Советско-Польские войны - Михаил Мельтюхов

Аналогичные приказы были отданы и Военным советом Украинского фронта, на основании которых, например, штаб 15-го стрелкового корпуса в 12 часов 1 октября издал приказ № 02с с указанием новой линии советско-германской границы. Также приказывалось "немедленно приступить к эвакуации имущества в своих границах. Вывоз военного имущества произвести скрытно без шума, не создавая впечатления о массовой эвакуации, и закончить работу 3.10.39. Вывозить только военное имущество, не трогая имущества, не относящегося к военному". Всех военнопленных предписывалось немедленно эвакуировать по железной дороге с соответствующей охраной и питанием в лагерь Кривин760 . Как указывалось в приказе 5-й армии № 007 от 30 сентября, следовало эвакуаровать железнодорожный состав, грузы из железнодорожных пакгаузов, хлеб из элеваторов, помещичьи гурты скота и продовольствия, конные заводы и фермы, продукцию сахарных заводов, весь автотранспорт, все трофейное имущество (оружие, горючее, обозно-вещевое, химическое имущество и имущество связи, продовольствие и т.п.)761 .

Кроме того, начались новые переговоры военных представителей сторон. "2 октября 1939 года в 15 часов 50 минут состоялась беседа Народного Комиссара Обороны СССР Маршала Советского Союза тов. Ворошилова и Начальника Генерального штаба РККА Командарма 1 ранга тов. Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Ашенбреннера и подполковника Кребс, которые пришли к следующему соглашению:

1. Части Красной армии, остановившиеся на линии, достигнутой к 18 часам 29 сентября 1939 года, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся на линию р. Игорка, Рзадовы, р. Волкушанка, д. Чарны Бруд, Щебра 1, Топилувка, далее на границе Восточной Пруссии до р. Писса, восточный берег р. Писса до ее устья, восточный берег р. Нарев до деревни Островы (у Остроленка), Трошин, Стыленги, Соколово, Ростки, восточный берег р. Буг до деревни Ростки до устья р. Солокия, южный берег р. Солокия до Поддубце, далее от Поддубце на Любыча-Кролевска, Сандст, Залуже, Воля Олещицка, Синява, далее восточный берег р. Сан до ее истоков, включая Ужокский перевал.

Все пункты, перечисленные настоящей статьей, остаются за частями Красной армии.

2. Части Красной армии, находящиеся западнее линии, указанной в 1-м параграфе настоящего протокола, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход примерно в 20 км, закончить свой отход:

а) на государственную границу северо-западнее Гродно к 8 октября вечером;

б) г. Сувалки освободить к вечеру 5 октября и 6 октября передать его представителям местного германского командования;

в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова к вечеру 8 октября;

г) на р. Буг западнее г. Дрогичин к вечеру 9 октября;

д) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь западнее Бреста к вечеру 11 октября.

3. Движение войск обеих армий должно быть организованно так, чтобы имелась между передовыми частями Германской армии и хвостом колонн Красной армии дистанция в среднем до 25 км.

Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Германской армии выходят:

а) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь (западнее Бреста) - к 12 октября вечером;

б) на р. Буг западнее Дрогичин - к 10 октября вечером;

в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова - к 9 октября вечером;

г) к г. Сувалки - 6 октября вечером;

д) на государственную границу северо-западнее Гродно - к 9 октября вечером.

4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Красной армией и приеме Германской армией пунктов, городов и т.п., разрешаются представителями обоих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий Командованием выделяются специальные делегаты.

Командование Красной армии принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Германской армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Германской армии.

5. При отводе войск Красной армии, авиация Красной армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров. По занятии обеими армиями линии, указанной в 1-м настоящего протокола, авиация обеих армий не перелетает указанной линии"762 . В 20.40 2 октября в войска поступила директива наркома обороны № 083, излагавшая советско-германский протокол, продублированная соответствующими приказами Военных советов фронтов763 .

В 23.30 2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую просьбу: "Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части - западный обвод фортов достается немцам; при близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте; железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска", оставив за СССР часть территории на западном берегу реки764 . На следующий день из Москвы пришел ответ, что "граница у Бреста установлена соглашением и менять ее невозможно"765 . Но, чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением, и этот канал советский представитель выдал немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница766 .

Заключение советско-германского договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. и новое военно-политическое положение в Восточной Европе привело к новым оценкам обстановки личным составом Красной армии. Шок от событий 17 сентября уже прошел, и теперь в среде военнослужащих стали раздаваться совершенно другие голоса.

Ожидая сведений о переговорах в Москве, бойцы высказывали следующие мысли: "жаль, если придется возвращаться - хочется идти вперед", "что будет с населением, если мы оставим эти районы", "неужели придется опять отходить к Бугу. Трудящиеся опять будут под гнетом помещиков и капиталистов и над ними будет фашистская расправа", "Варшава раньше принадлежала России и надо взять ее". Конечно, новое направление политработы имело свои результаты. Так, красноармеец 96-го стрелкового полка Пашковский считал, что "партия и правительство правильно решили об отводе наших войск за р. Западный Буг, нас теперь ни кто не сможет обвинить, что мы использовали освободительную войну для захвата чужой территории". Сотрудник Химического управления РККА военинженер 2-го ранга Петров также считал, что "граница проведена с учетом всех моментов и она правильна. К СССР отошли Западная Белоруссия и Западная Украина. Нельзя было делить польский народ между двумя странами". Но были и другие настроения. Красноармеец 96-го стрелкового полка Насибулин был недоволен: "Шли, шли вперед, а теперь идем назад, ведь украинцев и белорусов и здесь много. Почему мы не могли бы и их освободить". Красноармеец 283-го стрелкового полка Рудавка задавался вопросом, "почему это так, что была намечена граница по р. Висла, а теперь по р. Буг. Не есть ли это уступка СССР Германии"767 .

Помощник командира 14-го стрелкового полка Шепланов считал, что "напрасно наше правительство уступает этому прохвосту, нападет он на нас". Начальник связи 9-го гаубичного артполка Шелехов: "Жаль, что части отходят к новой границе, кусочек хороший". По мнению заместителя политрука Неверова, "все ничего, но Варшаву отдали - это тяжелая потеря"768 . Работник 3-го отдела Артиллерийского управления РККА майор Володин заявил: "Я заражен красным империализмом: нам нужно захватить Варшаву"769 . Преподаватель военно-воздушной академии РККА полковник Плешаков полагал, что "теперь мы, освободив Белоруссию и Украину, должны будем подумать о выходе к Балтийскому морю, Тем более что в Литве тоже есть бывшие белорусские территории, теперь можно нажимать и на Румынию, она быстро отдаст Бессарабию"770 . Схожие мысли высказал сотрудник 2-го отдела 5-го управления РККА майор Герасимов: "Ограничиваться только Западной Белоруссией и Западной Украиной не следует. Необходимо во что бы то ни стало обеспечить за СССР площадь хотя бы [до] Висл[ы]. Варшава тоже должна быть наша, ведь это слово русское. Сейчас наступил благоприятный момент, чтобы вернуть назад всю территорию, отнятую у нас несколько лет тому назад"771 . "Мне кажется, - заявил младший командир 60-й стрелковой дивизии Растягаев, - что здесь неладно что-то, мы много уступили Германии"772 . Красноармеец отдельного батальона связи 13-го стрелкового корпуса Кулибаба задавался вопросом, "когда же мы прокорректируем границу с Румынией, а ведь и Бессарабию нужно освободить"773 .