Неизвестный Кропоткин - Вячеслав Маркин

Теория Неринга встречает во многом неблагоприятную критику, но эта критика была вызвана частично легкими преувеличениями в его первых выводах и, главным образом, неправильным толкованием слова steppe (степь). В Западной Европе это слово вызывает мысль о сухих пустынях, тогда как в действительности для обитателей собственно степей - это синоним «прерий» и «пампасов». Подразумеваются легко всхолмленные земли, покрытые степными травами, но не полностью безлесные. То, что русские ботаники назвали «лесостепной зоной» южной России, где растительность леса и степи находится в борьбе друг с другом, было бы лучшим ответом на факты, установленные Нерингом. Это также должно наводить на мысль, что широкое распространение степных земель неизбежно подразумевает засушливый климат, подобный тому, какой преобладает в среднеазиатских пустынях. Однако Барабинская степь, например, источена бесчисленным количеством озер, и слой дождевых осадков в этих степях, так же, как в южной России, варьирует от 14 до 20 дюймов. Идея Неринга, таким образом, правильна, поскольку подразумевается, что тундры, которые покрывали Среднюю Европу после отступания ледяного покрова, постепенно вытеснялись лесами, но в то же время большие пространства оставались безлесными. Это делает в действительности очень вероятным, что в то время, как низкие и плоские заболоченные пространства, погребенные под глинистыми моренными отложениями, покрывались болотистыми лесами, подобно «урманам» на Оби и Иртыше, оставались широкие пространства, покрытые более проницаемыми ледниковыми и флювио-глициальными отложениями, которые обретали облик прерий. На сегодняшний день мы можем видеть то же самое как раз в Амурском регионе с его влажным климатом, в степных пространствах Биры и Зеи.

И, наконец, мы имеем верные доказательства того, что мириады озер покрывали в послеледниковом периоде Европу и Северную Азию так же, как и Северную Америку. То, что мы теперь видим в озерных районах Финляндии, Канады, Юго-Западной России и на севере высоких плоскогорий Азии, являлось тогда характерным обликом всей страны. Где бы мы ни проводили исследования, мы обнаруживали следы мириадов и мириадов озер всевозможных размеров: мелкие вытянутые бассейны были выработаны в скалистых плато «ледниковым плугом»; многие старые дренирующие каналы выполнены ледниковыми отложениями, и текущая вода затем прорыла новые каналы таким же образом, как это теперь делается в Финляндии, где мы видим будущие реки, образованные цепочкой постепенно вытягивающихся озер.

Очень медленное в самом начале, высыхание этих озер теперь достигло такого темпа, который допускали лишь некоторые геологи около тридцати лет тому назад. Они высыхают на наших глазах. Даже в сравнительно влажном климате Западной Сибири мы можем наблюдать высыхание озер группы Чаны по картам, возраст которых меньше, чем восемьдесят лет, и видеть, как деревни возникают там, где полвека тому назад было озерное дно. Но в Восточной Сибири и Центральной Азии высыхание идет еще быстрее: Каспийское море отделилось от Аральского в течение послеледникового периода, а их блуждающее соединение через Сары-Камышские солоноватые озера - совсем недавно. Большой залив Альбугир Аральского моря полностью исчез после 1821 года.

Короче, мы можем с уверенностью заключить, что за ледниковой эпохой следовала эпоха болот и тундры…

Из статьи «Полярный бассейн Фритьоф Нансен» (1897) 1

1 The Nineteenth Centure, L. 1897, v. 41, p. 250-259. (Пер. с англ. В. М. Маркина.) На русском языке публикуется впервые (с сокращениями).

Угол завесы, которая в течение многих столетий скрывала от человека Северную полярную область, приподнят экспедицией Нансена - Свердрупа. Все, что мы прежде знали об этой обширной области льда, было только ее окраинами; но смелые норвежцы глубоко проникли в ее сердце, за 836 0 С. ш., и весь комплекс наших гипотетических знаний об этих сумрачных районах уже изменился. От неопределенного названия «Северная полярная область» можно отказаться, и отныне мы можем говорить о Северном полярном бассейне.

Этот бассейн часто рассматривается как, если бы он был круговым, в центре его - Северный полюс; но на самом деле он не имеет округлой формы. Если мы посмотрим на него со стороны Гринвичского меридиана, то увидим, во-первых, канал шириной 900 миль, между Гренландией и Норвегией, выклинивающийся к северо-востоку и ведущий из Атлантического в Арктический океан. От этого широкого прохода ответвляются длинные и широкие заливы, слегка серпообразной формы, между берегами России и Сибири справа, и североамериканскими архипелагами и Аляской слева. Он расширяется, пересекая полюс, и оканчивается в широком полукруге, из которого вытекает один лишь Берингов пролив. Этот узкий выход имеет, однако, столь малое значение, что мы можем пренебречь им, так же, как различной изрезанностью двух берегов, и можно сказать, что Арктический бассейн - широкий, грушеобразный залив 2300 миль длиной, 900 миль шириной, расширяющийся на входе до 2900 миль при почти незаметном Беринговом проливе.

Теплая вода входит в пролив, а холодная, нагруженная льдом, выходит и позже возвращается в Атлантику. «Правило дороги» для океанических течений заставляет отклоняться вправо, и оба течения подчиняются этому. Теплое течение Атлантики, которое дрейфует на Север и может рассматриваться как продолжение Гольфстрима, течет мимо берегов Норвегии и перед тем, как достичь Нордкапа, разделяется на две ветви. Одна из них принимает северное направление; она достигает западных берегов Шпицбергена и течет вдоль них вплоть до их северного окончания, случайно принося к этим берегам стеклянные шары, используемые как буи норвежскими рыбаками, так же, как крупные плоды вест-индийского бобового растения Entada di dalobim, которое доставлено Гольфстримом через Атлантику. Другая ветвь заворачивает на восток. Она минует Нордкап и проходит некоторое расстояние вдоль берегов Кольского полуострова; затем пересекает Баренцево море и достигает русского двойного острова Новая Земля, к морозным берегам которого также приносится некоторое количество стеклянных шаров и тех же вест-индийских бобов. Подветвь последнего, кажется, даже проходит летом в Карское море. Конечно, жестокий холод, который царит в этих широтах, охлаждает поверхностные слои теплого течения; но термометр еще определяет его присутствие и его голубоватые воды отличимы даже с виду от зеленоватой и холодной воды полярного течения. И негостеприимные эти районы были бы еще более неприветливыми и недоступными, если бы тепло, запасенное водой в низких широтах, не выносилось течением на север. Благодаря этому, Баренцево море свободно ото льда ежегодно в течение нескольких месяцев. Западные берега Шпицбергена и Новой Земли легко достижимы, и кроме лишайников и мхов, растущих на этих островах, путешественники находят там в лучше защищенных углах флору, подобную высокогорной альпийской.