Сказки русских писателей - Павел Бажов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бежит шестиногий конь, бежит, не трясет, будто по воздуху летит.
Вмиг домчались до картофельного поля.
– А теперь слезай, – говорит Жужелица. – Не с моими ногами по картофельным грядам прыгать. Другого коня бери.
Пришлось слезть.
Картофельная ботва для Муравьишки – лес густой. Тут и со здоровыми ногами – целый день бежать. А солнце уж низко.
Вдруг слышит Муравьишка, пищит кто-то:
– А ну, Муравей, полезай ко мне на спину, поскачем.
Обернулся Муравьишка – стоит рядом Жучок-Блошачок, чуть от земли видно.
– Да ты маленький! Тебе меня не поднять.
– А ты-то большой! Лезь, говорю.
Кое-как уместился Муравей на спине у Блошачка. Только-только ножки поставил.
– Влез?
– Ну, влез.
– А влез, так держись.
Блошачок подобрал под себя толстые задние ножки – а они у него как пружинки, складные – да щелк! – распрямил их. Глядь, уж он на грядке сидит. Щелк! – на другой. Щелк! – на третьей.
Так весь огород и отщелкал до самого забора.
Муравьишка спрашивает:
– А через забор можешь?
– Через забор не могу: высок очень. Ты Кузнечика попроси: он может.
– Кузнечик, Кузнечик, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Садись на загривок.
Сел Муравьишка Кузнечику на загривок.
Кузнечик сложил свои длинные задние ноги пополам, потом разом выпрямил их и подскочил высоко в воздух, как Блошачок. Но тут с треском развернулись у него за спиной крылья, перенесли Кузнечика через забор и тихонько опустили на землю.
– Стоп! – сказал Кузнечик. – Приехали.
Муравьишка глядит вперед, а там широкая река: год по ней плыви – не переплывешь.
А солнце еще ниже.
Кузнечик говорит:
– Через реку и мне не перескочить: очень уж широкая. Стой-ка, я Водомерку кликну: будет тебе перевозчик.
Затрещал по-своему, глядь – бежит по воде лодочка на ножках.
Подбежала. Нет, не лодочка, а Водомерка-Клоп.
– Водомер, Водомер, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– Ладно, садись, перевезу.
Сел Муравьишка. Водомер подпрыгнул и зашагал по воде, как посуху.
А солнце уж совсем низко.
– Миленький, шибче! – просит Муравьишка. – Меня домой не пустят.
– Можно и пошибче, – говорит Водомер.
Да как припустит! Оттолкнется, оттолкнется ножками и катит-скользит по воде, как по льду. Живо на том берегу очутился.
– А по земле не можешь? – спрашивает Муравьишка.
– По земле мне трудно, ноги не скользят. Да и гляди-ка: впереди-то лес. Ищи себе другого коня.
Посмотрел Муравьишка вперед и видит: стоит над рекой лес высокий, до самого неба. И солнце за ним уже скрылось. Нет, не попасть Муравьишке домой!
– Гляди, – говорит Водомер, – вот тебе и конь ползет.
Видит Муравьишка: ползет мимо Майский Хрущ – тяжелый жук, неуклюжий жук. Разве на таком коне далеко ускачешь?
Все-таки послушался Водомера.
– Хрущ, Хрущ, снеси меня домой! У меня ножки болят.
– А ты где живешь?
– В муравейнике за лесом.
– Далеконько... ну, что с тобой делать? Садись, довезу.
Полез Муравьишка по жесткому жучьему боку.
– Сел, что ли?
– Сел.
– А куда сел?
– На спину.
– Эх, глупый! Полезай на голову.
Влез Муравьишка Жуку на голову. И хорошо, что не остался на спине: разломил Жук спину надвое, два жестких крыла приподнял. Крылья у Жука точно два перевернутых корыта, а из-под них другие крылышки лезут, разворачиваются: тоненькие, прозрачные, шире и длиннее верхних.
Стал Жук пыхтеть, надуваться:
«Уф! Уф! Уф!»
Будто мотор заводит.
– Дяденька, – просит Муравьишка, – поскорей! Миленький, поживей!
Не отвечает Жук, только пыхтит:
«Уф! Уф! Уф!»
Вдруг затрепетали тонкие крылышки, заработали. «Жжж! Тук-тук-тук!..» – поднялся Хрущ на воздух. Как пробку, выкинуло его ветром вверх – выше леса.
Муравьишка сверху видит: солнышко-уже краем землю зацепило.
Как помчал Хрущ – у Муравьишки даже дух захватило.
«Жжж! Тук-тук-тук!» – несется Жук, буравит воздух, как пуля.
Мелькнул под ним лес – и пропал.
А вот и береза знакомая, и муравейник под ней.
Над самой вершиной березы выключил Жук мотор и – шлеп! – сел на сук.
– Дяденька, миленький! – взмолился Муравьишка. – А вниз-то мне как? У меня ведь ножки болят, я себе шею сломаю.
Сложил Жук тонкие крылышки вдоль спины. Сверху жесткими корытцами прикрыл. Кончики тонких крыльев аккуратно под корытца убрал.
