ТЕРРОР ПОСЛЕ 1917. СУПЕРТЕРРОР. СОПРОТИВЛЕНИЕ. Том 6. - Роман Ключник

Деникин сам был сильно деморализован и передал командование этой армией, в которой из 40 тысяч — 50% были офицеры, Врангелю Петру Николаевичу (1878-1928 гг.). Когда в конце октября 1920 г. в Северной Таврии Красные пошли в наступление и нанесли сокрушительный удар войскам Врангеля и даже взяли в плен 20 тысяч бойцов, то Врангель вспомнил о предложении французов об объединении сил с поляками. Но поляки к этому времени уже прекратили воевать, были довольны победой, полученной территорией, золотом, и отказались опять ввязываться в войну против большевиков.

И руководство Франции, довольное, что Красная армия через Польшу не прошла, уже против США и Англии не пикировало, и, успокоенное, изменило свою позицию по отношению к Белым на противоположную — и предложило Врангелю сдаться Центрожиду. То есть руководство Франции, особенно ложу «Великий Восток» устраивало, если Ленин и Бронштейн не будут вылезать со штыками за пределы захваченной страны, не удалось захватить Россию Наполеону, так хотя бы любимые «революционэры». Лишний раз приходится убедиться, что политика национальных интересов — это мерзко и цинично, но заниматься аналогичным — защищаться необходимо.

Итог «борьбы» Антанты с большевиками, вернее — с Белыми подвел А. Солженицын: «И все же, сквозь всю Гражданскую войну, поведение недавних союзников России поражает корыстью и слепым равнодушием к Белому движению — наследнику союзной императорской России. Навязывали белой стороне слать в Версаль делегацию, совместную с большевиками; потом — бредовое примирение с большевиками на Принцевых островах. Антанта, не признав официально ни одного из белых правительств, поспешно признавала все новые национальные государства, возникавшие на окраинах России, — прямое стремление к распаду России.

Англичане поспешили оккупировать Бакинскую нефть, японцы — Дальний Восток и Камчатку. Американцы в Сибири только помешали белым и способствовали захвату Приморья большевиками. За всякую помощь свою белым войскам союзники драли вознаграждение — золотом от Колчака, а на юге России черноморскими судами, концессионными обязательствами. (И даже до позорности: англичане, уезжая с архангельского Севера, часть царской амуниции передали красным, остальное утопили в море, только бы не досталось белым.) А весной 1920 Антанта ультимативно требовала от Деникина-Врангеля прекратить борьбу против большевиков». Бесспорным было то, что Антанта была против воссоздания единой и неделимой мощной Российской империи — геополитического конкурента, а значит — была принципиально против Белых.

Для окончательного уничтожения Белых Центрожид сконцентрировал огромную военную мощь — 200 тысяч бойцов и командиров под командованием М.В. Фрунзе и Бела Куна (приехавшего из Венгрии на помощь своим сородичам). А 2 ноября ещё подписали соглашение с Махно о взаимных военных действиях против Белых. И 7 ноября 1920 года Красные начали решающее наступление. Ценой в 10 тысяч жизней красногвардейцев Красными был взят с четвёртой попытки Турецкий вал. Только после того, как Красные части и армия Нестора Махно форсировала мелководный пролив и зашла в тыл Белым, — 11 ноября махновцы прорвали оборону Белых. И 13-14 ноября белогвардейцы и беженцы в количестве примерно 150 тысяч человек на 130 кораблях покинули последний кусочек родной земли. 14 ноября последний корабль вместе с Врангелем отчалил от российского берега.

Всё — Белое сопротивление уничтожено, Белого сопротивления нет. Захватчики России торжествуют, они удержали власть над Россией.

Им теперь не нужны даже союзники, много сделавшие для победы над Белыми. После Крымского штурма ленинцы пригласили махновских командиров 26 ноября в г. Мелитополь на совещание и расстреляли, а части Махно окружили и стали расстреливать из пулеметов. Махновцы бросились в прорыв, и только половина их вырвалась из смертельной ловушки ленинцев. Сам Махно Нестор Иванович еле спасся, долго убегал от погони, затем убежал в Румынию, затем попал в Польшу, и закончил жизнь в Париже, где бедствовал, подрабатывал маляром и умер от болезней в 46 лет. А ближайший его телохранитель Лёва Задов «почему-то» был взят на работу в ГПУ (в 1922 году ВЧК переименовали в ГПУ), и прекрасно жил до репрессий 1937 года. Такое впечатление, что Лева был уже давно «засланным Левой».

