В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди

И конечно, наш сын Чарли, — добавил он, похлопав по коляске.

Сколько ему?

На днях исполнилось три с половиной, — сказала Дороти. Я быстро произвела в уме кое-какие арифметические подсчеты и в упор уставилась на Джека. Он отвел взгляд в сторону.

Три с половиной? — переспросила я. — Какой чудный возраст.

Да, вы правы, — сказала Дороти, — тем более что он теперь начал говорить. Настоящий болтунишка, не так ли, дорогой?

Это точно, — сказал Джек. — А как твой брат, ныне такой знаменитый?

Процветает, — ответила я.

Вот откуда мы с Сарой знакомы, — объяснил он Дороти. — Мы встретились на вечеринке у ее брата… когда же это было?

Канун Дня благодарения, сорок пятый год.

Господи, у тебя память куда лучше, чем у меня. И как звали того парня, с которым ты была в тот вечер?

О, да ты ловкач. Заметаешь следы, как заправский воришка.

Дуайт Эйзенхауэр, — ответила я.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, которую вскоре нарушил нервный смех Джека и Дороти.

Ты по-прежнему самая остроумная женщина Западного полушария, — сказал Джек.

Постойте, — вмешалась Дороти, — вы случайно не та Сара Смайт, что пишет для журнала «Суббота/Воскресенье»?

Да, это она, — ответил Джек.

Обожаю вашу колонку, — сказала она. — Считайте, что я ваша преданная поклонница.

Я тоже, — добавил Джек.

Спасибо, — сказала я и опустила глаза.

Она подтолкнула мужа:

Ты никогда не говорил мне, что знаком с самой Сарой Смайт.

Джек лишь пожал плечами.

И верно ли то, что я прочитала у Винчелла, — продолжала Дороти, — будто ваш брат — один из авторов шоу Марти Маннинга?

Он самый главный у Маннинга, — уточнил Джек. — Ведущий автор.

Избегая встречаться взглядом с Джеком, я сказала:

Ты, похоже, следишь за нашим творчеством.

Да нет, просто, как все, читаю газеты. Но это здорово — видеть, что вы оба добились успеха. Пожалуйста, передай Эрику привет от меня.

Я кивнула. Подумав: «Ты не забыл, что он от тебя не в восторге?»

Вы обязательно должны прийти к нам в гости, — сказала Дороти. — Вы живете где-то неподалеку отсюда?

В общем-то, да.

Мы тоже, — сказал Джек. — Твенти-Вест, 84-я улица — как раз с западной стороны Центрального парка.

Что ж, мы с Джеком будем счастливы видеть вас и вашего мужа…—

Я не замужем, — сказала я. И снова Джек отвел взгляд.

Прошу прощения, — сказала Дороти. — Я как-то неудачно выразилась.

Не стоит извиняться, — успокоила я ее. — Я была замужем.

О, в самом деле? — воскликнул Джек. — И долго?

Нет, совсем недолго.

Мне так жаль, — сказала Дороти.

Да бросьте вы. Это была ошибка. Скоропалительная ошибка.

Ошибки случаются, — сказал Джек.

Да. Это правда, — ответила я.

Мне не терпелось закончить эту беседу, поэтому я взглянула на часы.

Боже, сколько времени! — воскликнула я. — Мне надо бежать.

Так вы навестите нас? — спросила Дороти.

Конечно, — заверила я.

И как можно с тобой связаться? — спросил Джек.

Моего телефона нет в справочнике.

Еще бы, — заметила Дороти. — Такая знаменитость…

Никакая я не знаменитость.

Ну а нас можно найти в телефонной книге, — сказал Джек. — Или ты всегда можешь застать меня в моем офисе.

Джек работает в «Стал энд Шервуд», — уточнила Дороти,

Связи с общественностью? — спросила я у него. — Кажется, ты был журналистом?

Был, пока шла война, о которой можно было писать. А сейчас деньги можно заработать только в пиаре. И кстати, имей в виду: если тебе понадобится специалист по имиджу… наша компания как раз этим занимается.

