Враг моего врага. «Ийон Тихий» - Натали Р.

Она уронила лицо в ладони. Почему? Почему он не сбил эту чертову ракету?

– Красавица и чудовище, – ерничая, прокомментировал Кит Левиц.

Сяо Чжу снова посмотрел на столик, где расположились, о чем-то негромко беседуя за телячьей отбивной с гарнирами, координатор и комендант.

– Милашка Шварц нашел себе новую жертву.

– Жертву? – Сяо Чжу покачал головой. – Координатор от него не зависит. Захочет – встанет и уйдет. Еще и орден отберет, если сильно разозлится. Это же координатор!

– А это – Шварц, – не согласился Кит. – Посол от него тоже не зависит, но стонет, не особо скрываясь. Если наш любезный комендант захочет кого-то достать, то достанет, будь тот хоть самим Господом Богом.

Салима отложила вилку, засмеялась и что-то сказала Шварцу. Он смутился, как школьник.

– Непохоже, Кит, чтобы он ее достал, – проговорил Сяо Чжу.

Хайнрих чувствовал себя не слишком уютно под прицелом десятков внимательных и придирчивых глаз. Но куда еще пригласить женщину поесть? А не пригласить было невозможно. Она не оставила ему другого выхода.

– Почему бы вам, как подобает рыцарю, не пригласить даму сердца на ужин? – лукаво осведомилась она, когда расстроенный посол их покинул.

Для Хайнриха это оказалось полной неожиданностью. То есть он знал, что кавалеры так обычно и поступают. И не раз угощал девушек в земных ресторанах. Но это были самые заурядные девушки. Ни на одной из них он не собирался жениться, и ему было плевать, как они отнесутся к его неумению пользоваться ножом и вилкой и прочим застольным манерам.

– Э-э… – он махнул рукой и выдавил: – Я чавкаю за едой.

– Вы же хотели на мне жениться, герр Шварц, – напомнила Салима. – А что вы думаете о свадебном банкете? Съедутся гости: главы государств, члены королевских фамилий, видные общественные деятели…

Он зажмурился и тихо застонал.

– Что, уже не хотите? – участливо спросила она.

– Хочу, – слабо проговорил он. – Очень хочу. И ради этого выдержу даже свадебный банкет. Ладно, давайте поужинаем. Я постараюсь не чавкать.

И он действительно старался. Ради нее он был готов на что угодно. Отдать жизнь или даже научиться владеть ножом и вилкой. Если бы на них еще не пялились! Окружающим было страсть как интересно, о чем это они говорят. На виду у всей станции он не решался дотронуться до ее руки, хотя держал ее в объятиях каждую ночь. Вынужден был обращаться к ней на «вы», дабы никто ничего не подумал. Он не имеет права рисковать ее репутацией. Она ничего ему на этот счет не говорила, он сам так решил.

Ее охрана, конечно, знала. С ООНовскими гвардейцами у него было вооруженное перемирие: они держат при себе свои мысли насчет его человеческих и моральных качеств, а он не доводит их до ручки. Условия, весьма выгодные охранникам: иллюзий насчет собственных моральных качеств у Хайнриха и так не имелось, а в высоком искусстве доведения до ручки он был мастером. Перемирия достигли не сразу: мастерство пришлось пару раз наглядно продемонстрировать, чтобы до гвардейцев дошла польза хотя бы показного взаимоуважения.

– Ну что же вы, герр Шварц, – промурлыкала Салима. – Не сидите, как столб, наслаждайтесь едой.

Хайнрих вздрогнул. В самом деле, сидеть на ужине с дамой с деревянной спиной как-то противоестественно.

– Если вы будете так напряжены, – шепнула она, – люди могут счесть, будто мое общество вам в тягость.

Ему было начхать, что там сочтут люди. Гораздо хуже, если она так сочтет.

– Ваше общество, – пробормотал он, – столь приятно, что я боюсь дать себе волю, находясь на людях. Вы рискуете оказаться вместо блюд на этом самом столике, причем в раздетом виде.

Она подняла бровь.

– Хотите меня съесть?

– Ну… дабы не смущать ваш слух грубыми выражениями, можно и так сказать.

Она засмеялась.

– И что же вам мешает это осуществить, герр Шварц? Да, моя охрана проявит недовольство. Но зато тогда вам уж точно придется на мне жениться. Я не смогу отказаться, чтобы не потерять лицо, и для вас пути назад не будет.

Хайнрих прикрыл глаза руками. Черт знает что! Она не может не понимать, что он так не поступит. И все равно провоцирует и подкалывает его, и это возбуждает до безумия.

– Для меня и так нет пути назад, – выдавил он.

Сяо Чжу, потягивая чай, неотрывно следил за собеседниками. Они с Китом не слышали, о чем говорят координатор и комендант, но флегматичный и внимательный китаец уже составил свое мнение – по выражениям лиц, по характерным позам.

– Они друг друга стоят, – промолвил он негромко. – Поверь мне, Кит. Два сапога пара.

– Госпожа Ткаченко, – проникновенно сказал Винк Лис, – наши рабочие ни за что не допустили бы столь досадную оплошность.

Вася орала на него уже полчаса, и выражение бесконечного терпения на бледной физиономии начальника доков стало потихоньку вытесняться оскалом, предваряющим вхождение в священное безумие. Он всеми силами стремился отодвинуть этот роковой миг. Надо держать себя в руках. Клиент всегда прав. В особенности такой клиент, который может шарахнуть с орбиты какой-нибудь неприятно взрывающейся пакостью.

В какой бы истерике ни находилась Василиса, обязательств она не нарушила. Крейсер оставался на орбите Рая, готовый к отражению любой атаки. Вася прибыла в Генхсх шаттлом, когда стало ясно, что в пусковой в самом деле никого не было: ни организма, ни механизма, – и команды на старт ракеты не поступало. Значит, что-то не так сделали во время ремонта, решила Вася. Где-то неправильно соединили цепи, что-то неаккуратно изолировали, какие-то узлы не проверили. Она ворвалась в кабинет начальника доков и спустила на него всех собак.

– Наши рабочие не допускают идиотских ошибок, госпожа Ткаченко. Они тщательно вышколены…

– Значит, они сделали это специально! – обвинила она. – Это преднамеренная диверсия!

– Сто червей могильных, ну о чем вы говорите? – не выдержал Винк. – Зачем кому-то из нас заряжать ракеты на самопроизвольный старт? Чтобы они били по нашим стратосферникам и сторожевым катерам, если рядом не окажется другой цели? Мы же не враги себе!

– Вы – может, и нет, господин Винк. А за своих подчиненных вы тоже головой поручитесь? Может, среди них скрывается вражеский агент!

– Госпожа Ткаченко, вам не кажется, что инопланетному агенту было бы крайне затруднительно затеряться среди шшерцев? Разве кто-нибудь из землян сошел бы за кетреййи, если бы постарался не умничать. Но не будете же вы утверждать, что все это подстроили земляне? Это абсолютно, как любят выражаться ваши тсетианские друзья, нелогично.

– Я имела в виду не инопланетян, а тех, кого они могли подкупить!

– Подкупить? Очень, очень сомнительно, госпожа Ткаченко! За деньги можно продать многое, но не родину, – заметив скептический взгляд землянки, он взмахнул руками: – Хорошо, оставим нравственный аспект, хотя он очевиден для любого шшерца,