Империя. Знамя над миром - Владимир Викторович Бабкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Геринг сегодня получил форменный разнос. В воздухе явно пахло отставкой и опалой. В лучшем случае. Ибо Вильгельм так и искал, на кого бы повестить всю вину на столь тяжелое начало войны и столь большие жертвы среди немцев.
Рейхсминистр авиации и, по совместительству, командующий Люфтваффе, точно знал фамилию виновного, фамилию начальника военной разведки адмирала Канариса. Это разведка давала неверные данные о состоянии британской армии и авиации. А на основе этих данных строилась стратегия в Берлине. Можно только вообразить, насколько данные Канариса по России отличаются от реального положения дел там.
Он кайзеру так и сказал.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВАЯ МОСКВА. ДОМ СЛУЖЕНИЯ. 98 ЭТАЖ. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 20 июня 1936 года.
Нет ничего хорошего, когда после горячей ночи, после всех охов и вздохов, в твоей постели лежит женщина и молчит.
Уже и утро прошло, но…
Не дремлет, не мечтает, не отдыхает после бурных страстей, а именно молчит. Есть в этом что-то нехорошее. И ничего хорошего не обещающее.
Маша довольно нервно укрыла простынею свою наготу.
Короче, сейчас начнётся у меня весёлая жизнь. Это к бабке не ходи.
Собственно, началось всё ещё вчера утром, когда я получил от жены шифрограмму. Совершенно неожиданную. И состоящую всего из трех слов: «Вечером в Москве». Вот, всё как Маша любит — гадай как хочешь.
Понятно, что я тут же пробил инфу и убедился в том, что её яхта покинула Остров, в Константинополе готовят к вылету Императорский борт, а истребительная эскадрилья поднята по тревоге.
И вечером, действительно, жена упала в мои объятья.
А теперь вот молчит.
— Ты меня любишь?
Это не был флирт или провокация. Вопрос был задан тяжело и с какой-то тоской в голосе.
Резкое вслед:
— Я тебя прошу — молчи.
Женщины. Порой женская логика просто поражает.
Боль:
— Миша, я устала. Устала так жить. Мы отдаляемся друг от друга. Стали словно чужими. Мы уже даже не соседи по постели. Во что мы превращаемся? В каких-то коллег по цеху. В церемониальные куклы какие-то. В балаган для публики. Я всё понимаю — война и прочее, но Господи Боже, как же я от этого всего устала. Не хочу так жить. Не хочу быть царицей-императрицей. Устала. Безумно. Просто невыносимо. Я рыдаю ночами. Ненавижу все эти доклады, цифры и донесения всякие. Свита эта… Я перестаю чувствовать себя женщиной, понимаешь? Чувствую себя какой-то чопорной старухой. Когда ты в последний раз интересовался мной помимо дел и постели? Когда ты в последний раз делал романтические глупости? Просто так, ради меня, чтобы я вдруг была приятно удивлена? Сюрпризы? Когда ты мне в последний раз просто дарил цветы?
Хмуро пожимаю плечами:
— Вчера на аэродроме.
Лучше бы я молчал. Маша всхлипнула раз-другой, а потом горько зарыдала.
— Ненавижу… Ненавижу… Я — должна… Всем должна… Улыбаться… Повелевать… Война… Мир… Тебе я лишь должна… Не хочу так… Будь всё трижды проклято…
Она выскочила из постели и выбежала в ванную, хлопнув за собой дверью.
Я встал и подошёл к окну. У Маши случались такие срывы и раньше, но сегодня как-то уж совсем жестко цепануло. Да, спорить было трудно, в этой части она права, как-то я действительно запустил ситуацию.
В ванной шумела вода. Может просто шумела, а может и не просто.
Самые могущественные и властные женщины мира всё равно остаются женщинами. Даже если их слёз никто не видит.
* * *
ГЕРМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПОТСДАМ. РУИНЫ НОВОГО ДВОРЦА. ПРОТИВОАТОМНЫЙ БУНКЕР КАЙЗЕРА. 20 июня 1936 года.
Кайзер был в ярости. Этот болван Геринг так и напрашивается на отставку! Вместо того, чтобы признать просчёты и сделать выводы, начал всю вину валить на Канариса! Нет, Канарис, конечно, тоже кретин, но ведь не Канарис пропускает в Рейх тысячи английских бомбардировщиков, и это при том, что противовоздушная оборона Германии создавалась много лет. Одни эти хвалённые башни ПВО чего стоят! Геринг тогда поклялся, что с новой системой ни одна вражеская бомба не упадет на Берлин! И ЧТО??!!! Весь город в руинах! И Бог знает сколько погибших!!!
Хорошо хоть перед войной приняли меры к рассредоточению ключевых и стратегических производств, по защите складов и аэродромов от бомбардировок, да и убежищ построили много. Но работа ПВО крайне неудовлетворительна! Систем прикрытия от ударов с неба остро не хватает, но промышленность пока не может нарастить производство. Да, что там нарастить, тут скорее речь идёт о том, каким образом предотвратить обвал производства в разы, ведь многие заводы получили повреждения разной степени тяжести, многие важные железнодорожные узлы так часто восстанавливаются после налётов, что железнодорожные составы вынуждены скапливаться на довольно ограниченном месте, становясь возможной целью британских бомбардировок, что периодически и случается. Да и с рабочими беда. Квалифицированный рабочий всегда был на вес золота, тем более в условиях войны. А ведь часть этих рабочих погибла, часть самочинно с семьями отправилась подальше от возможных эпицентров бомбардировок, коими наверняка станут их предприятия. Их пытались ловить, но это был не выход. Не вариант.
Пока, конечно, рейхсвер, кригсмарине и люфтваффе держались на накопленных запасах, но они быстро таяли, и вопрос с производством нужно было срочно решать. Спешно и по очень неприличным ценам удалось разместить дополнительные заказы в Чехии и Венгрии, но их мощностей решительно не хватало. Да и пока они там запустят всё на полную мощность, пройдет много очень драгоценного на войне времени.
Не вариант.
Нужно решать.
К тому же, Имперское правительство спешно эвакуировало из основных городов женщин, детей и стариков. Собственно, эвакуация «на оздоровление» началась примерно за месяц до начала войны. Но только сейчас ручеек выезжающих превратился в бурную горную реку.
Пока власти их как-то распределяли по деревням в глубинке, но становилось понятно, что из северо-запада и центра Германии придётся вывозить чуть ли не всех, кого только
