Белые искры снега - Анна Джейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот же день те две девочки – похожая на Барби брюнетка с идеально ровной челкой и ее подружка-блондинка тоже поддержали Зарецкого и как-то вместо того, чтобы ответить на вопрос по теории про соединительное и интонационное тире, стали рассказывать, подглядывая в тетрадь и хихикая, теорему по геометрии. Я обозлилась так, что, наверное, поставила бы этим начинающим курицам колы прямо в журнал, но положение спасла та голубоглазая девочка с первой парты – Полина, лучшая, как выяснилось, ученица класса и просто хороший и добрый человек. Она взяла и отчитала своих одноклассниц, что они некрасиво себя ведут. Барби прямо-таки офигели, другого слова не подберешь, и хотя многие стали смеяться над Полиной, она была довольна собой. Что помогла мне. Да и смех почему-то прекратился быстро – президентушка скучающим голосом попросил всех заткнуться. Я заметила, как Полина на него благодарно взглянула, обернувшись. Но туповатый Яр этого не видел – он о чем-то важном разговаривал с впереди сидящей девицей. Долго я смотреть на него не могла – Стас и его друг открыли рот и стали переговариваться с другом, сидящим на другом ряду, едва ли не на весь класс. Правда, мне, к моему же изумлению, даже делать ничего не пришлось – их совершенно неожиданно заткнул Иван Дейберт, доселе молчавший. Видимо, его боялись, поэтому заткнулись.
Светлана Викторовна при этом всем балагане отсутствовала – решила, что я уже отлично управляюсь со школьниками, на уроке не присутствовала – убежала в учительскую, где, видимо, беседовала беседы с другими учителями, у которых были «окна». Она изредка заглядывала на моих уроках в кабинет, но как только учительница появлялась, все начинали вести себя очень пристойно, и она не могла нарадоваться за то, какое у меня прекрасное взаимопонимание с детьми. Я попыталась намекнуть ей вернее, нет, прямо сказать, что детки ведут себя как раз-таки не очень хорошо, но добрая и наивная Светлана Викторовна не уразумела моих слов и сказала, что умение общаться с учениками приходит с опытом, а потом добавила, что я чересчур требовательная к себе и мне только лишь кажется, что все не так хорошо.
Я себе именно это и повторяла, когда однажды вошла в класс и узрела, что на каждом из портретов великих классиков литературы были нарисованы усы – как оказалось, усы черным маркером были нарисованы на целлофановых пакетиках, которыми портреты заранее обтянули. Но первые минуты я этого не понимала, и была в натуральном шоке от наглости подлецов-школьников.
Еще как-то раз ко мне на урок пришел тип в костюме смерти и пытался сорвать урок, правда, я не растерялась, стала снимать его на камеру, пообещав, что выложу в Интернет, и растерявшаяся несостоявшаяся смерть быстренько ретировалась вон из кабинета, споткнувшись на пороге.
Естественно, это было далеко не все. Ярочка очень старался показать, как ребята – некоторые ребята (наверное, он считал их «своими людьми») – не проявляют ко мне должного уважения, а учитель из меня – никакой.
Очень показательным было небольшое происшествие на следующем моем уроке, когда класс традиционно стоя приветствовал учителя, а кто-то, явно страдающий недостатком мозговой активности, весело выкрикнул:
– Кто первый сядет – с тем никто не будет разговаривать до конца года! То-о-от лох!
И что вы думаете, детки не спешили садиться за свои парты! Кто хихикал, а кто удивленно переговаривался и переглядывался, пока я в некотором недоумении смотрела на учеников, не сразу поняв, что делать в такой ситуации. Ярослав при этом, небрежно стоящий около своей парты третьего ряда, вновь ехидно смотрел на меня, явно говоря: «Ну что, съела, клуша?» На ногах ребята пробыли недолго, минут пять от силы – Степан Вшивков, тот самый симпатичный мальчишка с челкой, решивший, что может мне подмигивать, когда ему хочется, разрядил ситуацию, толкнув в бок соседа по парте. Тот грохнулся на одного из одноклассников, который доставал меня на предыдущем уроке, и между ними завязалась драка, которую по полуприказу-полупросьбе милорда Ярослава остановили другие мальчишки, коих в классе было достаточно. Он, как всегда, невзначай управлял массами.
Мое место, явно не учительское, пытались показать и два каких-от одиннадцатиклассника, пришедших на перемене в гости к Яру и паре его подпевал обоих полов, постоянно крутившихся рядом с ним. Эти два рослых парня сделали вид, что приняли меня за новенькую ученицу, и нагло пытались познакомиться, одновременно не очень гуманно хамя. Правда, и тут бедному Зарецкому не повезло – мальчишки-баскетболисты, те самые, позади которых я сидела, в этот момент пришли в класс и выгнали незваных гостей прочь.
Про то, что некоторые в классе называли меня Настенькой или Крошкой – не в глаза, а за глаза, конечно, но достаточно громко, чтобы я услышала, и говорить не стоит. Хотя, конечно, у меня чуть глаз дергаться не стал, когда я вдруг услышала девичий голос, принадлежащий ученице моего класса: «Ты сделала домашку, которую задавала Крошка?» Хорошо хоть Мельницей не стали дразнить.
Конечно же, это были далеко не все глупости, придуманные Ярочкой, троллем 80 левела, потому как не сомневаюсь, что автором всех сих чудесных идей был именно он. Будь моя воля, я бы отдала его в детский сад и заставила бы таскать трусы в горошек или в мелкую чебурашку.
Второй уровень мести Ярослава был чуть изощренее, но все равно глуповат. Мальчик пытался сделать так, чтобы я сама ушла из его школы, которую он, наверное, считал собственной.
Он ли или кто-то по его указке в пятницу налепил на дверь объявление, что урока по русскому языку сегодня у 11-го «Г» не будет, однако, прежде чем столпившиеся ученики реально поверили в это, объявление сняла проходящая мимо завуч, которая как раз отвечала за расписание. Она явно не помнила в нем таких изменений, а потому вызвала Светлану Викторовну и меня заодно, чтобы поинтересоваться, почему это мы по собственной воле отменяем занятия. Правда, она быстро поняла, что это была всего лишь, как она сказала, неудавшаяся шутка ученичков, а потому даже извинилась.
Раза три меня так откровенно игнорировали и даже хамили, явно пытаясь сделать так, чтобы я вышла из себя, и оба эти раза мне на помощь приходил Степан Вшивков со своими друзьями, заставляя Ярослава злобиться. Он-то хотел, наверное, чтобы я наорала на его одноклассников или как-то наказала их, чтобы потом пожаловаться родительскому комитету, например. А ничего не получалось, и он злился сам.
Кто-то подложил мне в сумку огромного мерзкого резинового паука – и если бы я страдала арахнофобией, то меня точно ждал бы удар. А если бы я боялась тараканов, то не смогла бы больше никогда залезть в собственный кошелек – там я нашла сразу двух, омерзительных, правда, тоже искусственных, но выглядевших как настоящие – их я отдала Темным Силам, который пришел в восторг и тут же принялся пугать одногруппниц в университете. Он же предложил мне принести в школу подарочек для деток от его знакомого таксидермиста, но я, правда, отказалась, хотя сделать это было нелегко.