Я все поражалась его самообладанию, тому, как ловко он притворялся, будто мы случайные знакомые. А может, для него я и была лишь случайной знакомой? Дороти снова игриво подтолкну, его.

Послушал бы ты себя, — сказала она. — Все выгоду ищешь.

Я серьезно. Наша компания может здорово помочь молодой колумнистке вроде Сары. Мы могли бы создать тебе совершенно другой имидж.

С анестезией или без? — спросила я. Джек и Дороти дружно рассмеялись.

Господи, ты действительно самая остроумная женщина 3ападного полушария, — повторился он. — Приятно было встретить тебя через столько лет.

Я едва сдержалась, чтобы не ляпнуть: «Мне тоже».

Рада была познакомиться, Дороти, — сказала я.

О, а для меня это такая честь. Вы действительно моя самая любимая журналистка.

Я польщена.

С этим словами я махнула рукой на прощание, развернулась и пошла в сторону главной аллеи. Там я припала к первому фонарному столбу, и мне не сразу удалось успокоиться. Вскоре я услышала приближающиеся голоса — супруги явно возвращались тем же маршрутом. Я поспешила к выходу на 77-ю улицу. По пути я разу не обернулась, опасаясь обнаружить их у себя за спиной. Мне хотелось убраться отсюда, и поскорее.

Выйдя из ворот парка, я поймала такси, на котором доехала до Риверсайд-драйв. Прибежав домой, я захлопнула дверь, скинула пальто прямо на диван и начала расхаживать из угла в угол. Да, я была в бешенстве. Да, я была вне себя. Да, я была глубоко, глубоко несчастна.

Негодяй. Этот негодяй разбил мое сердце.

Сколько ему?

На днях исполнилось три с половиной.

Три с половиной. Какой чудный возраст.

Это означало, что Чарли родился в начале лета сорок шестого года. Если ему «на днях исполнилось три с половиной», выходит, зачат он был в…

Я начала лихорадочно загибать пальцы. Июнь, май, апрель, март, февраль, январь, декабрь, ноябрь, октябрь…

Октябрь сорок пятого.

О, да ты самый подлый сукин сын. Она уже была беременна, когда ты отрабатывал на мне свои дешевые приемы соблазнителя.

И подумать только — подумать только! — как по-идиотски, по-девчоночьи я поддалась на твою игру. Тысячи напрасных слов я излила в своих письмах к тебе. Долгие месяцы провела в бессмысленном ожидании твоего ответа. И потом… после всего этого!.. скучая открытка.

Прости.

Теперь все стало понятно. И как оказалось, все эти годы он следил за моей карьерой. Он знал, что я пишу для «Субботы/Воскресенья», как знал и об успехах Эрика. Он мог без труда разыскать меня через редакцию журнала. Впрочем, нет, вряд ли такому опытному ловеласу пришло бы в голову действовать столь прямолинейно и открыто.

Я пнула ногой стол. Принялась ругать себя за то, что оказалась такой дурой, что реагирую слишком эмоционально, что по-прежнему нахожу его чертовски привлекательным. Я пошла на кухню. Достала из шкафа бутылку. Налила себе виски, залпом выпила, подумав: «Я еще никогда не выпивала при дневном свете». Но мне нужно было принять что-то крепкое. Потому что в хаосе мыслей и чувств ярким пятном выделялось одно: страсть к этому мужчине. Я хотела ненавидеть его, презирать за обман, предательство. Еще больше мне хотелось навсегда вычеркнуть его из памяти — равнодушно пожать плечами и уйти. Но что же творилось на самом деле? Не прошло и получаса после встречи с ним, и я уже не владела собой. Я была в ярости, я была готова убить его. И я так хотела его! Наверное, и жизни было мало, чтобы распознать причину обрушившейся на меня лавины чувств, когда я увидела его в парке. Да, потрясение и гнев были понятны. Но внезапный прилив желания совершенно обескуражил меня. И потребовал еще виски.