А оставшихся в Крыму не только русских офицеров и солдат, но и местных жителей ждал ужасный кошмар, реальный Ад. Ещё во время боев в Крыму захватчики применили коварный и подлый прием, который описали многие исследователи и в том числе и А.С. Иванченко («Путем Великого Россиянина»): «У легендарного красного командарма Михаила Васильевича Фрунзе хватило мужества безоружным обратиться к белогвардейцам с речью, в которой он, чтобы избежать лишнего кровопролития, обещал им взамен жизнь и свободу. Подлинное мужество, а по отношению к Фрунзе это ни у кого не вызывало сомнения, несовместимо с бесчестием. И люди чести поверили человеку чести. Ни они, ни он не могли себе представить, что в обозе Южного фронта окажутся комиссары, снедаемые жаждой славы библейских Иисуса Навина, истребившего всё живое в Иерихоне и его окрестностях, и Эсфирь. Именно так, воспользовавшись отсутствием Фрунзе, поступили с бывшими русскими солдатами и офицерами Бела Кун и Розалия Самойловна Залкинд-Землячка, после чего Фрунзе, узнав о случившемся, решил застрелиться, и только осечка пистолета да вбежавший в кабинет командующего ординарец предотвратили самоубийство».

Здесь есть одна неточность, — то, что в обозе Южного фронта были кровожадные комиссары, сомнений никаких нет, но не они принимали глобальные решения, они только с удовольствием исполняли то, — что им приказывали их старшие товарищи-единомышленники из Центрожида. Ленин 12 ноября 1920 года телеграфировал Фрунзе: «Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Удивлен уступчивостью условий. Если враг примет их, надо приложить все силы к реальному захвату флота, т.е. невыходу из Крыма ни одного судна. Если же не примет, нельзя ни в коем случае повторять и расправиться беспощадно». И начался сатанизм.

«Перед тем, как 15 ноября 1920 года в Севастополь вошли части 51-й стрелковой дивизии под командованием В.К. Блюхера, в город въехал огромный бронеавтомобиль, вдоль корпуса которого большими красными буквами было написано «Антихрист». — отметила в своём труде Т. Грачева («Невидимая Хазария», Рязань, 2008 г.). — Для ликвидации потенциального очага сопротивления создается «особая тройка», наделенная практически ничем не ограниченной властью. В состав её вошли: член РВС Южного фронта, председатель Крымского военно-революционного комитета Бела Кун, секретарь обкома Розалия Самойловна Залкинд («Роза Землячка»), которую А.И. Солженицын назвал «фурией красного террора», а также председатель ЧК Михельсон. В графе «В чем обвиняется?» следователи особых троек писали: «казак», «подпоручик», «чиновник военного времени» и т.п.».

Рис. Розалия Самойловна Залкинд.

На первом этапе стояла задача — выявить и уничтожить неуспевших или несумевших уплыть спасительными пароходами белогвардейцев и беженцев, теперь спрятавшихся и замаскировавшихся под местных жителей. Отличить местных от «прибывших» при отступлении ленинским комиссарам не составило особого труда, местные имели жилища — дома и квартиры. Это понимали все, поэтому ленинцы вначале даже не утруждали себя поиском, — а объявили об обязательной явке бывших царских офицеров в советские органы власти на регистрацию, а тех, кто не явится, не донесёт или спрячет — предупреждали о самых страшных последствиях. Это оказалась «регистрация» в мир иной. В первую же ночь в Симферополе было расстреляно 1800 человек, в Феодосии — 420, в Керчи — 1300, в Севастополе — 1600.

Кроме того, ленинцы не ленились арестовывать подозрительных личностей прямо на улицах, а для этого достаточно было отличаться по одежде от портового грузчика. «Нахимовский проспект (в Севастополе) увешан трупами, арестованных на улице и тут же наспех казнённых без суда», — писал в своей книге очевидец тех событий С.П. Мельгунов.

Эта кампания после окончания Гражданской войны по обнаружению побежденных Белых, по поиску и разоблачению уцелевших врагов проходила не только в Крыму, но прокатилась по всей покоренной России. «Суровая «зачистка» осуществлялась и на юге. В Елизаветграде провели кампанию по выявлению родственников белогвардейцев, на расстрел отправляли даже детей 3-5 лет. — отметил в своём исследовании В. Шамбаров («Нашествие чужих: заговор против империи», 2008 г.). — В Ростовской ЧК убивали по 50-100 человек ежедневно, иногда расстрелы шли круглосуточно. Для руководства репрессиями сюда приехал Яков Петерс. Часто присутствовал на казнях и сам любил расстреливать. По свидетельствам красноармейцев, он взял с собой в Ростов сына, мальчика 8-9 лет, который приходил с ним расстреливать и приставал к отцу: «Папа, дай я!».