Запрети любить - Анна Джейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может быть, из-за недопоцелуя с Игнатом? Так, стоп, хватит о нем думать. И я погрузилась в легкий, ни к чему не обязывающий разговор с Сержем. Разговаривать с ним было легко, как со старым другом, с которым есть много общих тем.
— Слушай, а ты всегда ходишь в рубашке? — спросила я после того, как мы перешли к обсуждению чувства стиля у людей. Серж говорил, что оно у меня есть, но я не даю ему развиваться.
— В одной и той же? — развеселился Серж. — Нет, рубашек у меня много. Мне комфортно в них.
На нем действительно снова была рубашка: стильная, приталенная, легкая, словно сотканная из лунного света. Первые несколько пуговиц расстегнуты, рукава закатаны чуть ниже локтей. Никакого официоза, напротив, рубашка придавала образу Сержа небрежную творческую элитарность, даже какую-то одухотворенность. Как говорила Стеша: «Рубашка — это секс, рубашка на Серже — секс вдвойне». Боже, она бы с ума сошла, окажись с нами здесь. Жаль, что Стеши нет.
— Тебе бы моделью быть, — лукаво улыбнулась я.
— И рекламировать рубашки? — рассмеялся он.
— Рекламировать себя, — поправила его я.
— Значит, ты хочешь сказать, что я ничего? — Весело спросил Серж.
— Ты больше, чем ничего. Ты не просто красивый, ты — эффектный, уверенный и обаятельный. И ты знаешь это, — отозвалась я.
— Может быть.
— Не может быть, а точно. Я наблюдала за тобой. Ты пользуешься этим, — продолжала я. — Знаешь себе цену, Серый. И это так круто.
— Но раньше я таким не был, — усмехнулся он, отпивая глинтвейн. — Я был совсем другим.
— Каким? — удивилась я.
— Неуверенным. Забитым. Скучным, — поведал Серж спокойным тоном, словно говорил не о себе. — Момент.
Он достал телефон, зашел в галерею и стал что-то искать. В эту секунду мне написала Стеша, и когда я ответила, с кем сейчас нахожусь, подруга стала просить меня сделать фото Сержа.
«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — настрочила Стеша и отправила мне с добрый десяток умоляющих стикеров.
«Если получится!» — ответила ей я и спешно отложила телефон, потому что Серж протянул мне свой. Он хотел что-то показать.
На экране я увидела фотографию старого снимка из чьего-то семейного фотоальбома. Это был мальчик — ему было лет двенадцать или тринадцать, но назвать его подростком язык не поворачивался. Мальчик. Именно мальчик, сущий ребенок, добрый и безобидный. Короткие светлые волосы, голубые глаза, наивное круглое лицо. Темная футболка, широкие песочные шорты, сандалии с носками. Он был не шибко высоким, но очень полным — гораздо крупнее сверстников. И стоял на фотографии как-то смущенно, словно боясь даже улыбаться.
— Это ты? — подняла я глаза на Сержа, и он кивнул. Без стеснения.
— Да. Пятый класс или шестой, не помню.
Он показал мне еще несколько фотография.
Я была в замешательстве — сейчас этот человек был совершенно другим, и дело было даже не в фигуре, а во взгляде, мироощущении, подаче себя. Серж прошел большую трансформацию, прежде чем стать тем, кем восхищались как девушки, так и парни.
— Не похож, да? Я долгое время был изгоем, со мной никто не хотел дружить. Меня обходили стороной. Во-первых, я был толстым и неуклюжим, от меня не было толка в играх. Футбол, волейбол, баскетбол — я всегда проигрывал, потому что хуже всех бегал. Во-вторых, был слишком забитым, не умел давать отпор и плакал, вместо того, чтобы драться. В младшей школе я был кем-то вроде местного изгоя. Способом для самоутверждения. Пацаны меня особо не били — думаю, из-за отца. Но издевались мимоходом. Тут был весь набор: от унизительных кличек типа мистер Свинья до нежелания брать меня в свою команду на физкультуре. Я был тем ребенком, который оставался один и под презрительный взгляд учителя физры уходил на скамейку.
— Ох, — с сочувствием вздохнула я. — Я и не знала. Тебе было тяжело, Сереж?
— Порою да, — кивнул он.
Голос Сержа был ровным, в нем не было ни капли сожаления или боли. Он рассказывал историю своего детства так спокойно, как может рассказывать уверенный человек, принявший себя любого. Но вот мне стало не по себе. Сложно было осознавать, что детство этого парня — действительно эффектного и красивого — прошло таким образом. Но при этом я чувствовала гордость, ведь он не сломался. Более того, стал таким крутым.
— Но мне повезло. У меня был настоящий друг — Игнат. Ты же знаешь, что наши отцы знакомы, и мы с ним общались с детства. Правда, не так уж часто, ибо жили на разных концах города и учились в разных школах. Мы виделись несколько раз в месяц на выходных и играли с утра до ночи. — На губах Сержа появилась полуулыбка — видимо, такими ценными были для него те детские воспоминания. — Я никогда не жаловался ему. Боялся, что мой единственный друг откажется от меня, узнав, как ко мне относятся одноклассники. И я молчал. Но однажды на мой день рождения мы пошли в торговый центр, и в кинотеатре встретили нескольких пацанов из класса, которые увидели меня и начали кричать что-то вроде: «Смотрите, мистер Свинья пришел!» И ржать. Я думал, Игнат разочаруется во мне, а он подбежал к ним, позвал в туалет и там стал их бить. Видишь ли, Игнат занимался боксом. А удар у него уже тогда был хорошо поставлен. Взрослым мужикам в туалете пришлось его успокаивать. — Серж откинулся на мягкое кресло и рассмеялся. — Скандал был, конечно, громкий. Костя наказал Игната за драку, но я набрался смелости, пришел к нему и сказал, что Игнат ни в чем не виноват. И что он защищал меня. Костя подумал-подумал и частично отменил наказание. А потом мы стали учиться вместе — меня перевел отец.
Я слушала рассказ Сержа с интересом — во-первых,
