Том I: Пропавшая рукопись - Мэри Джентл

— Заткнись, ты!

Оба были обнажены до пояса, сброшенные с плечей рубахи и камзолы были скатаны узлом на талии, их кое-как придерживал пояс с кинжалом. Голая грудь каждого обгорела докрасна. Аш собралась было заворчать, как заметила, что у одного узел с одеждой на талии был потолще. Без слов она указала ему на узел.

Молодой солдат развернул тюк и встряхнул то, что в нем было. Из его больших рук выпал сложенный в четыре раза квадратный флаг — синий с красным, шириной около двух ярдов, с изображением двух воронов и двух крестов. Аш молча смотрела на флаг.

Вокруг нее поднялся шум, кто-то засмеялся; почти физически ощущалось, что они предвкушают потеху.

— Это, случайно, не личное знамя, а? — Аш не хотела разочаровывать их.

Тот из братьев, который держал флаг в руках, быстро закивал. Другой свирепо ухмылялся.

— Личное знамя Кола де Монфорте? — осведомилась она.

— В самую точку, командир! — пискнул третий брат и сам покраснел от своих слов. Аш заухмылялась.

Позади нее вдруг заговорила Флора:

— Ни хрена себе штучки! Как ты собираешься объясняться по этому поводу?

Аш расхохоталась при виде ее смятения:

— Да никак, — весело объявила она. — Я вовсе не обязана. По сути дела… вот вы — Марк и Томас, да? И молодой Саймон. Значит, так: Эвен Хью… Каррачи, Томас Рочестер… и копейщик Хью… — Аш назвала еще человек двенадцать. — Предлагаю вам аккуратненько сложить это знамя и отнести к воротам в лагерь Монфорте, а там передать его господину Кола — лично — с нашими лучшими пожеланиями.

— Что ты предлагаешь им сделать? — воскликнула Флора.

— По-моему, очень неприлично — потерять свое личное знамя. Допустим, мы просто случайно обнаружили его там, где оно валялось, — подчеркнуто сказала Аш, — и вернули его им — вдруг они волнуются…

Всеобщий хохот заглушил ее дальнейшие слова.

Пока копейщики разбирались с порядком шествования, отыскивали, какие кольчуги надеть для визита в лагерь наемников Монфорте, и увешивались самым впечатляющим оружием, Флора дель Гиз спросила:

— И как оно оказалось в наших руках?

— Ой, не спрашивай, — отмахнулась ухмыляющаяся Аш. — Напомни мне сказать Герену, чтобы удвоил охрану по периметру лагеря. И удвоить стражу у знамени Льва. Чую, будет много такого…

— Чушь какая-то! — проворчала Флора. — Терять столько времени! Детские игры!

Аш следила, как Людмила Ростовная и вторая женщина-копейщик, Катерина, плечом к плечу подняли аркебузы, и экспромтом созданный почетный караул, числом порядка двух дюжин бойцов, направился через заливные луга в сторону лагеря бургундских наемников.

— Ну хочется ребятам поиграть в похищение флага, пусть себе. Герцог Карл или даст денег на наш рейд, или нарвется на войну. В любом случае через несколько дней эти ребята окажутся у тебя в палатке. Или в земле. И они это знают. — Она подмигнула Флориану. — Да ладно; ты считаешь, что это нехорошо? Ты же видела, каковы они после победы в сражении!

Собеседница, казалось, хотела что-то ответить, но заметила, что ее зовут к палатке хирурга — звал один из помощников, дьякон, и, резко кивнув Аш, она ушла.

Аш не задерживала ее.

Капитану стражи у ворот в лагерь она сказала:

— Если появится городская стража, сразу послать за мной. Их сюда не впускать, это ясно?

— Ну да, командир. Что, у нас опять неприятности?

— Попозже узнаешь. У нас тут все всегда становится всем известно…

Капитан привратной стражи, крупный бретонец крестьянского сложения, ответил:

— Совсем как будто ты в какой-нибудь хреновой деревне…

Интересно, что тебя больше возмутит завтра: заключение юристов герцога, что визиготы имеют на меня право собственности, или что от сифилиса тебя лечила врач-женщина…

— Доброй ночи, Жан.

— Доброй ночи, командир.

Аш зашагала к командирской палатке. Теперь, на территории лагеря, ее телохранители куда-то испарились, вокруг нее скакали и тявкали пять-шесть мастифов. Пока она добиралась до своей палатки, всего в нескольких ярдах от ворот, подошел Герен аб Морган — узнать пароли для ночной стражи; появился Анжелотти — с объявлением о текущем ремонте пушек (у пушки-органа Месть Барбары треснул ствол); тут же Генри Брандт истребовал денег из походной казны; и на все это ушло полчаса. Оказавшись наконец у своей палатки, Аш взглянула внутрь: там шла бурная деятельность — насупленный Бертран по нетерпеливым указаниям Рикарда закатывал ее ножные доспехи в бочку с песком, чтобы очистить; оба они сняли с нее кольчугу, она понюхала свои подмышки и, передав командование Ансельму, свистнула собак и в сопровождении Рикарда спустилась к реке, чтобы выкупаться, пока еще светло.

