Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

— А вдруг я нечаянно лишу Рона родовой магии? — в глазах Александры плескалась паника. — Боже, ну почему к строну Забирающих магию не прилагается инструкция: делай так и так, а если не хочешь задеть кого-нибудь рикошетом, то поступи эдак. И ведь потренироваться не на ком!

— Хочешь, я притащу сытого колдуна? — лорд Ханнор поднялся, готовый метнуться в катакомбы.

Джулия поморщилась, вспомнив затхлый запах и склизкое тело кратиры, намеревающейся всосать душу Изегера.

— Нет, не надо, — Александра помотала головой.

Юля ее понимала: подруга боится собственного дара.

«Я как глупый ребенок, в руки которого попал автомат».

Никому из них не было известно, по какой причине род Забирающих магию назвали Палачами. Вдруг Сашка, не умея обращаться со своим даром, станет подобна той самой кратире и вытянет не только магию, но и душу? Что останется от мага? Пустая оболочка? Не это ли называется безумием?

Изегер ни за что не кинулся бы тащить Рона в Агрид, если бы не был уверен, что ошейник снять удастся. И поможет им в этом не кто иной, как наследник Хаюрба.

По возвращении из «поездки» к разрушенному замку Вейховен, в приемную Цессира, куда Джулия и ее компаньоны заявились узнать, нет ли вестей от Гердиха, проскользнула Тень лорда Шельда. Старик скривился, поняв, что глава Тайного ведомства отсутствует, но опознав в лорде Ханноре государственного мужа, счел возможным поделиться с ним срочными сведениями.

Как оказалось, камера, куда открывали портал контрабандные амулеты, пустовала недолго. Спустя пару часов после первой партии оборотней, в ней появилась вторая — всего из шести персон. Тень, невидимая для оборотней, внимательно слушала их перешептывания — эти не ударились в панику, вели себя достойно.

— Сразу видно, люди взрослые. Не то что предыдущие — сопливый молодняк.

— Ну и что же вы, лорд Шельд, услышали? — Изегер подобно Цессиру сложил руки за спиной. Получалось плохо. Без того, свойственного только Гердиху, изящества: мундир на груди разъехался, пуговицы трещали.

Тень оглянулась на дверь, а потом произнесла так тихо, что девчонкам пришлось податься вперед:

— Среди них находится наследник Песчаного Хаюрбата принц Ашраф!

— Еще один сын Хаюрба? — не удержался от возгласа лорд Ханнор. — Эх! Жаль, что не сам король. Вот было бы веселье.

— Погодите-погодите… — у Саши загорелись глаза. — Это же все меняет!

— Точно! — поняла ее с полуслова Юлька. — У нас в руках антидот! Выкрадем Рона, и Ашраф снимет с него ошейник! И пусть Хаюрб удавится от злости!

Подружки прыгали и визжали от восторга, чем немало шокировали лорда Шельда, не привыкшего к столь затейливому проявлению чувств.

Лорд Ханнор фыркнул.

Настроение у всех улучшилось.

Ашрафа долго уговаривать не пришлось. В обмен на свою жизнь он согласился снять Ярмо с пса. Осталось дело за немногим — выкрасть Гаррона. Финал истории в фантазиях Юли и Саши рисовался яркими красками: немедленная свадьба с Роном, общественное порицание Элькассара, и язвительный смех в ответ на злой взгляд обескураженного Хаюрба.

Саша не сомневалась, что король песков будет ждать ее в зале, где они проводили тренировочные бои, и куда она всякий раз возвращалась после посещения оазиса очередного мятежного хаюрдага.

Они рассчитывали на дерзость задуманной операции: Хаюрб никак не мог ожидать, что Саша захочет рискнуть жизнью любимого, полностью зависящего от короля песков. Выкрасть заложника, все равно что обречь на верную смерть, зная, что снять ошейник без желания хозяина не удастся.

Но любой план, даже самый продуманный и вылизанный, может испортить случай. Череда катастрофических ошибок привела к печальному результату: Гаррон умирал.

Во-первых, никто из них не ожидал, что в покоях Хаюрба их встретит головорез, сумевший ранить тесаком Джулию (благо рана оказалась неглубокой), а во-вторых, что этот увалень ухватится за пса и вместе с ним попадет в Агрид.

