Том 18. Конец банды Спейда. Блондинка из Пекина. Запах золота - Джеймс Чейз

— Фриц покажет вам ваши комнаты, — проговорил фон Гольтц, указывая на низенького человечка. — Вы, разумеется, хотите немного освежиться. Минут через тридцать будет подан завтрак. — Он сделал паузу. — Я разместил всех вас на первом этаже, в соседних комнатах, — он хохотнул: — В лабиринтах замка так легко заблудиться…

Минут через двадцать в огромную спальню Гирланда, главным украшением которой была необъятная постель, а из окон открывался вид на парк и темнеющий вдали лес, ворвалась Джулия. На ней было простое белое платье и колье из голубых камней.

— Замечательно! — восторг источался из нее. Она подбежала к Марку, потянула его от открытого окна. — Ты только посмотри на эту кровать… Она создана для любви!

Гирланд улыбнулся.

— Ну, это очевидный факт… Все постели созданы для любви, моя радость. Все зависит от того, кто на них.

— Моя комната за следующей дверью, — она понизила голос до шепота. — Я приду к тебе этой ночью.

Гирланд удивленно поднял брови.

— Что-то я не помню, чтобы приглашал тебя.

Она рассмеялась.

— Не надо дурачить меня, Казанова. Я же ведь прекрасно вижу, что ты меня хочешь… Все время. Я приду сегодня ночью.

— Там видно будет, — он посмотрел на нее. Она действительно была очень соблазнительной. — Где Раснольд?

— У себя. Давай спустимся вниз, я буквально умираю от голода.

Рука об руку они прошли через комнату. Прежде чем выйти, Джулия помедлила, привлекла к себе Гирланда и прошептала:

— Поцелуй меня!..

Едва он обнял ее, как в дверь постучали. Они отпрянули друг от друга. Гирланд открыл. На пороге возник Раснольд. Он внимательно посмотрел на Гирланда, затем его взгляд задержался на Джулии.

— А я уже гадал, где ты пропала!

— Ну вот ты меня и нашел. Я пришла посмотреть, как он здесь устроился… Посмотри, какой чудесный вид, не так ли? — восторженно повторила Джулия.

Раснольд подозрительно оглядел комнату, задержав взгляд на прибранной кровати, и покачал головой:

— Замок выглядит просто фантастично. Интересно, сколько это может стоить?

В коридоре послышался негромкий кашель, и в проеме двери возник Фриц.

— Завтрак готов, — сообщил он. — Прошу вас.

Стол был сервирован в огромном зале, способном вместить, по крайней мере, человек двести. Для начала подали икру с охлажденной водкой, затем дикую утку с вином урожая 1949 года. На десерт была земляника с шампанским.

Во время еды фон Гольтц умело поддерживал беседу, обращаясь главным образом к Джулии.

Гирланд снова отметил, что на всей серебряной посуде значились все те же загадочные инициалы «Г» и «Р». Это его вконец заинтриговало.

Когда они перешли в гостиную, где был приготовлен кофе с ликером, он не удержался и спросил об этом. Фон Гольтц пристально посмотрел на него, потом улыбнулся.

— Это делает честь вашей наблюдательности. По правде говоря, замок принадлежит моему дяде.

— Прекрасный обед, граф, — сказал Раснольд, усаживаясь в удобное кресло. Буквы и вензели его не интересовали. — Поздравляю вас. Ваш повар был бы нарасхват в лучших парижских ресторанах, и, имейте в виду, это не комплимент, а правда.

— Он француз, — уточнил хозяин замка, усаживаясь рядом с Джулией. Слуга сразу же подал напитки. Едва он отошел, как фон Гольтц повернулся к Гирланду.

— Мы разговаривали о моем дяде. Как я вижу, вы хотите знать, кто он.

Гирланд зажег сигарету. Сохраняя равнодушное выражение лица, он весь подобрался в ожидании ответа.

— Кто он?

— Это Герман Радниц.

Гирланд продолжал простодушно улыбаться, но сердце его екнуло: «Ловушка!» Так как молчать было невозможно, он сказал:

— Как я сразу не догадался! Мы как-то работали вместе. Как он поживает?

— Прекрасно.

— Мы его увидим здесь?

— Нет, — фон Гольтц закинул ногу на ногу и отпил кофе, изучающе глядя на Гирланда. — Думаю, нам нечего утаивать друг от друга. Вы думаете, что попали в ловушку, не так ли?

Гирланд отставил чашку с кофе и взял рюмку с бренди.

— Если Радниц действительно стоит за этим приглашением, то тогда не исключена такая возможность, — ответил он небрежно.

Джулия с изумлением слушала их разговор.

— Можно смеяться сейчас или… Или? — спросила она. — Я что-то не понимаю ваш разговор.

