Из Парижа в Бразилию по суше - Луи Буссенар

Через минуту веревки были перерезаны. Все пятеро пленников встали, расправили затекшие конечности и могли хоть сейчас приступить к отмщению. Их ружья, заряженные, с запасом патронов, все еще валялись под тентом: краснокожие, опьяненные первым успехом, даже не подумали завладеть ими.

Перро, взяв в руки свой карабин и нежно поглаживая ствол и деревянное ложе любимого оружия, облегченно вздохнул. Быстро, одним взглядом, оценил окружающую обстановку, запечатлевшую последствия величайшего разгрома. И заметил своего заклятого врага, Отца Врачевания, которого, похоже, внезапно поразило безумие. Негодяй, привыкнув обманывать своих соплеменников с помощью различных трюков и переодеваний, злоупотребляя тем самым их доверчивостью, не смог вынести зрелища пылавшего шара, который он счел подлинным проявлением могущества сверхъестественных сил.

Достойный траппер, ничуть не смягчившись при виде обезумевшего врага, неумолимый, как и все, кто живет в этих малонаселенных краях и в области правосудия подчиняется только закону грозного судьи Линча[258], поднял карабин, взял краснокожего на мушку и приготовился размозжить подлецу голову. Хотя столь стремительное исполнение приговора обычно внушает европейцам отвращение, наши друзья не стали мешать: у себя дома каждый волен поступать так, как ему нравится. К тому же и кровавая полоса на лбу канадца не располагала к излишней снисходительности.

Неожиданно, к глубочайшему удивлению путешественников, Перро с тихим смехом опустил оружие.

— Не стоит напрасно тратить порох и пулю, — произнес он своим тягучим голосом. — Опасность миновала, так что давайте-ка позабавимся, как это принято в этой благословенной стране.

— Что вы хотите этим сказать, отважный мой Перро? — спросил Жюльен.

— А то, что теперь вы уже можете обнять своего друга, который, так кстати свалившись с неба, вызволил вас из этой заварушки… Да я и сам не прочь крепко пожать ему руку… А потом неплохо бы поговорить нам по душам, тем более что индейцев и след простыл.

— Но разве краснокожие не могут вернуться и снова напасть на нас?

— Нет, это исключено: у них тут будет столько хлопот, что они позабудут о нас.

— Что вы имеете в виду?

— Эти мерзавцы чиликоты переоделись в дикарей из других племен, чтобы грабить безнаказанно… Ну, словно жулики, нарядившиеся жандармами перед тем, как идти на дело… И все бы прошло у них гладко, если бы не остальные аборигены, не имеющие ничего общего с гнусной шайкой. Среди индейцев много честных людей, и к тому же им просто не выжить без факторий. Вот эти-то краснокожие и сыграют роль полиции. Прямо скажу, не хотел бы я оказаться в шкуре чиликотов!

— Вы уверены в этом?

— Так же, как и в том, что когда-нибудь мы все умрем… Вы небось никогда не видели, как снимают скальп?

— Нет, и честно говоря, не имею такого желания.

— Но ведь вы путешествуете для того, чтобы все видеть!

— Конечно, но не подобные процедуры.

— Дело ваше. Однако должен заметить, что такая возможность предоставляется не каждый день.

— Вот как!

— Да, сейчас снимают скальпы только в книжках, сочиненных в Европе, ну и, может быть, еще где-нибудь в глухих, уголках Скалистых гор.

— Но, Бога ради, объясните, почему вы считаете, что нам предстоит лицезреть этот мрачный спектакль?..

— Взгляните-ка сами! Я уже давно твержу вам об этом, — прервал друзей торжествующим тоном канадец. — Видите? Они идут сюда…

— Кто?

— Черт подери, да остальные дикари, что расположились лагерем возле английской фактории!

— Кто же успел предупредить их о случившемся?

— Это, месье, так же просто, как выкурить трубку. У англичан только что открылись торги. Краснокожие, собравшиеся перед факторией, конечно, заметили ваш шар, летевший в их сторону. А всем известно, что индейцы — любопытнее малых детей. И, завидев ту самую луну, о которой все говорят на сотни лье в округе, они тотчас забыли про товары. Пусть же первая выкуренная мною трубка будет и последней, если я ошибаюсь!

