Теневая Линия. Ловцы звёзд. Звёздный Рубеж - Глен Кук

Усталый до последней степени связист бросил на Мауса взгляд, означавший что-то вроде «А кто ты вообще такой?», но тут же повернулся к своей аппаратуре.

Кассий ответил почти сразу.

— Полковник, это Масато.

— А, Маус! Как ты там?

Но тут Вальтере вгляделся в его лицо и спросил:

— Что случилось?

— Отец погиб. А еще Гельмут, Терстон и Люцифер. Оба сына Ди. И Ричард Хоксблад. Они убили его со всем его штабом.

Кассий нахмурился.

— И всех их невозможно воскресить.

На лице у Кассия заиграли желваки, взгляд помрачнел.

— Кассий, остались только мы.

— Значит, дело к концу. Но сначала — рассчитаться с Майклом Ди. И его сангарийцами.

— Ди в ловушке. Мы очистили от его людей Сумеречный Город. Туда ему дороги нет.

— Он не знает? Не дайте ему пронюхать.

— Цейслак уже у нас. Я беру на себя командование. Я его пошлю…

— Оставь Цейслака в Эджворде. Защити город, не позволяй Ди взять жителей в заложники. Подними корабли с космодрома. Отрежь Ди все пути к отступлению. Заставь его принять бой на месте. А остальное предоставь мне. Я позабочусь, чтобы Легион погиб не зря.

Никогда еще лицо Кассия не было столь выразительным. Два чувства захватили его целиком — скорбь и ненависть.

— Хорошо, как скажешь. Я сейчас разработаю диспозицию.

— Твой отец… успел что-нибудь сказать?

— Совсем немного. Он сделал это нарочно. Чтобы дать мне шанс достать обоих Ди со спины. Перед операцией он оставил письмо. У меня еще не было возможности его прочесть. Мне кажется, он знал, что не вернется.

— Дай мне знать, что он хотел сказать. И не тяни с этим. Мы выступаем через несколько часов.

— Хорошо.

Прибыл Блейк с женой. Глава Корпорации как-то усох и постарел, превратившись в обычного беспомощного калеку. Не дожидаясь слов соболезнования, которые только растравили бы боль, несмотря на всю их искренность, Маус сказал:

— Скоро все закончится, мистер Блейк. Через несколько часов мы начнем очищать от противника Уайтлэндсунд. Я оставлю батальон Цейслака в резерве на тот случай, если Ди решится напасть на Эджворд.

Блейк попытался что-то ответить, но Грейс незаметно тронула его за руку.

— Поллианна в госпитале, мистер Блейк. Думаю, ей сейчас приятно будет увидеть перед собой лицо друга. Ее сердечные раны пострашнее, чем телесные. Она потеряла и Люцифера, и Корандо, и моего отца, к которому была так привязана. — Он отвернулся. — Цейслак! Форпосты вокруг кратера на отдельный экран. И пусть там повторно проверят приборы слежения. Если Ди повернет против нас, нам нужно знать об этом как можно раньше. Доннерман! Где Доннерман? Доннерман, поднимите корабли с поверхности как можно скорее! Джентльмены, если я буду нужен, я в кабинете отца.

Он вышел из штаба и пошел на квартиру Шторма.

Заслышав его шаги, Гери и Фреки радостно взвизгнули. Они бросились ему навстречу и принялись беспокойно сновать по коридору в поисках хозяина, а потом замерли на месте и посмотрели на Мауса грустными глазами.

— Он не вернется, — прошептал Маус. — Простите меня, собачки.

Казалось, они поняли. Заскулили громче, и в этом звуке послышался стон.

Маус посмотрел на вороноящеров, забившихся в свое небольшое гнездо из туго сплетенных нитей. Они уже все знали. Маус попытался выманить их мясными консервами из запасов отца. Они даже не открыли своих дьявольских глаз.

Он вздохнул и поискал глазами письмо.

Оно лежало на столе — несколько торопливо исписанных листков, а поверх один чистый, с именем Мауса. Шторм придавил их Библией, в которой кларнетом было заложено начало Экклезиаста.

— Я должен был понять, когда он не взял их с собой, — прошептал Маус.

Письмо, хотя и адресованное Маусу, звучало как проповедь Гнея Шторма в духе Экклезиаста. Оно начиналось так: «Сегодня вступаю я в долину Армагеддона, на кровавое поле Рагнарёка, чтобы сыграть свою роль в предначертанном Готтердаммерунге…»

Перечитав это письмо трижды, Маус вернулся в штаб. Сирианские волкодавы плелись следом, поджав хвосты, понурив головы, порой издавая какие-то утробные звуки. Но они шли за Маусом.

Шепот пробежал по комнате. Легионеры истолковали поведение собак как некий символ — животные словно скрепили невидимой печатью передачу Маусу скипетра и мантии.

— Кассий, — сказал Маус. — Он знал, что идет умирать. Он это задумал. Чтобы у нас больше не было причин церемониться с Майклом Ди. Только так он мог не нарушить свое слово.

Кассий вдруг рассмеялся суровым и грустным смехом.

— Он всегда искал способ обойти это обещание. Жаль, что он не нашел его в себе.

Смех прошел так же неожиданно, как появился. Кассий сказал:

— Майкл не должен этого знать. Сейчас это наша главная тайна. — В лице Вальтерса появилось что-то жутковатое, нечеловеческое, что-то от полубога. Что-то архетипичное. — Пора нам выступать. Будь осторожен, Маус.

Он отключил передатчик прежде, чем Маус успел спросить о его намерениях.

«Что он собирается сделать?» — подумал Маус. Он знал Кассия. Это будет что-то необычное. Такое, чего никто не ждет. Вполне вероятно — что-то невозможное.

…Маус сидел в кресле, где обычно сидел отец. Глаза его редко отрывались от карты на дисплее.

Порой кто-то из операторов бросал на него украдкой взгляд и отворачивался, вздрогнув. В кресле полковника сидел хрупкий юноша восточного вида, но… Но была вокруг него какая-то аура, словно вместе с ним в кресле сидел призрак. Тело Гнея Шторма умерло, но дух его жил в его младшем сыне.

Глава пятьдесят четвертая:

3032 год н. э

Человек, звавшийся Кассием, был по репортажам Майкла Ди с наемнических войн известен миллионам зрителей куда лучше Премьера Конфедерации. И при этом его не знали толком даже самые близкие люди. Что его трогает? От чего он смеется или плачет? Никто этого не знал.

Кассий больше интересовался Легионом, чем собой. А ознакомившись со своим публичным имиджем, пришел к выводу, что миллиарды зрителей голосети, возможно, знают Кассия лучше, чем он сам. Они видели образ Тадеуша Иммануила Вальтерса, а редакторы передач старались, чтобы он соответствовал истине. А представление Вальтерса о самом себе трудно было бы сформулировать — за два столетия у него не нашлось времени для самоанализа.

В инфракрасном излучении краулеры просматривались довольно отчетливо. Их было тридцать пять. Они выстроились в две колонны и застыли на холостом ходу в ожидании приказа Кассия. Колонна подлиннее из двадцати пяти машин с восемью трофейными боевыми краулерами во главе была готова двинуться к Уайтлэндсунду. Им предстояло двигаться без прикрытия тени, которая могла предупредить Ди об их приближении.