Подумал и говорит:
– А уж как тебе вниз спуститься, – не знаю. Я на муравейник не полечу: уж очень больно вы, муравьи, кусаетесь. Добирайся сам, как знаешь.
Глянул Муравьишка вниз, а там, под самой березой, его дом родной.
Глянул на солнышко: солнышко уже по пояс в землю ушло.
Глянул вокруг себя: сучья да листья, листья да сучья.
Не попасть Муравьишке домой, хоть вниз головой бросайся!
Вдруг видит: рядом на листке Гусеница Листовертка сидит, шелковую нитку из себя тянет, тянет и на сучок мотает.
– Гусеница, Гусеница, спусти меня домой! Последняя мне минуточка осталась – не пустят меня домой ночевать.
– Отстань! Видишь, дело делаю: пряжу пряду.
– Все меня жалели, никто не гнал, ты первая!
Не удержался Муравьишка, кинулся на нее да как куснет!
С перепугу Гусеница лапки поджала да кувырк с листа – и полетела вниз.
А Муравьишка на ней висит – крепко вцепился. Только недолго они падали: что-то их сверху – дерг! И закачались они оба на шелковой ниточке: ниточка-то на сучок была намотана.
Качается Муравьишка на Листовертке, как на качелях. А ниточка всё длинней, длинней, длинней делается: выматывается у Листовертки из брюшка, тянется, не рвется. Муравьишка с Листоверткой всё ниже, ниже, ниже опускаются.
А внизу, в муравейнике, муравьи хлопочут, спешат, входы-выходы закрывают.
Все закрыли – один, последний, вход остался. Муравьишка с Гусеницы кувырк – и домой!
Тут и солнышко зашло.
Лис и Мышонок
Мышонок, Мышонок, отчего у тебя нос грязный?
– Землю копал.
– Для чего землю копал?
– Норку делал.
– Для чего норку делал?
– От тебя, Лис, прятаться.
– Мышонок, Мышонок, я тебя подстерегу!
– А у меня в норке спаленка.
– Кушать захочешь – вылезешь!
– А у меня в норке кладовочка.
– Мышонок, Мышонок, а ведь я твою норку разрою.
– А я от тебя в отнорочек – и был таков!
Мастера без топора
Загадали мне загадку: «Без рук, без топоренка построена избенка». Что такое?
Оказывается – птичье гнездо.
Поглядел я – верно! Вот сорочье гнездо: как из бревен, всё из сучьев сложено, пол глиной вымазан, соломкой устлан, посередке вход; крыша из веток. Чем не избенка? А топора сорока никогда и в лапках не держала.
Крепко тут пожалел я птицу: трудно, ох как трудно, поди, им, горемычным, свои жилища без рук, без топоренка строить! Стал я думать: как тут быть, как их горю пособить?
Рук им не приделаешь.
А вот топор... Топоренок для них достать можно.
Достал я топоренок, побежал в сад.
Глядь – Козодой-полуночник на земле между кочек сидит. Я к нему:
– Козодой, Козодой, трудно тебе гнезда вить без рук, без топоренка?
– А я и не вью гнезда! – говорит Козодой. – Глянь, где яйца высиживаю.
Вспорхнул Козодой, – а под ним ямка между кочек. А в ямке два красивых мраморных яичка лежат.
«Ну, – думаю про себя, – этому ни рук, ни топоренка не надо. Сумел и без них устроиться».
Побежал дальше.
Выбежал на речку. Глядь – там по веткам, по кусточкам Ремез-синичка скачет, – тоненьким своим носиком с ивы пух собирает.
– На что тебе пух, Ремез? – спрашиваю.
– Гнездо из него делаю, – говорит. – Гнездо у меня пуховое, мягкое – что твоя варежка.
«Ну, – думаю про себя, – этому топоренок тоже ни к чему – пух собирать...»
Побежал дальше.
Прибежал к дому. Глядь – под коньком Ласточка-касаточка хлопочет – гнездышко лепит. Носиком глинку приминает, носиком ее на речке колупает, носиком носит.
«Ну, – думаю, – и тут мой топоренок ни при чем. И показывать его не стоит».
Побежал дальше.
Прибежал в рощу. Глядь – там на елке Певчего дрозда гнездо. Загляденье, что за гнездышко: снаружи всё зеленым мхом украшено, внутри – как чашечка гладкое.
– Ты как такое себе гнездышко смастерил? – спрашиваю. – Ты чем его внутри так хорошо отделал?
– Лапками да носом мастерил, – отвечает Певчий дрозд. – Внутри всё цементом обмазал из древесной трухи со слюнкой со своей.
«Ну, – думаю, – опять я не туда попал. Надо таких искать птиц, что плотничают».
И слышу: «Тук-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук!» – из лесу.
Я туда. А там Дятел.
Сидит на березе и плотничает, дупло себе делает – детей выводить.
Я к нему:
– Дятел, Дятел, стой носом тукать! Давно, поди, голова разболелась. Гляди, какой я тебе инструмент принес: настоящий топоренок!
Поглядел Дятел на топоренок и говорит:
– Спасибо, только мне твой инструмент ни к чему. Мне и так плотничать ладно: лапками держусь, на хвост обопрусь, пополам согнусь, головой размахнусь, – носом ка-ак стукну! Только щепки летят да труха!