Особое задание для вора (СИ) - Блашкун Елена

Как бы там ни было, но Рэй был сильнее, чем казалось на первый взгляд, и ему удалось сдержать натиск Карстена. Для лучшего результата он еще и обездвижил императора, использовав его же ментальную магию.

Мысленно отгородившись от боли и всего, что происходило вокруг, Рэй вспомнил то, чему его учили братья-волки, а именно — как управлять природными стихиями и защищаться от них же.

Киара не могла отвести глаз от того, что происходило всего в нескольких метрах от нее. Двое мужчин сцепились между собой и боролись явно не на жизнь, а на смерть. Карстен плотно вогнал кинжал в живот Рэя, но тот будто не замечал этого, хотя с его губ уже капали бурые капли крови.

Непонятно как, но в закрытом зале храма вдруг поднялся сильный ветер, поднявший вверх песок и всю ту пыль, что накопилась за многие десятилетия. Оборотница готова была поклясться, что под потолком начали сгущаться тучи, как перед грозой. Инстинктивно девушка прикрыла рукой лицо, и только тогда поняла, что больше не обездвижена.

Первое, что она сделала — бросилась к Эмили и сгребла ту в охапку, оттаскивая подальше от противников и поближе к дверям. К сожалению, магия все еще была заблокирована, так что отгородиться от происходящего иным способом не получалось. Девочка же буквально выла и кричала от того, что видела перед собой.

Нет, Киаре не показалось — в подземном зале действительно началась настоящая буря, которой для полноты картины не хватало только нескончаемого потока воды, льющегося из тяжелых облаков. Шквальный ветер буквально сбивал с ног, а молнии били в землю всего в паре сантиметров от них.

— Шаррас вар, что происходит?! Это твои штучки? — Аластор сел рядом с ними, прикрывая Эмили с другой стороны. Что не говори, а пожертвовать ребенком просто ради принципа он никогда бы не смог.

— Нет, моя магия исчезла, — ответила Киара.

— Как и моя. Но тогда что происходит?

— Это… — девушка сглотнула, боясь ошибиться в своих догадках. — Я думаю, что это все Рэй. Его магию невозможно заблокировать.

Оборотень в недоумении посмотрел на нее, но промолчал.

В зале раздался оглушительный по своей силе гром, и буквально через секунду, хлынул дождь. Как не странно, ни одна капля не упала на них. Аластор удивленно оглянулся:

— Вокруг нас купол, не пропускающий воду. Смотри, такие же защищают остальных членов отряда — он указал на тех немногих союзников, кто выжил. Киара обернулась и поняла, что ее друг прав.

Вода стремительно поднималась, достигнув уже щиколоток стоявших неподвижно мертвецов, но оборотни, да и сам Рэй, даже не намокли. Девушка заметила, что лицо мужчины побледнело — использование сложной магии и глубокая рана никому бы не дались легко, а уж такому новичку, как он — и подавно.

Вслед за громом, противореча всем законам природы, появились молнии. Они ударили в землю такой плотной сетью, что, казалось, покрыли собой каждый сантиметр зала. Кроме того, коснувшись воды, они мгновенно разбежались по полу. Ожившие трупы начали корчиться в судорогах — по их телах ежесекундно проходило такое количество природной энергии, что каждый из них мог бы заново умереть много раз подряд. Один за другим мертвецы начали оседать на пол уже без возможности когда-либо заново подняться.

Киара прижала дочку к себе, лишая ее возможности видеть происходящее, а сама вскинула голову и пристально посмотрела на сцепившихся противников. Молнии не касались тела Карстена напрямую, но он стоял в воде, так что ему тоже досталась «своя» доза смертельной энергии. Единственное преимущество, которое у него было — это защита Рэя. Как бы там ни было, а вор постарался отгородится от происходящего водонепроницаемым куполом, хотя и понимал, что при существующих обстоятельствах это вряд ли получится. Как не крути, а они не просто держались за руки, но и были скованны металлическими оковами. И то, и другое отлично проводило ток.

Карстен понимал все это, и потому из последних сил старался держаться за Рэя, который, к слову, уже даже не сдерживал императора.

«Почему он не отпустит Карстена? Ведь тогда сам же и погибнет!» — Киаре захотелось закричать на глупого мага, который понапрасну изводил себя. Уж с одним-то противником они бы, наверняка, справились. Даже учитывая то, что он сильный менталист. И тут девушка все поняла — Рэй просто помнил об анхе. «Защищает от магии и физического воздействия» — кажется, так сказали им боги? Да, наверно потому этот самонадеянный вор все еще упрямо стоит между ними и Карстеном. Иного объяснения просто быть не могло!

