трудимся на благо Украины" — не понимая, что волков-вегетарианцев не бывает! Фашисты понимают лишь язык силы. Пока Кириченко вел переговоры, Кук тайно вводил в Киев банды своих головорезов, убийц и грабителей. И если поначалу они трусливо прятались за толпой обманутых советских людей — то на второй день, видя что народ их не поддерживает, перестали маскироваться, и развернули в Киеве открытый фашистский террор. "Сделайте из Киева вторую Варшаву, не оставьте тут камня на камне, и ни одной живой души" — приказывал Кук своим подручным. И лишь наступление подошедших частей Красной Армии помешало осуществиться этим злодейским планам.

Люди, будьте бдительны! Так говорил Юлиус Фучик, чешский писатель-подпольщик, убитый фашистами. Помните его слова! Фашизм может возникнуть под любым знаменем — лишь называя одних сверхчеловеками, а других, соответственно, недочеловеками. Фашизм всегда отравляет мир ненавистью и войной. Потому фашисты не должны жить. Где бы ни возник фашизм, он должен быть уничтожен.