Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

Тем временем 39-й гвардейский стрелковый полк наступал на Купьеваху. Тут местность была не лучше: густые рощи и глубокие овраги затрудняли взаимодействие подразделений.

Здесь, как и под Кутом, стремясь не допустить расширения плацдарма, противник танками и пехотой контратаковал наши боевые порядки, но расстроить их не смог. Удар врага приняла на себя 6-я стрелковая рота гвардии лейтенанта Петра Мощенко, ее поддерживал взвод противотанковых ружей гвардии лейтенанта Николая Машкова. Вот на опушке дубовой рощи появилйсь два фашистских танка, за ними двигались автоматчики. Они шли прямо на позиции взвода ПТР. Воины приготовились к бою, но танки остановились в полукилометре и открыли огонь. Это был не новый прием — выдвинуть танки из-за гребня высоты, подавить огнем противотанковые средства и пулеметы, а затем совместно с пехотой захватить новый рубеж. Наша артиллерия отстала. Уничтожить боевые машины на таком расстоянии из противотанковых ружей нечего было и думать, а подойти к ним ближе мешали автоматчики. Тогда на помощь бронебойщикам пришли пулеметчики. Плотным огнем они заставили фашистских автоматчиков отойти за гребень высоты. Гвардеец Рыбкин с противотанковым ружьем пополз к танкам, продолжавшим обстреливать наши боевые порядки с места. Приблизившись, Рыбкин выстрелил по головной машине, и она загорелась. Второй танк повернул назад и скрылся в роще.

В это время с фланга вдоль лощины на взвод двигались пять вражеских танков. Гвардии лейтенант Машков не растерялся. Он взял противотанковое ружье и вместе с комсомольцем Вилковым, действовавшим вторым номером, занял позицию в воронке от снаряда. Бронебойщики подпустили танки на 200 метров и открыли огонь. Три машины были подбиты, а остальные поспешили ретироваться.

За проявленные мужество и отвагу многие воины взвода противотанковых ружей во главе с гвардии лейтенантом Машковым были удостоены государственных наград.

Ночью личному составу дали короткий отдых, кухни подвезли горячую пищу, а с рассветом 1-й батальон 39-го гвардейского стрелкового полка начал штурм кургана с отметкой 2,6. Когда пехотинцы поднялись в атаку, слева, с опушки леса, заработали немецкие пулеметы, и наступающие залегли. Опасаясь, что атака захлебнется, командир полка, находившийся на КП 1-го батальона, приказал взводу полковых разведчиков гвардии младшего лейтенанта И. Я. Подкопая внезапным ударом с фланга уничтожить огневые точки врага. И вот пять разведчиков, маскируясь, поползли к опушке леса, где из укрытия безостановочно строчили два станковых пулемета и один ручной. Пять гранат, брошенных гвардейцами, точно накрыли цели. Наши пехотинцы снова поднялись в атаку.

1 апреля в бой был введен второй эшелон дивизии — 42-й гвардейский стрелковый полк. В 8 часов утра соединение продолжило наступление. Гитлеровцы, укрепившись на высотах, упорно оборонялись, огнем преграждая путь наступающим. Батальон гвардии майора К. А. Завалина из 42-го полка атаковал высоту 183,3. Воины ринулись вперед за своим командиром и на плечах отходящего врага ворвались на высоту, уничтожив до 200 фашистов.

В этом бою гвардии майор К. А. Завалин погиб, но тяжелая потеря оказалась ненапрасной: гвардейский стрелковый полк штурмом овладел деревней Кут.

К сожалению, полностью выполнить задачу по соединению с конниками генерала Крюченкина не удалось — сказалась поспешность при организации нашего наступления.

…Восемнадцать дней части 13-й гвардейской стрелковой дивизии во взаимодействии с соединением А. В. Горбатова, вскоре вернувшегося сюда, вели ожесточенные бои не только за удержание, но и за расширение плацдарма на правом берегу Северского Донца. Важным результатом было то, что армия расширила и прочно укрепила плацдарм перед вскрытием льда на реке. Это позволило навести переправы в сравнительно благоприятных условиях. Вскоре, невзирая на половодье, начали регулярно действовать паромы. Сноровисто и самоотверженно потрудились 19-й понтонно-мостовой, 516-й и 8-й гвардейский саперные батальоны под командованием майоров И. П. Соболева, Н. Д. Пелевина, капитана В. П. Горлова, а также другие инженерные подразделения и части. Плацдарм жил, и войска, завоевавшие его, готовились к новым боям.

Я нередко бывал на плацдарме в те дни и наблюдал, как дружно вели боевую работу А. В. Горбатов и А. И. Родимцев. Они часто посещали друг друга на командных пунктах, обменивались опытом, совместно решали нелегкие задачи упрочения обороны, а случалось, выкраивали и время сыграть в шахматы.

Старосалтовский плацдарм, создание которого в тех условиях было явлением незаурядным, использовать для серьезных оперативных целей нам не удалось, но какой бесценный опыт приобрели командиры, штабы, все воины! Этот опыт, который дался нам с таким трудом, сторицей окупился в дальнейшем при захвате и удержании плацдармов на Днепре и Буге, Немане и Западной Двине, Нареве и Висле.

Каковы же были итоги наших действий ранней весной 1942 года? К. С. Москаленко по этому поводу писал: «Потери врага в полосе наступления 38-й армии составляли 7735 убитых солдат и офицеров, 456 пленных. Были уничтожены 61 фашистский танк, 52 орудия разных калибров. 38 минометов, 82 пулемета, сбито 23 самолета. Кроме того, мы взяли трофеи: 58 орудий, 51 миномет, 1 34 пулемета, 737 винтовок. Число раненых, контуженых и обмороженных солдат и офицеров противника мы, конечно, не могли определить, но, по-видимому, оно не менее чем в три раза превышало число убитых»[119].

Существенным результатом операции 38-й и 6-й армий явилось нарушение оперативной устойчивости войск вермахта в широкой полосе от Орла до Харькова. Враг вынужден был не только задействовать свои соединения первой линии обороны для локализации наших ударов, но и преждевременно использовать оперативные резервы, в том числе и 16 дивизий, выделенных Гитлером для усиления группы армий «Юг». Это задержало ее подготовку к летней кампании 1942 года, ибо лишь в середине мая 6-я армия Паулюса смогла предпринять активные действия с решительными целями, да и то благодаря дополнительно полученным резервам.

Глава восьмая

ЖАРКИЕ ДНИ ПОД ХАРЬКОВОМ

Как видел читатель, освобождение Харькова было давнишней целью боевых действий Юго-Западного фронта. Это стремление, бесспорно, санкционировалось Ставкой Верховного Главнокомандования. Поэтому тот факт, что в мае 1942 года нашим войскам вновь пришлось вступить в сражение за Харьков, меня не удивило. Мы знали, что главком вынашивал еще более масштабную задачу — освобождение Донбасса, но сил для этого явно не хватало.