— О, конечно, — ответил Гирланд, вытягивая свои длинные ноги. — Дядя графа один из влиятельнейших и богатейших людей мира. Если бы он не был так богат, то наверняка давно бы попал в тюрьму. Ведь его настоящее имя Генрих Кунцли. И богатство свое он сделал, снабжая нацистов и японцев мылом, маслом и порохом. При этом необходимо уточнить, что нацисты и японцы обильно снабжали его соответствующим сырьем: костями, волосами, жиром и зубами миллионов людей, убитых в концлагерях. А милый дядюшка нашего хозяина трупы евреев и других жертв последней войны перерабатывал в деньги. Не так ли, дорогой друг? — спросил он графа с легкой улыбкой.

Фон Гольтц улыбнулся в ответ.

— Да… Я вижу, вы хорошо информированы, но это давняя история, — его глаза блеснули. — Какой вы въедливый человек, Гирланд. Все время суете нос в чужие дела. Пора это оставить.

Гирланд отпил немного бренди и кивнул головой.

— О, мне это говорят уже не в первый раз. Но, признаюсь, это не мешает мне спать.

— Ради бога, — воскликнула Джулия, — не объясните ли вы мне, что все это значит?

— Позвольте мне вам все объяснить, — сказал фон Гольтц. — Как мне известно, вы шантажируете своего отца. У вас имеются три порнографических фильма, которые вы угрожаете переслать его политическим конкурентам, если он не снимет свою кандидатуру на пост президента США. Вот мне и нужны эти три фильма… И я их возьму, — добавил он ледяным тоном.

Джулия вскочила на ноги. Кровь бросилась ей в лицо. Ее глаза зло сверкнули.

— Вы их не получите! — воскликнула она. — Пьер, мы уезжаем отсюда! Немедленно!.. Ну, чего ты сидишь, как идиот?! Уходим!

Раснольд взглянул на фон Гольтца, невозмутимо сидящего с рюмкой бренди в руке и улыбавшегося так, что Раснольд содрогнулся. Он перевел взгляд на Джулию.

— Лучше сядь и заткнись, идиотка! — сказал он злобно. — Разве ты не видишь, мы попали в ловушку!

— Ловушка?! Он не сможет остановить нас… Я уезжаю отсюда! — топнув ногой, она помчалась к двери, открыла ее и побежала по громадному вестибюлю к выходу. Дверь была заперта. В бешенстве она повернулась и бросилась на террасу. Внизу сиротливо стоял красный «триумф». С возгласом облегчения она метнулась к мраморным ступеням, но вдруг замерла на месте. Две огромные немецкие овчарки, рыча и скаля зубы, поднялись на ноги, кровожадно поглядывая на нее. Она испуганно вскрикнула, отступила на несколько шагов и остановилась. Продолжая глухо рычать, овчарки начали медленно подниматься по ступенькам. Джулия бросилась назад в гостиную.

— Собаки!.. — запыхавшись, крикнула она и прикусила язык, так как фон Гольтц громко рассмеялся.

— Не могли бы вы сесть? — спросил он. — Вы не сможете уехать отсюда. Да, там собаки… И они немедленно разорвут вас, если вы будете настолько глупы, что сделаете попытку убежать. Где фильмы?

Джулия побледнела, но все же вскрикнула, блестя глазами:

— Вы их не получите!.. — она повернулась к Раснольду. — Сделай же что-нибудь! Скажи им… Не сиди, как остолоп! Сделай что-нибудь!

— Я предупреждал тебя. — Раснольд был бледным и встревоженным. — Я не сомневался, что это когда-нибудь случится. С меня достаточно…

Гирланд молча слушал все это. На некоторое время о нем как бы забыли. Между Джулией и Раснольдом разыгралась сцена, за которой заинтересованно наблюдал фон Гольтц.

— Он их не получит! — кричала Джулия, заламывая руки. — Он не сможет заставить нас отдать их! Он не может!..

— Вы ошибаетесь, — со вздохом промолвил Гольтц. — Когда я хочу чего-то, я всегда имею это. Желаете, чтобы я продемонстрировал свои способности убеждать?

— Пошел вон! — закричала Джулия, сверкая глазами. — Я ни за что не отдам пленки! Если вы нас не отпустите, я… я сообщу об этом в полицию!

Фон Гольтц смотрел на нее, как на капризного ребенка.

— Вы очень молоды и глупы. Интересно, каким же образом вы собираетесь предупредить полицию?

Джулия повернулась к Гирланду.

— А вы не можете сделать что-нибудь? — она вскочила, подбежала к нему и остановилась рядом. — Вы же настоящий мужчина и не можете просто сидеть здесь. Помогите мне уйти отсюда!

— Но, к сожалению, все козыри у нашего дорогого графа, — спокойно ответил Гирланд. — А я никогда не играю на верный проигрыш. Отдайте ему фильмы.

Джулия отвернулась от него с отвращением.

— Я их не отдам, — глухо проговорила она. — Понятно? Никогда не отдам!

Немец повернулся к Раснольду, поблескивая глазами от еле сдерживаемого бешенства.