«Крокодил» - Коллектив авторов

В 1762 215 рублей.

Лошадь в 30 рублей.

Вина ведр с пять».

Любопытные спросят: «А как сейчас?» Прямо и не знаю, что ответить. Знать не знаю, ведать не ведаю, хотя имеется статья в Уголовном кодексе о строгой ответственности за получение и дачу взятки. Правда, недавно новые пословицы услыхал: «Лучше маленький подарочек, чем большое спасибо», «Баксы есть, окажу честь», «На спасибо иномарку не купишь, дворец не построишь, на Гаваи отдохнуть не съездишь».

Александр Суконцев

НОТАЦИЯ

Директор был человеком добрым и мягким. Он никогда не распекал своих подчиненных, не повышал голоса. О стучании кулаком и речи не могло быть. Если и случалось, правда, крайне редко, он слегка журил провинившегося.

Вот и сейчас перед директором стоял, опустив голову, Федор Иванович и переминался с ноги на ногу. А директор тихим голосом, по-отечески его корил:

— Нехорошо, братец ты мой, Федор Иванович, получается. Ведешь ты себя не того… Весь коллектив относится к тебе с уважением. Я бы сказал, любит тебя. А ты? На посетителей, извини меня, рычишь. Уборщица зашла прибраться, ты на нее страху нагнал. От несознательных посетителей подачки принимаешь. С товарищами по работе конфликтуешь. Что молчишь? Отвернулся? Стыдно тебе?

Тигр по имени Федор Иванович тяжело вздохнул и пошел в угол клетки.

Анатолий Трушкин

ТОСТ

— Ну, не тяни время — говори тост.

— Значит, так… весь вред на Руси от пьянства. За то, чтобы бросить пить!

— Молодец! Хорошо сказал. Молодец! В самую точку. Здорово! Суть сказал. «Бросить пить». Молодец! Когда бросить?

— Сейчас.

— Молодец. Здорово. И уже только по праздникам?

— Нет! Ни в праздники, ни в будни.

— Молодец. Только ночью?

— И ночью не пить.

— Если не закусываешь!

— И если закусываешь, не пить!

— Погоди. Сразу не сообразишь. «И если не закусываешь, не пить…» На людях?!

— И на людях, и в одиночку. Ни днем, ни ночью. Совсем не пить!

— Правильно! Молодец! Только в отпуске.

— Нет.

— В больнице?

— Нет.

— За границей?

— Нет.

— Перед смертью!

— Нет!

— За границей ночью один перед смертью!

— Нет! Вообще не пить!

— Сдаюсь. И что тогда,?

— И тогда заживем как люди!

— Мы?!

— Да.

— Хороший тост. Ей-богу, хороший! Пьем стоя. Прошу всех встать! Грех не выпить. Грех!..

— Под такой тост и завтра не грех выпить!

ГОЛОС СОВЕСТИ

— У тебя десять миллионов, подай нищему-то. Не проходи мимо. Куда тебе, к черту, столько денег? Надо добрые дела делать. Вон тому подай — без рук, без ног.

— И подам. Что мне, жалко? Вон он — без рук, без ног. Небось у него детей куча. Почему это у нищих всегда детей много?

— Ты не рассуждай. Ты подай!

— И подам. Тыщу подам.

— Молодец! Ты просто молодец будешь. А ты заметил, как у тебя уже хорошо на душе стало? Как будто росой умылся, да?

— Да… умылся. Нищий домой придет, жена спросит: «Сколько насобирал?» А он ей: «Тыщу!» Она хлоп башкой об пол, и поминай как звали.

— Ну, поменьше дай.

— И дам.

— И дай. Не жмись.

— А кто жмется? Восемьсот подам.

— Молодец!

— Надо только как-то так положить, чтобы никто не заметил, а то отнимут. Придет домой, жена: «Сколько насобирал?» Он: «Ничего, все отняли». Она хлоп башкой об пол, и поминай как звали.

— Ну ты хоть сколько подай.

— И подам.

— И подай.

— И подам. О чем речь? Сколько — вот вопрос. Пятьдесят рублей тоже отнимут. Десять не отнимут.

— Молодец! Ну, клади десять — и пошли… Клади. Это правильно — никто не тронет его.

— Его нет, а меня тронут. Если по десять подает, сколько же у него? Выследят и грохнут.

— Так ты что, сволочь, совсем ничего не подашь?

— Почему не подам? Подам.

— И подай!

— И подам. Интересно, сколько ему подают? Рубль… Два. У меня таких денег нет. На нет и суда нет.

— Ну ты сволочь!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как я подам то, чего у меня нет?

— Ну ты и гнида!

— Погоди — он смотрит на меня. Думает: хотел подать и не подал. Нехорошо получилось.

— Молодец! И что ты сделаешь?

— А я вот что сделаю — я сяду рядом, тоже буду просить. «Подайте, Христа ради, кто сколько может!»

— Смотри — калека этот тебе хочет подать. Не вздумай взять!

— Никогда!

— Не вздумай взять!

— Никогда! Спасибо, не надо. Спасибо, не надо. Спасибо… Сколько он дал-то? Пять рублей.

— Ну ты и сука!

— Ну, сука, и что? Я же не для себя взял, для него. Чтобы он как будто росой умылся. Придет домой, жена: «Сколько насобирал?», а он: «Я сам сегодня подал».

— Молодец!

— Какой есть.

— Мо-ло-дец!

— Ну, все, все. Пошли отсюда.

Дмитрий Филимонов

ЮНОЙ ХУДОЖНИЦЕ

Ирония — это тень от улыбки.

Нарисуйте, девочка, поэта. Он поэт, он создан для портрета. У поэта умные глаза. Нарисуй поэта, стрекоза! Что ты все порхаешь по пейзажам? Спору нет, ценней шахтер со стажем, он герой, конечно, спору нет, сразу в Эрмитаж возьмут портрет. Но поэт, поэт!.. Решайся, крошка. Пусть не фешенебельна обложка, но зато — пружина и сюжет. Выйдет замечательный портрет. Вдумчиво-печальный, в черном фраке я войду в историю без драки, с тенью от улыбки на устах, чтоб висеть… в общественных местах. СТЕРИАЛИЗМ Две трети планеты свихнулось на сюре. Жлобы рекламируют неожлобизм. А в нашей изысканной литературе полвека главенствовал стериализм. На вате стерильной не сыщешь микроба. В страдальне хирурга стерилен паркет… Стихи из журнала возьмите на пробу — не то что микроба, реальности нет. Стерильные кошки котят не рожали. Стерильные овечки, стерильный верблюд. В стерильных романах проблем не решали, но звонко внушали, что главное — труд. Слипались от приторной патоки веки. И наглухо гений стерильной строки, как будто на рану бинты из аптеки, стерильные строки мотал на мозги. У стериализма надежные корни. У стериализма плоды хороши: печатные тонны стерильного корма, где правда разбавлена сахаром лжи, где нож на иголочку или занозу похож, а герои похожи лицом, как дети, когда яйцеклетка к митозу имеет в ядре сорок семь хромосом. Увы, и сегодня таланту в прихожей редактор частенько вещает: «Пущать не велено. Вы на других не похожи. Вам рано в стерильную нашу печать!»