Последнее обстоятельство едва не свело с ума Изегера. Как позже он рассказал, за те семь секунд, пока под его рукой рвалось пространство, он успел представить, как обезумевший оборотень терзает тело Джулии.

Комнату, где собирались снять Ярмо, подготовили заранее: она находилась рядом с тюремными камерами — туда и кинулся лорд Ханнор. Но, видимо, хозяин пограничной крепости подзабыл, что его жена не так проста. Попаданка Юлия не раз доказывала, что в отчаянии может совершить невозможное: уложить на лопатки самого умелого бойца. При этом неважно, какое оружие будет у нее под рукой — меч Непобедимого Гестиха, скалка или сковорода.

В тот день здание Тайного ведомства содрогнулось от рева лорда Ханнора. Охрана похватала оружие, ожидая невесть чего, когда главный пограничник королевства, не утруждая себя возней с щеколдой, вырвал дверь из петель. Сбежавшиеся по тревоге воины застали не менее волнующую картину: леди Ханнор сидела верхом на распластанном лицом вниз лысом бугае и давила на торчащий из его спины обрубок копья.

— Еще хоть раз пошевелишься, — шипела она, не обращая внимания на столпившихся в дверях бравых вояк, — всажу по самые яйца!

Угроза на хаюрдага подействовала: от боли он смутно представлял, как тридцатисантиметровый наконечник может через лопатку попасть в малый таз.

— Шакалка, — оценил он угрозу и обреченно уперся лбом в пол.

Казим равнодушно наблюдал, как погибает сын лорда Цессира. Видевший тысячи смертей, большую часть из них вершивший сам, палач не испытывал жалости к врагам, осмелившимся на дерзость — выкрасть собственность Хаюрба. Подобного рода возмездие он считал справедливым.

Когда привели Ашрафа, Казим-даг удивился.

— Откуда ты здесь? — спросил он принца на языке оборотней. — Отец думает, что ты в Кадии у своей невесты.

Ашраф боязливо посмотрел на грозного лорда в форме пограничника, но тот отвлекся на темноволосую девушку, что-то нашептывающую ему на ухо. Знал бы наследный принц, что она из рода Меняющих лики, а, значит, понимает речь хаюрдагов, прикусил бы язык.

— Я сам не понял, как оказался в агридской тюрьме. Что-то не так с амулетами перемещения.

— Неужели и Шайраф попался в ловушку к агридцам? — брови палача взлетели. — Он тоже не вернулся домой!

Наследный принц только поморщился, что было для Казима-палача не удивительно. Рано или поздно, на пути к власти кто-то из сыновей Хаюрба возьмется за нож, так зачем сейчас разыгрывать ложное сочувствие?

— Если шакаленок в тюрьме, а не на Врадских водопадах, там ему и место. Полезно для слишком изнеженного мальчишки, — брезгливо бросил Ашраф, явив присутствующим новое понятие «братской любви по-хаюрбатски». — А отцу я расскажу, чтобы он был поосторожней с амулетами Ханнора.

— Тебя отпускают? — Казим-палач поднялся. Надежда светилась в его глазах. Хаюрб должен знать, что его младший сын тоже здесь, и тогда он выторгует возвращение всех оборотней. Не оставит на смерть никого из своих.

— В обмен на незначительную услугу: снять Ярмо с паршивого пса.

— Но… — начал палач, желая предупредить, что собака отчего-то очень важна для Хаюрба, и осекся. Кто он такой, чтобы лезть с поучениями?

Тут как раз ввели пса. Ярмо еще не сильно давило на горло, а потому, несмотря на раны, он шел сам. Послушно встал возле принца.

— Я избавляю собаку от Ярма, и вы отпускаете меня? — еще раз вернулся к договоренностям Ашраф. Его взгляд был полон превосходства. — Я хочу быть уверенным, что вы дадите мне правильный амулет, а не ту фальшивку, что привела меня и моих людей в тюрьму.

— Слово лорда Ханнора, — Изегер выступил вперед. Он извлек из кармана артефакт с зеленым камнем. Поманил им и положил на стол — как залог того, что принц, выполнив обязательства, вернется в Хаюрбат. — Этот амулет перенесет вас в покои вашего отца и никуда иначе.