Неизвестно, сколько времени прошло, но император наконец-то упал на одно колено, а затем и на второе. Свободной рукой он уже даже не цеплялся за рукоять ножа, хотя в последний момент постарался схватиться за полы плаща вора. Его глаза навеки закрылись еще до того, как тело полностью упало на пол.

Молнии вокруг Рэя, да и сама буря стихли, говоря о том, что все по-настоящему закончилось. Наступила тишина, которая оглушала не хуже, чем недавний гром.

В этот момент сковывающая противников броня стекла с рук, будто ртуть. Маг покачнулся, вынул кинжал из раны, а затем прикрыл ее рукой. Затуманенным взглядом мужчина взглянул на поверженного врага и упал рядом с ним.

— Рэй! — первой пришла в себя Эмили и бросилась к другу, отталкивая двух взрослых. Киара с Аластором последовали за ней. Оборотень осторожно перевернул мага и прикоснулся к его шее рукой. Затем почти незаметно покачал головой — пульса не было, или же он был слишком слабым, потому что даже не чувствовался.

— Нет, все нормально. Он сейчас придет в себя. У него есть артефакт, который не даст ему умереть. Я точно это знаю! — Быстро проговорила Киара, хотя и сама видела, как стремительно бледнеет мужчина. Всего на секунду он открыл глаза, встретился с взглядом маленькой девочки и улыбнулся своей особенной — наглой, и в то же время искренней улыбкой. Затем голова мага откинулась назад — он больше не дышал.

— Рэй! — Еще раз крикнула Эмили и вцепилась в руку Рэя, стараясь растрясти его. В этот момент она выпустила из маленькой ладошки неизвестный предмет — теперь он только мешал ей. Киара невольно посмотрела вниз и застыла — ее дочь уронила на пол анх — тот самый артефакт, что должен был защищать вора.

Будто со стороны она наблюдала, как по щекам девочки текут слезы, а руками та отчаянно хватается за уже неподвижное тело Рэя. Аластор хмурился, наблюдая за всем и понимая, что только что тот, кого он презирал с момента знакомства, спас их всех, буквально пожертвовав собой. Как? Ему это было не важно — это не меняло сути. Оборотни тоже с опаской подошли ближе, не понимая, что же именно произошло.

А Киара…Она не могла поверить в то, что произошло. Зачем он это сделал? Мог же не отдавать малышке анх, и тогда бы спасся сам. Ответ нашелся очень быстро — Рэй не был уверен, что сможет оградить их от опасной магии, и отдал Эмили единственную защиту, в которой был уверен.

Кажется, Аластор отдал какой-то приказ, и их люди начали обход зала — осматривали каждый труп, проверяя не оживет ли тот вдруг и отделяли своих от чужих. Кто-то оттащил тело Карстена в сторону, попутно пнув его пару раз, но девушка даже не обратила на это внимания, приходя в себя от шока. Наконец, она произнесла:

— Скажи Маре, что император мертв. Мы победили.

— Что делать с его вдовой?

— Ничего. Я хочу сама с ней поговорить, — устало поднимаясь, сказала Киара. — И скажи Заку и Рику, что они нужны нам тут — мы не можем бросить друзей, — еще раз взглянув на павших собратьев заметила девушка. Затем она перевела взгляд на дочь и заставила ее встать: — Эмили…нам надо уходить.

— Я не хочу оставлять его, — дернула плечом девочка, не опуская глаз и все еще пристально глядя на Рэя. Она понимала, что произошло, но принимать все еще отказывалась. Впрочем, как и ее мама.

— Я знаю. Но я тебе обещаю, что очень скоро мои друзья заберут его и остальных отсюда. И тогда мы сможем…попрощаться с ними.

Зал давил своей атмосферой и хотелось одного — скорее сбежать отсюда. Хотя нет, конечно хотелось другого — чтобы все закончилось не так. Почему-то когда думаешь о победе, объективно понимаешь, что жертвы будут. Но не ты, и не твое ближайшее окружение. Не те, кто еще сутки назад были рядом с тобой — рассказывали шутки, смеялись, и рассуждали о грядущей победе. А что теперь? Теперь осталось одно — погребальный костер да кислый привкус сомнительной победы.