Записки эмигрантки - Ника Энкин

ты! – авторитетно заявил Алик, – Подростки могли взять побаловаться и бросить на соседней улице. Я сейчас позвоню в полицию – может быть ее отогнали за какие-то нарушения с нашей стороны. За временные номера, например.

– 

Хорошо, я буду ждать от тебя известий.

Вот только этого еще не хватало, нервничала я, на последние деньги куплена машина и угнали! Если ее отогнали за нарушение чего-то – это тоже не успокаивающий вариант. Чтобы ее вернуть назад надо будет заплатить большой штраф. У меня нет лишних денег!

– 

Ника, зайди к нам, – позвонил мне Алик через несколько минут.

– 

Машину отогнали полицейские на платный паркинг. Оказывается, она не может стоять на одном месте так долго!– объяснил мне Алик, – Надо было ее переставлять с места на место. Она примелькалась, да и номера временные. Вот ее и отогнали.

– 

Я не знала всего этого. Откуда мне? – удивилась я. – Но ты ведь не первый день занимаешься машинами....

– 

Конечно, это твоя вина, Алик! – заступилась за меня Лена. – Ника еще даже документы не получила на нее. Машина числится за фирмой, в которой ты работаешь. Вот ты и должен был думать, а не она.

31. День суда или вопиющая несправедливость

Дни проходили в ожиданиях. Я ждала суда, который должен был состояться через неделю и документ, без которого я не могла получить страховку на машину и, соответственно, сесть за руль.

Ровно за неделю до суда, поздно вечером, мне позвонили снизу, в домофон.

– 

Кто это? – удивленно спросила я, никого не ожидая так поздно.

– 

Полиция, откройте.

– 

Я не вызывала полицию, – ответила я.

– 

Мы принесли Вам документ на подписание.

Полицейские принесли мне точно такой же документ, какой был выдан до этого, в суде. Временный order of protection. Я, подумав, что это всего лишь изменение дня суда, лихо подписала его и они ушли. Рассмотрела я его гораздо позже. Нет, это не был документ об изменении даты суда. Это был order of protection, выписанный уже против меня. Кем? Естественно, «victim of domestic violence”, Джозефом. Жертва! Теперь я обвинялась во всех смертных грехах. Чего там только не было: и что я его ударила тяжеленной книгой по голове ( да у него в доме и книг-то нет), что я его запугивала русской мафией, грозясь убить. Одним словом, вся грязь, которой никогда не существовало. Теперь я поняла, почему перенесли день суда. Совсем не из-за отсутствия судьи, а из-за внесения изменений в дело. « Ах ты мерзавец! – подумала я. – И здесь тебе надо насолить! Не можешь ты по-мужски расстаться! Обязательно надо отомстить!» Но все было впервые и я еще не знала, что сие значит.

Дождавшись двадцать восьмого июля, даты, на которую был назначен суд, я отправилась в славный город N, в который не ездят автобусы и не ходят поезда, попросив отвезти меня соседей, маму с сыном, которые жили за стенкой. Вернее, попросила я сына, Славу. Ну а Нина вызвалась поехать за компанию.

– 

Спасибо, ребята! Вы меня действительно выручили! – поблагодарила я их, когда они высаживали меня возле здания суда.

– 

Ника, ты что! О чем ты! Да в таком деле – всегда! Врагу не пожелаешь той ситуации, в которой ты оказалась! Ни пуха ни пера! Позвони, когда все закончится. Славка заедет за тобой, – сказала Нина.

Я вошла в здание. Надо было пройти сквозь рамки на предмет запрещенных к вносу в здание суда вещей. Сумки проходили сканирование.

– 

Что у Вас в сумочке? – поинтересовался полицейский, глядя в экран.

– 

Ничего особенного, – ответила я.

– 

Можно открыть?

– 

Пожалуйста!

– 

Это запрещено, – сказал он, извлекая из моей сумки диктофон с компрометирующей записью.

– 

Это доказательство, – ответила я.

– 

У Вас есть адвокат?

– 

Адвокат? Нет! – я впервые слышала, что надо было иметь адвоката.

Да у меня все впервые! В суде я была один раз очень давно. Когда разводилась с отцом Даника. Да это даже не суд был, а так… Здесь, в Америке, я впервые оказалась в суде, не зная ничего. Какой адвокат? У меня нет денег на адвоката! Да и зачем мне адвокат? Ведь дело ясное и пустяковое! Прийти и получить окончательный документ.

– 

Если у Вас нет адвоката, я не могу Вам позволить пронести диктофон в зал суда, – прервал мои мысли полицейский, – оставьте его здесь. После суда заберете.

Оставив диктофон, я пошла искать комнату, номер которой был указан в бумаге. Единственное, о чем я додумалась – попросить суд выделить мне переводчика, который мне полагался по праву. Кто-то из знакомых подсказал мне сделать это. На счет адвоката ничего сказано не было.

Я зашла в зал, где было много людей, и устроилась на скамейке. Слушали несколько дел. Чувствовала я себя препаршиво. Чтобы как-то успокоиться, вытащила из сумки книгу и стала читать. На самом деле, я просто тупо уставилась в строчки, делая вид, что мне все по барабану и для меня плевое дело, вот так прийти в суд. Просто каждый день, можно сказать, этим и занимаюсь. «Я спокойна! Я абсолютно спокойна! – говорила я себе. – Еще пол-часа позора и все. Все кончено! Но через это надо тоже пройти. К сожалению.»

Джозефа не было. « Если он не придет, слушание опять будет перенесено, – размышляла я. – И опять все будет тянуться!» Тут я заметила, что в зал входит группа: Джозеф, его кузен-толстосум и еще какой-то мужчина. Да, группа поддержки та еще! Я не догадалась взять с собой группу поддержки, так как не ожидала, что все будет так серьезно. Одним словом, абсолютно не подготовилась. Переводчик, вернее переводчица, приятная женщина средних лет, подошла ко мне.

– 

Вы Ника?

– 

Да!

– 

Я буду Вашим переводчиком. Меня зовут Марина. А Вы без адвоката?-удивилась она.

– 

Да, – ответила я. Опять адвокат! – А что, нужно было?

– 

Ну вообще-то положено! Все стараются прийти с адвокатом.

– 

Я не знала! Да и дело-то несерьезное.

– 

Ну, как знаете!

Тем временем мужичонка из группы поддержки Джозефа, подбежал к судье и живо что-то стал с ним обсуждать. Потом он подошел к нам с Мариной и попросил выйти на несколько минут. Выйдя в коридор, я увидела Джозефа, который стоял рядом со своим родственником. Одного, вскользь брошенного взгляда на него, было достаточно, чтобы понять, как он напуган происходящим. Всегда смуглое лицо его было бледно-желтым, он осунулся, похудел и от этого выглядел еще старше.

– 

Я хотел с Вами поговорить, – стал говорить мне мужчина. – Я адвокат Джозефа.

Он протянул мне свою визитку.

– 

Вы понимаете, что он подал со своей стороны встречный иск против Вас?

– 

Понимаю, хотя не считаю это справедливым, – ответила я.

– 

Я предлагаю Вам забрать Ваше заявление, а он, со своей стороны, заберет свое, – предложил адвокат. Так вот для чего это было сделано – хитрый ход. Ты мне-я тебе. Хрен тебе!

– 

Я не думаю, что это хорошая идея, – ответила