— Кстати, — спросил Жюльен, — куда же делся американский фактор с двумя помощниками-метисами?

Перро рассмеялся беззвучно:

— Видите вон те «тюки», что шевелятся так, будто в них завернуты какие-то животины? Держу пари, что мерзавцы связали этих троих самым отвратительным рваньем… Глядите!.. Ну, что я вам говорил? Другие краснокожие их освобождают… Этих-то я знаю… Индейцы из Арк-Форта. Неплохие ребята!.. Вот и появился американский фактор!.. И метисы!.. Ух, как они злы!.. Хоп!.. А это уже дело неважнецкое! Хозяин и его служащие недовольны и схватились за карабины!.. Па-па-пам!.. Двое чиликотов лежат на земле, третий захромал… Э!.. Три головы уже ощипаны!.. Три красных колпака!..

— Как, с них уже сняли скальпы?![259] — в ужасе воскликнул Жак.

— Именно! — с неподражаемым хладнокровием ответил канадец. — Вы только послушайте… как вопит тот, кто только ранен!.. Паф!.. Американцы еще стреляют, а краснокожие уже скальпируют… Да что там говорить, я, пожалуй, пойду посмотрю.

— Вы хотите поучаствовать в этой кутерьме?! Вы, Перро, такой серьезный человек?! Неужели вы и в самом деле пойдете туда?

— Да, пойду, хоть и рискую ненароком заработать увесистый тумак… Смотрите, там палят уже со всех сторон! Те, кто пришел позже, стреляют как сумасшедшие, но совершенно наугад… Впрочем, иначе и не бывает. Я не знаю никого, кто бы с таким удовольствием бабахал впустую, как это делают индейцы…

— Однако писатели создали им репутацию метких стрелков.

— Столь же фальшивую, как и мексиканские монеты, — вступил в разговор Жак. — Слышите, как свистят пули? Эти полоумные в конце концов перестреляют и нас.

— Полно, ежели это и случится, то не сегодня, — произнес, помолчав, Перро. — Чиликоты получили по заслугам. Те, кто не взят в плен и не оскальпирован, — а таких немного, — удрали… В общем, с ними покончено.

Этот разговор, который занял в нашем повествовании так много места, продолжался всего несколько минут, ибо события после драматического приземления Жака Арно в вихрях пламени развивались с невероятной быстротой.

Трое друзей и их отважные спутники-канадцы, спасенные столь чудесным образом, смогли наконец, обнявшись после долгой разлуки, рассказать друг другу о своих приключениях, произошедших с тех пор, как все они тем или иным способом покинули форт Нулато. Предоставляю читателям самим догадаться, стал ли Жак героем дня и был ли он чествован остальными как их спаситель.

Впрочем, спутники Жака были не единственными, кто благословлял его поистине фантастическое появление. Краснокожие, покинувшие английскую факторию и словно сумасшедшие бросившиеся навстречу воздушному шару, очутились прямо перед американским складом, который чиликоты за недостатком времени не успели разграбить. Пронырливый американец не преминул воспользоваться этим обстоятельством и, вовремя до краев наполнив виски большие стаканы, предложил их выдохшимся от бега и сражения воинам. Краснокожий очень чувствителен к знакам внимания, особенно в виде горячительной жидкости, и становится в ответ необычайно общительным и гораздо более сговорчивым, тем более если при этом виски без конца течет из бочки в бутылку, а из бутылки в его глотку. За добрым стаканом нашлось время поговорить и о делах. Индейцы похвастались шкурками, что остались в палатках возле английской фактории. Американец расписывал достоинства своих товаров, дал им пощупать лучшие из них и потом показал дюжину карабинов с дешевой отделкой самого дурного вкуса, но зато сияющей!., ослепительной!., позолоченной!.. Этого краснокожие уже не выдержали: каждый захотел иметь у себя такое ружье, ибо никогда ни один индеец с Великих озер не держал в руках столь сверкающего оружия. Они тотчас же побежали назад к английской фактории, с не меньшим проворством, чем бросились навстречу луне, и быстро приволокли все запасы мехов на спинах своих жен.