— Я не могу сказать, что беспокоюсь насчет Флориана, — она погрузила обе ладони в загривки мастифов, ощущая их тепло и вдыхая запах собачьей шерсти. — Если кто-то не желает служить рядом с женщинами — пусть не просится ко мне в отряд. Правильно?

Рикард смутился. Здоровенный пес Боннио засопел.

На берегу реки она стянула одновременно рейтузы и камзол, сняла пожелтевшую льняную сорочку, мокрую от пота — хоть выжимай. Мастифы разлеглись на берегу, положив тяжелые головы на лапы; одна пятнистая сука — Брифо — свернулась клубком на сброшенной Аш пропитанной потом сорочке, камзоле с рейтузами и башмаках.

— У меня с собой праща, — предложил Рикард.

Аш прекрасно знала, что и лисе, и хорьку, и крысе опасно появляться у мусорной кучи ее отряда; Рикард даже добыл лисий хвост для ее собственного копья.

— Побудь тут с собаками. Хоть мы и в пределах лагеря.

Аш вошла в реку и, сделав несколько шагов, бросилась в воду. Вода оказалась холодной, обожгла кожу, ее потащило вниз по течению. Смеясь, отплевываясь, она встала ногами на дно и с трудом пошлепала назад, на мелкое место, заросшее ирисами, где река дугой огибала берег.

— Командир! — позвал Рикард из своры мастифов.

Она ушла с головой под воду. Мокрые волосы относило течением. Когда она встала, они влажной массой облепили ее с головы до коленей, бледно светясь в свете заката. Она почесала солнечный ожог и сыпь на коже.

— Ты знаешь, если не тратить время на еду, мытье и сон, этот лагерь функционировал бы совершенно… — заговорила Аш и оборвала сама себя: — Что такое?

В уходящем свете дня его лица было не видно. Но он произнес отрывисто:

— Шум какой-то.

— Собак на поводок, — нахмурилась Аш.

Она пошла к берегу, передвигая тяжелые, как свинец, ноги. Привычный шум от лагерных костров и застольные крики эхом разносились по речной долине.

— Ты что-то услышал? — Она потянулась за сорочкой и начала вытираться насухо.

— Вот, теперь слышишь?

— Ну и дерьмо! — выругалась Аш, услышав крики из лагеря. Это не был крик пьяного или шум драки: для этого еще слишком рано. Не успев вытереться, она натянула на себя одежду, сразу прилипшую к влажной коже, схватила меч, на ходу пристегивая его к поясу. Рикард вприпрыжку бежал за ней. Она взяла у него из рук поводки.

— Это возле доктора! — закричал мальчик.

В сгущающейся тьме шевелилась орущая толпа.

Когда Аш, незамеченная в толпе отдыхавших солдат, поравнялась с палаткой хирурга, палатка опрокидывалась. Ножами перерезали оттяжки палатки, и вымпел с шестом рухнул; брезент внезапно осел.

Из-под брезента вырвалось желтое пламя, как будто распустилась роза, коричневая по краям; в уже почти полной темноте пламя было ослепительным.

— ПОЖАР! — орал Рикард.

— Гасить! — проревела Аш. Она без раздумий рванулась вперед, в середину толпы, зажав в обеих руках собачьи поводки. — Ангельт, какого хрена, ты что делаешь! Питер, Жан, Генри… — выхватывая лица из шевелящейся массы людей, — назад! Тащите ведра!

В какой-то миг она заметила за собой Рикарда, он старался вытащить свой затупившийся воинский меч. Кто-то с разбегу налетел на них обоих. Собаки зарычали, обезумевшей сворой бросились вперед; и она завопила: «Боннио! Брифо!» и выпустила поводки на всю длину.

Люди разбежались от собак, очистив место вокруг нее и оседающей палатки. Из-под складок брезента выползла фигура… Флора!

— Стой! — завизжала Аш.

— ШЛЮХА! — это орал алебардщик возле развалин палатки хирурга.

— Убить эту суку!

— Баб трахает!

— Ах ты грязная извращенка.

— Трахнуть его и кокнуть!

— Трахнуть ее и кокнуть!

Сквозь эту суетящуюся толпу она увидела, что со всех концов лагеря бегут другие: кто с факелами, кто с пожарными ведрами. Спиной она ощущала жар горящей палатки. Мимо нее пролетали обгоревшие куски брезента.

Аш повысила голос так, чтобы ее было слышно далеко:

— Сбивайте огонь, пока не пошел дальше!

— Вытащить ее оттуда и выебать! — заорал мужской голос: Джосс, вот кто. Он плевался, его лицо исказилось. — Коновальша херова!

Аш тихо сказала своему оруженосцу:

— Оттащи Флориана от палатки, давай, шевелись, — и сделала шаг вперед, обмотав поводки мастифов вокруг своих рукавиц, в ярости разглядывая лица окружающих.